"Так было надо, доктор": Немного сумасшедший доктор, окончательно сбрендивший убийца и выбор стоящий перед каждым.

бумагу. Таких совпадений просто не бывает. А может быть, она валяется под кроватью давно? Нет. Не успокаивай себя, доктор. Обёртка новая, и не могла пролежать здесь целый год. Но если он был здесь, значит, он и есть …». [/i] 
Я не желал верить своим глазам, уставившимся на комок цветной бумаги, не хотел доверять своим мыслям взрывающим мозг. Абрахам Флитт был мой коллега и близкий друг, которому я доверял. Мы были знакомы более четырёх лет, и с каждым днём наши отношения крепли. Не раз и не два мы выручали и подменяли друг друга на операциях. Я делился с ним своими проблемами и страхами.  
Понимание пришло ко мне внезапно. Я мало отдыхал в последнее время, с головой погрузившись в работу и от этого перестал замечать творящиеся перед самым носом.  
«О боже, как я мог быть так глуп и наивен?»  
Генри говорил, что подозревал Абрахама, но после того, как у того появилось алиби, отступился. Алиби, которое я сам ему обеспечил. В сентябре Флитт трижды просил меня подменить его на операциях. В начале, середине и конце месяца. Точных дат я не помнил, но готов был поклясться, что в первый раз это произошло до десятого сентября, а в последний в самом конце. Всё сходиться. Жертвы Потрошителя были найдены восьмого и тридцатого числа. Генри, наверняка, проверил занятость Флита по больничным записям, но замена хирурга там никогда не указывается. Доктор присутствовал на операции, которая началась во столько то, а закончилась во столько. Сухие протокольные строчки, обеспечивающие убийце безнаказанность.  
Табурет, на котором я сидел, перекувырнувшись в воздухе, отлетел в сторону и ударился о дверь, когда в сильнейшем волнении стремительно соскочив на ноги, я вцепился в свои жидкие бакенбарды руками.  
«Доктор, ты тупица и идиот!»  
Пазл сложился. Леди Олдридж вряд ли была знакома с Абрахамом. Флитт не злился на неё и не повредил скальпель о кости, инструмент уже был повреждён. Ведь именно небольшой дефект – маленькая трещина на металле и некоторая изношенность других предметов, заставили меня сменить медицинский набор, который ссылаясь на кражу, выпросил у меня коллега. Использовать скальпель было можно, но осторожно и бережно. Скорее всего, он даже и не заметил, что оставил след на костях, так как пользовался им всего один раз. По крайней мере, я на это надеялся. Распахнув дверь, я бросился вниз по лестнице провожаемый недоумённым взглядом портье.  
* * *  
Оказавшись на улице, я к собственному удивлению отметил, что наступил вечер. Неужели, я столько времени провёл в злосчастной комнате, что потерял счёт времени? Фонари уже зажгли, и они всеми силами пытались отогнать наползающий мрак, безнадёжно проигрывая свою борьбу. Поймав кэб, я помчался в «Диоген» надеясь только на то, что Флитт находится там, следуя своей холостяцкой привычке. Мы много раз ужинали в клубе, проводя время в компании друг друга, а иногда задерживались здесь до позднего вечера.  
Я было хотел съездить за Генри, но быстро отказался от этой мысли. Во-первых, шурин, наверняка, сейчас отсыпался, как-никак, двое суток на ногах, а во-вторых, я боялся упустить Абрахама. Моя глупость и так позволила оставаться ему на свободе. Уже подъезжая к «Диогену», я увидел выходящего из дверей Флитта. Взмахнув рукой в тонкой кожаной перчатке, он остановил извозчика и запрыгнул внутрь кэба. Спустя пару секунд экипаж помчался в сторону Ист-Энда, разбрызгивая в стороны лужи, обильно покрывавшие мостовую. Я приказал кэбмену следовать за ними, пообещав солидную награду, если он будет держать язык за зубами. Некоторое время мы петляли по неосвещённым улица Уайтчепела, а затем свернули в переулок, располагавшийся между Старой почтой и Мясным рынком, пустующим в ночное время.  
Хлопнув возницу по плечу, я попросил его остановиться. Запах нищеты и отчаяния витал в воздухе. Бросив ему деньги, я выпрыгнул из кэба и растворился во мраке. Ранее я несколько раз бывал здесь, правда, было это при свете дня и окружающие меня самодельные постройки, лепившиеся к трёхэтажным баракам, выглядели не так мрачно. Однако, точно знал, что переулок превращается в тупик, и Флитту придётся расстаться с кэбменом, двигаясь дальше пешком. Мои предположения подтвердились, когда, постукивая копытами и скрепя колёсами, экипаж проследовал мимо меня. Огромная луна, ненадолго освободившись от заслонявших её туч, осветила переулок. Каждая выемка на мостовой, каждая разбитая бутылка и брошенный окурок были чётко видны в мёртвом свете. На секунду я замешкался, завороженный этим величественным зрелищем, и потерял из виду идущего впереди Абрахама.  
«Один, без оружия, в самом опасном районе Лондона, доктор, вы великолепны».  
Сетуя на свою несообразительность и жалея, что не послал кэбмена с запиской к Генри, я крался за своим коллегой. В детстве, на зависть всем товарищам, мне всегда удавалось подкрадываться к ним так тихо, что до самого последнего момента они не подозревали о моём присутствии. Я тешил себя надеждой, что это умение с возрастом не исчезло.  
Мы шли не менее четверти часа и чем дальше погружались в трущобы тем смелее вёл себя Флитт. Если в начале он скрывался в тени домов и подворотнях, то теперь смело шагал посреди улицы, перепрыгивая через кучи экскрементов, выбрасываемых жильцами в окна, насвистывая что-то себе под нос.  
Абрахам ощущал себя здесь словно дома. Он был в своей стихии, в отличие от меня, беспрестанно озиравшегося вокруг в ожидании удара дубинки или блеска клинка в лунном свете. Испарина покрыла мой лоб, по спине бегали мурашки.  
И всё же человек, шагавший передо мной, был моим другом, и мысль эта никак не хотела покидать меня. Вскоре впереди послышалась музыка, пьяное пение и женские восторженные визги. Кто-то смеялся, кто-то рыдал, несколько мужских голосов вступили в словесную перепалку. Свернув за угол, я увидел освещённые окна маленького паба, возле которого стояла пара размалёванных, полураздетых девиц «не первой свежести». Тщательно избегая света, Флитт прокрался мимо заведения и скрылся в липком мраке одной из улочек, выходящих к пабу.  
Боясь быть замеченным, я не последовал за ним, а пересёк дворик одной из заброшенных лачуг и через отверстие в заборе выбрался на нужную мне улочку, оказавшись за спиной Абрахама.  
Мне повезло, и я увидел его сразу. Сгусток тьмы, в котором он затаился, на мгновение осветился скупым огоньком зажжённой спички. Флитт раскурил сигару и, попыхивая ей, выглядывал из-за угла сарая с проломленной крышей. Мне хорошо была видна его спина, широкие плечи и котелок на голове. Не знаю, долго ли мы простояли в этом пропахшем мочой и блевотиной закутке. Для меня время текло медленно, и я даже начал разминать затёкшую спину и ноги. Пару раз на нашу улочку сворачивали горькие пьянчужки, чтобы избавится от выпитого пойла посредством рвоты, а один раз нас удостоили аудиенции пара виденных мною ранее девиц, справлявших малую нужду прямо посредине дороги. Я начал замерзать и, стремясь сохранить тепло, поднял воротник пальто и надвинул цилиндр на лоб. Облегчения, правда, мне это не принесло, и я начал подумывать о том, чтобы форсировать события. Уже совсем было решившись привлечь к себе внимание, я сделал шаг вперёд в сторону Абрахама. Однако, всё решилось за меня.  
Громко хлопнула дверь, исторгнув наружу очередной взрыв смеха, а затем послышались торопливые шаги по мостовой. Впереди показался девичий силуэт, и послышались звуки плача и всхлипывания. Девушка, совсем ещё подросток, кутаясь в грязную простынь, рыдала, спрятав лицо в ладошках. Её внешний вид не вызывал сомнений в принадлежности к древнейшей профессии. Но боже, как она была молода.  
Флитт сделал несколько шагов в сторону девушки, стоящей к нему спиной, и я понял, что пора действовать. В паре метров от меня на земле стояла ржавая консервная банка. Размахнувшись ногой, я пнул её, прямо в сторону замершего от неожиданности Абрахама и переставшей рыдать проститутки. Прыгая по щербатой мостовой, жестянка угодила под ноги Флитту. Девушка, вскрикнув, бросилась в сторону паба, а я вышел из своего укрытия.  
- Зачем? – всё это время этот вопрос крутился у меня в голове. – Зачем тебе это, Абрахам?  
Я заметил в правой руке своего коллеги полоску скальпеля, бликующего в лунном свете. Спрятав инструмент за спину, Флитт улыбнулся и тихо ответил:  
- Потому что могу. Разве этого не достаточно?!  
Стряхнув с цилиндра капли влаги, я удивлённо взглянул на него.  
- Ты сумасшедший?  
Этот вопрос, явно, не пришёлся по вкусу Абрахаму. Скривив губы он яростно взглянул на меня.  
- И об этом мне говоришь ты Ричард? Это не я вижу на улице умершую несколько лет назад жену. Это не я живу прошлым, старательно избегая всего того, что напоминает тебе о нормальной жизни. И, конечно же, не я шпионю за своими коллегами по ночам.  
- Ты убиваешь женщин. Ты болен!  
Взмахнув скальпелем перед собой, Флитт повысил голос, со злобой выплёвывая слова в меня.  
- Женщин?! О как ты заблуждаешься! Это не женщины, а всего лишь грязные потаскухи, востребованные лишь потому, что разрешают сношать себя как угодно и когда угодно. Моя бедная мать – скромная и приличная женщина, подхватила заразу от моего безнравственного и ветреного отца, частенько алчущего любви продажных тварей. Она не смогла пережить такого позора и повесилась в саду, оставив своих детей без ласки и любви.  
- Я не знал. Ты никогда мне этого не рассказывал.  
Ткнув в меня указательным пальцем левой руки, Абрахам почти закричал:  
- Ты бы не понял меня! Я не убиваю! Я избавляю наш город от разносчиц скверны и заразы, и не тебе меня судить.  
Мне никогда не приходилось видеть моего коллегу таким. Пена выступила у него на губах, а всё его поведения говорило о крайнем волнении. Я лихорадочно размышлял о своих дальнейших действиях, но в голову ничего не шло. Только сейчас я заметил, что вместо своей крепкой трости держал в руках зонт Генри. Очевидно, находясь под впечатлением от увиденного в морге, я перепутал их, и это лишало меня последнего шанса на защиту. Хотя я был не уверен, что смогу ударить стоящего передо мной человека. Не придумав ничего дельного. Я решил продолжить отвлекать Абрахама беседой, надеясь либо на удачу, либо на помощь местных, наверняка, уже услышавших крики Флитта.  
- Всё кончено, полиция ищет тебя и совсем скоро задержит.  
- Полиция не видит дальше своего носа. Что твой шурин Генри предпринимает? Наверняка, считает трупы и ставит мне диагнозы? Сколько их там у него? Пять, шесть? Их больше, намного больше, Ричард.  
Абрахам шаг за шагом двигался ко мне, я же, в свою очередь, отступал назад, стараясь держать дистанцию между нами. Пятясь спиной вперёд, я надеялся не оступиться.  
- Что значит их больше? Скольких ты убил?  
- Ты думаешь, я считаю? Крысолов разве подсчитывает убитых им тварей? Дезинсектор – отравленных им насекомых? Конечно, нет. Вот и мне незачем. В конце концов, никто не заботиться о мёртвых шлюхах. Чем их меньше, тем лучше.  
Флитт рассмеялся собственным словам и замер на месте, услышав шаги позади.  
Его окружили трое мужчин в простой рабочей одежде, вооружённых дубинками и цепями.  
- Вы чего это тут разорались, господа хорошие? – обратился к нам один из