военных училищ для мальчиков. Сухопутное называлось Суворовским, а морское Нахимовским. В училище будут принимать мальчиков, чьи родители погибли на фронте. Таким образом, дети получат образование и военную специальность. Форму будут носить.
Агаша внесла чайник. К чаю она специально испекла печенье. И за чаем взяла реванш. Зазвонил телефон. Смирнов ушел в кабинет, его не было минут двадцать. В его отсутствие Агаша развлекала гостью. За эти двадцать минут Лидия узнала, что Машенька это печенье делала гораздо лучше, но сейчас с продуктами сложно. Машенька вообще была замечательной хозяйкой, все ее любили и уважали. А уж Игорь на нее надышаться не мог! Она бы рассуждала еще долго, но вернулся Смирнов. Он, кажется, услышал последние слова Агаши, потому что многозначительно на нее посмотрел, и она заспешила на кухню.
- Лидочка, я не ожидал, что задержусь у телефона так долго. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя испортилось настроение из-за Агашиной болтовни.
- Игорь, мы взрослые люди, и я все понимаю.
Он схватил ее за руку: - Ничего ты не понимаешь! Я тебя люблю и никому не позволю отнять тебя у меня!
Хотелось бы посмотреть на того, кто осмелится что-нибудь у него отнять! Итак, между ними состоялось объяснение. Они оба имели за плечами жизненный опыт и каждый свою историю. Если уж они нашли друг друга, то нельзя отказываться от всего, что дадут им эти отношения. Смирнов умел говорить очень убедительно.
На Новогодний праздник Лидия пошла уже как почти законная спутница Смирнова.
Радио транслирует бой Кремлевских курантов. С последним ударом все начинают поздравлять друг друга, чокаясь бокалами с шампанским. Оказывается, в мире еще существует шампанское! А Лидия совсем об этом забыла.
Смирнов привез ее домой только под утро и, пользуясь тем, что Мишка находится в его квартире, остался у Лидии. Беспокоясь, она говорила, что ведь увидят соседи.
- И соседи люди, и я человек. Какое им дело, если ты выходишь за меня замуж?
- Я выхожу за тебя замуж?
- Конечно. Ты разве забыла? Я сделал тебе предложение между салатом и горячим блюдом. А ты ответила согласием.
- Между вторым и десертом?
И он остался ночевать у Лидии, а машину отпустил, велев заехать за ним (или за ними?) завтра.
Утром соседи очень быстро раскусили, что у Лидии гость, и что Мишки нет дома. Но у нее были хорошие отношения почти со всеми соседями, кроме одной ненормальной и пьющей Кузнецовой. Но и та, хотя присутствовала в кухне при утреннем разговоре, когда Лидия готовила завтрак, почему-то промолчала. Наверно, чувствовала себя не в форме после празднования Нового года.
Позже, когда они уже обедали дома у Смирнова, дети рассказали, что теперь, с этого же дня, гимном СССР будет не «Интернационал», а другой гимн, специально для этого написанный. Мальчишкам особенно понравилось, что стихи гимна были сочинены самим Сергеем Михалковым.
В связи с этим хотелось бы рассказать одну полузабавную-полугрустную историю. В описываемый период времени служил у одного военачальника в шоферах один страстный охотник. Отношения между шоферами и теми, кого они возят, нередко бывают довольно дружескими, порою даже почти родственными. И вот в качестве подарка на Новый 1944 год отпустил военачальник своего шофера поохотиться. Грустно, что я не помню, где это происходило. А спросить теперь не у кого…
Отпустили охотника еще 31 декабря, и до 2 или 3 января он был свободен. А первого января заловили охотника в лесу не то пограничники, не то смершевцы.
- Кто такой?
- Вот такой-то, воинская часть номер такой-то, вот отпускной документ.
- А что в лесу делаешь?
- Отпустили поохотиться.
- Кто отпустил?
Не знаю, можно ли было называть имена командиров воинских частей. Или такой вопрос не задавали. Ну, конечно, пару раз по физиономии дали. Как же без этого? Документы смотрели и так, и сяк. Какие уж там скрепки были, не знаю (привет, Богомолов!), только вдруг одного из дознавателей осенило:
- А какой у нас гимн, знаешь?
- Знаю.
- Пой!
Охотник, ушедший из части до наступления Нового года, понятия не имел о новом гимне.
От расстрела как шпиона, проникшего с враждебной целью на советскую территорию, охотника спасло совершенно случайное появление его собственного начальника, который начал беспокоиться, не случилось ли чего с его шофером. Он зашел к особистам своей же части спросить, не слышали ли они чего-нибудь.
Начало 1944 года отличалось от предыдущих лет большим оптимизмом. Военные успехи Советской Армии вызывали у людей все большие надежды. Теперь все жили с ожиданием. Когда? Когда же, наконец? Фронт необратимо отодвигался на запад. В январе была снята блокада Ленинграда.
Директор завода и главный инженер уехали в Москву. В командировку. Перед отъездом Смирнов долго сидел дома у Лидии. Мишка деликатно ушел к соседу. Итогом разговора стало решение пожениться. Смирнов настойчиво убеждал Лидию, что их жизнь будет счастливой, что у мальчишек будут, наконец, оба родителя, и, кто знает, может, у Митьки и Мишки появится еще один братик или даже сестричка. И Лидия совсем не должна беспокоиться, ее Мишка всегда будет для Смирнова родным сыном, и ей не нужно бояться Агаши.
На следующий день после этого разговора Лидия с мальчишками провожали Смирнова на аэродроме. Кроме них были, разумеется, представители завода, была также жена директора с детьми. Странная женщина. Не нравится тебе Лидия, ну и держи при себе свои эмоции! При мужчинах она еще как-то сдерживается, но как только они остаются вдвоем, она просто пренебрежительно отворачивается. Мишка даже удивленно посмотрел на мать, почему она позволяет?
Самолеты еще не рассматривались как обычное средство транспорта. На самолетах летали те, кто срочно потребовался высшему руководству. Лидия знала, что они везут в Москву отчет о работе завода, о дальнейших планах и материалы по новому изделию.
Командировка Смирнова продлилась гораздо дольше, чем он рассчитывал. Несколько дней они провели в Москве, в наркомате обороны. Долгие доклады, обсуждения, консультации. В целом работа по проектированию нового изделия была оценена положительно. В первый же образовавшийся свободный вечер Смирнов отправился в ювелирный магазин и купил Лидии кольцо и серьги с бриллиантами. Уже было можно. К этому уже относились иначе. Заслужили. Вернувшись в гостиницу «Москва», где они с директором занимали вдвоем один номер, Смирнов достал из кармана синий бархатный футляр, открыл и показал директору.
Тот все понял, одобрил, но грустно улыбнулся.
- Счастливые вы, молодые.
- Константин Ильич, да разве вы – старый?
- Не старый годами. Да только я не о том. Знаешь, у меня два года назад тоже был роман. Тоже с чертежницей. Служебный роман. Я совсем тогда голову потерял. Собрался разводиться. А Марина моя в партком побежала. Ну, они мне устроили Варфоломеевскую ночь. С чертежницей моей побеседовали. Собрала она вещи и уехала. Куда, не знаю. Так все и кончилось. А ты, Игорь, счастливый. Ты сильнее меня. Все у тебя хорошо будет. И пацаны у вас одинаковые, будто братья.
- Константин Ильич, вы знаете, они родились в одном роддоме в один и тот же день.
- Это судьба.
После Москвы их отправили в Ленинград. Еще не было окончательно решено, вернется ли завод на прежнее место, или останется на Урале, а в Ленинграде будет строиться новый, но Смирнов должен стать директором завода после возвращения в Ленинград.
На Урал Смирнов вернулся уже в марте. Заезжали еще в Оренбург. После возвращения свободного времени у него не было совсем. Тем более ценными были те немногие часы, которые они с Лидией могли провести вместе. И что им все злые языки! Раньше Лидия их не замечала, а теперь просто смеялась над «доброжелателями».
Оказывается, в обком партии было отправлено письмо, в котором кто-то, проливая слезы на страницы, вырванные из тетради в клеточку, просил избавить руководителей завода от предприимчивых особ, желающих пристроиться на теплое местечко. И что вы думаете? На завод прибыл инструктор обкома, беседовал и со Смирновым, и с сотрудниками администрации. И с чертежницами, между прочим. Инструктор вмешивался совершенно не в свои дела, впрочем, в те далекие годы, да и позже, в годы совсем не такие далекие, это считалось нормальным явлением. Посещает ли чертежница Смирнова политзанятия? Не допускала ли высказываний, порочащих руководство завода? Он так и не сказал Смирнову, кто написал письмо, но Игорь и сам догадался.
Однажды вечером, уже совсем поздно, ему позвонили по телефону из больницы. У директора завода инфаркт. Игорь, сломя голову, кинулся в больницу. В палату его не пустили. Константин Ильич был в сознании, это по его просьбе вызвали Смирнова. Врач только открыл дверь и показал ему директора, лежащего в кровати с капельницей у изголовья. Игорь успел махнуть ему рукой. Дверь закрылась.
Выходя в коридор, Игорь столкнулся с женой директора. Она не ответила на приветствие. Ее лицо было заплакано, а под глазом наплывал большой синяк. Игорь понял, что она все никак не могла успокоиться и написала донос. Видимо инструктор обкома открыл директору, что автором письма была его жена. Константин Ильич сначала устроил жене скандал, а потом его сердце не выдержало потрясения. Врачи сказали, что инфаркт очень тяжелый.
Несколько следующих дней Игорь почти не появлялся дома и не виделся с Лидией. Заместитель главного инженера рассказал потом Лидии, что Игорь так гневно, с таким ледяным негодованием поговорил с инструктором, что тот в минуту убрался с завода. Его же потом и обвинили в произошедшем с директором несчастье.
Прошло еще несколько дней. Исполняющим обязанности директора завода Москва назначила теперешнего заместителя директора. Забегая вперед, надо сказать, что судьба наказала ревнивую жену. Константин Ильич так и не оправился после инфаркта. Выйдя из больницы, он не смог больше работать, все время болел и через год умер. Его вдова, в жизни не проработавшая ни дня, вынуждена была пойти работать, она должна была поднимать детей. Завод, конечно, подыскал ей работу, что-то административно-архивное. И теперь для нее большой проблемой стало возвращение в Ленинград. (Бойтесь ваших молитв, ибо молитвы ваши будут услышаны).
Началась весна, а с ней пришли новые заботы. В конце апреля Смирнов и Лидия должны были расписаться. Именно этим словом в те годы называли то, о чем сейчас говорят «торжественно зарегистрировать брак».
Они очень долго думали, какими словами сказать об этом мальчикам. Пока они размышляли, мальчики решили этот вопрос сами. Митька и Мишка пошли записываться в библиотеку педагогического института, только там, как они выяснили, была нужная им книга по истории России. Мальчики, поскольку были несовершеннолетними, а библиотека для взрослых, должны были заполнить все графы анкеты, которую перед ними положили. Переглянувшись, они оба указали данные Смирнова и Лидии как родителей. Через пару дней из библиотеки позвонили Смирнову на завод, сообщили о желании сыновей пользоваться институтской библиотекой и спросили, не возражают ли против этого он сам и его супруга. Смирнов насторожился и попросил уточнить. Из библиотеки уточнили: дети указали имена папы и мамы.
Рекомендовал бы почистить текст от лишних слов.
