Рассказ о чуде, которое всегда есть в нашей жизни.
Стучи! Тебе откроют.
Анна находилась в жутком горе: умерла мама. Она всегда знала, что для нее это будет очень тяжело, физически невыносимо, но чтобы так, представить не могла. При жизни мамы она и не подозревала, что, соприкасаясь с таким огромным нематериальным богатством, как любовь своей мамы... мамочки... и, лишившись его, потеряет смысл и интерес к жизни: - Почему она умерла? Как без мамы жить? - Задавала и задавала сама себе бесконечные вопросы.
Она привыкла, что мама есть – можно дотронуться, прильнуть, поплакать и порадоваться. Всегда мудрый совет с лаской и той любовью матери, которой больше нигде и никогда не будет! В этом Анна была не одинока: родня, друзья, соседи и знакомые также испытывали не поддельное горе, соболезновали и пытались утешать. При встрече с Анной, они рассказывали чем ее мама им помогла, что советовала и с каким неподдельным участием выслушивала, держа в тайне, доверенное ей. Для всех потеря была из потерь.
Анна не могла утолить боль потери - она, душевная, оказалась самым сильным страданием. При жизни мамы дочь старалась ей угодить, во всем помочь... Покупала ей наряды (мама любила красиво одеваться, имела утонченный вкус, хорошо танцевала и обладала музыкальным слухом и оперным голосом). Но это все не то... Не то! Казалось, любви было мало, надо больше любви. Но ее много не бывает, любви всегда мало. В горе этого не понимаешь и укоряешь себя вновь и вновь: сделала не так, не столько, не вовремя...
Не реагируя на уговоры, Анна часто отказывалась от еды, осунулась и потихоньку умирала от тоски и отчаяния. Ее дочь, еще школьница, старалась спасти мать уговорами и однажды сказала: - Ты умрешь, а я как буду жить? Ты же моя мама!
- Вот именно, как? - Медленно, как сквозь толстую пелену, смысл дошел до сознания: - Надо бороться, ради дочери, противостоять убивающей тоске, выкарабкаться. Но как?
Соседка, жившая через несколько домов от нее, посоветовала обратиться в церковь. Там Анне дали псалтырь для ежедневного чтения. Читала долго с усердием и верой, но перемен не было. От беспомощности становилось только хуже. Сама поняла – умрет. Церковь, благословляя, продолжала наставлять: -"Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными".
При очередном чтении, не теряя надежды на пока не помогавшие тексты, вдруг поддалась требованию наития и повернула взор в пустой (без иконы) угол комнаты направленный на восток и в сердцах, не по церковному уставу почти прокричала к Богу: - Господи! Зачем тебе моя смерть? У меня ребенок,помоги-и!
То, что последовало дальше, не забыть никогда. Это, как вчера было. Анна услышала ответ, но не слухом, а всем своим существом и отдельно каждой клеткой, и не столько услышала, сколько почувствовала каким-то способом, не понятым ею...
- Я бы тебе помог, но креста на тебе нет. – Прозвучало спокойное и властное одновременно.
Креста на шее действительно не было – порвалась цепочка накануне похорон и ненужная лежала в трюмо. Сама туда положила и забыла. Не мудрено, горе – то какое. Хоть мама и долго болела, но она была. "Была" - какое страшное слово!
Наконец вняла, что говорят ей и, оцепенев на какое-то время от Великого участия, сорвалась с места к трюмо: - Скорей... меня ждут... найти!
Но ни креста, ни цепочки найти не удалось. Потрясенная и понурая Анна вернулась на то место, где услышала голос. Она уже знала, с Кем будет говорить и, воспринимая все, что происходит, очень серьезно, не могла и не хотела ослушаться.
С осознанием вины, с глубокими душевными муками и надеждой сказала: - Я не могу найти крест, прости! Помоги мне сейчас! Я больше никогда его не сниму.
В комнате царствовала тишина. Анна ничего не услышала в ответ, но по сгустившемуся вокруг нее пространству поняла, что рядом Явление, ее поняли и повелевают замереть в смирении и ожидании. Ждать было чего...
Начиная с волос, обегая каждую клетку сверху вниз с нее (не понять как быстро) сползала тоска. Горе потери оставляло ее, освобождая от длительного гнета мучений и одновременно наполняла спокойствием и даже какой – то торжественной радостью с мелкой дрожью. Дрожь медленно спускалась вниз вплоть до подошв. Это было сродни ликованию. Так счастлива Анна никогда не была!
Она продолжала стоять в блаженном ступоре и потихоньку оживала. Новое состояние причастности к чуду наполняло тело светом и невесомостью.
- Господи! Почему Ты позволил мне стоять, почему я не упала на колени?!
И что это было?
Вопросы сыпались уже без ожидания ответа, но спустя некоторое время, Анне показалось, что она сама нашла его:
- Это был Божественный восторг, второе рождение и меня Великой любовью спас Бог!
Восторг, постепенно тая, сошел на нет. Тоска опять навалилась, но с этого дня пошла на убыль. Пришло понимание, что умрем все, что не каждая мать имела такую заботу и имеет такую память, и что есть Бог, который всегда спасет!
