и бомж, а как Вы объясните наличие множественных отпечатков Ваших пальцев на ноже? Понимаете, о чем я? — Копытов собирал терпение в кулак.
Снова быстрый взгляд ему за спину.
— Не знаю.
Следователь нетерпеливо выдохнул, поднялся, демонстративно сделал несколько шагов по палате, словно бы невзначай растворил дверцы шкафа и снова плотно закрыл. Естественно, никто там не прятался, только повеяло тухлятиной. Крыс что ли морили? Здание больницы старое, небось, полно всякой живности в стенах. Следователь снова повернулся к упертой девчонке. Ох, как хотелось ему встряхнуть ее хорошенько и поговорить по-другому! Копытов постарался унять поднимающееся раздражение.
— Вы напрасно так упираетесь, Маргарита Сергеевна. Вы же не глупая, понимаете, что отпечатки пальцев — это уже, по сути… — договаривать он не стал. Специально давал ей возможность продолжить его предложение, начать рыдать и оправдываться.
И она зарыдала. Молча. Не шевельнулась, только по щекам ползли крупные капли и срывались на серое больничное одеяло. Плотно сжатые губы не разомкнулись для оправданий.
— Маргарита Сергеевна, поймите, ну совсем не в Ваших интересах покрывать настоящего преступника, — уговаривал он ее. — Свидетели есть, Вас видели рядом с ним, непонятно, почему Вы упираетесь.
Следователь торопился: время уже поджимало, скоро его попросят освободить помещение — все-таки, в коридоре ждут больные женщины, пока эта дуреха осознанно себя топит. Копытов снова сел на стул.
— Придется мне кое-что Вам разъяснить: этот человек, которого Вы не хотите нам называть — возможно маньяк-убийца, и своим упрямым молчанием Вы подвергаете опасности жизни многих женщин, да и сами Вы спаслись чисто случайно. Благодаря Вашим неравнодушным соседям! Иначе, возможно, сейчас Вас уже не было бы в живых! И это по Вашей вине прервалась, как минимум, одна жизнь! — предложение следователь закончил на повышенных тонах.
Это, кажется, помогло — девчонка сломалась: руки метнулись к лицу, из-под ладоней вырвался полувздох-полувсхлип. Вот сейчас и нужно ее дожать. Копытов почуял спинным мозгом, что она не сдержится и расскажет о своем таинственном любовнике. А может, подельнике.
И тут в палату вошла медсестра в хрустящей розовой униформе. Хмурое, брезгливое выражение ее лица странно не гармонировало с жизнерадостным цветом ее пижамы. Она невозмутимо расставляла по тумбочкам крошечные подносики с лекарствами. Копытов окончательно разозлился: с таким трудом добился нужного состояния у потерпевшей (а может, преступницы) и тут же его потерял!
— Простите, Вы не могли бы?!.. У меня еще есть десять минут! — излишне резко обратился он к медсестре.
— Ухожу, — не менее недовольно буркнула та. На его резкий тон она чихать хотела.
Следователь снова выругался про себя: за эту минуту девчонка успела взять себя в руки, на лице у нее снова появилось то самое каменное и упертое выражение. Дьявол!
— Ну что ж, — выдохнул следователь. — Вынужден Вас предупредить, гражданка Шмелева, что упрямым молчанием Вы только усугубляете свое положение. Вы не понимаете очевидного?! На Вас падает подозрение в убийстве!
— Собак?
Копытов, не ожидавший ответа и готовивший новую порцию убеждений, запнулся, но быстро перегруппировал свои нервы, уже и без того вымотанные заразой-Леркой за прошедшие две недели.
— Нет, Маргарита Сергеевна, не собак, хотя за них, возможно, с Вас спросит Общество защитников живой природы. Но я расследую убийство человека. На Вас падает подозрение в убийстве Рожковой Натальи Геннадиевны. Вспомнили?!
«Меня Наталья зовут! Поняла?» — вспомнила Рита и крепко зажмурилась, снова зажимая лицо в ладонях, мотая головой.
— Это не я ее убила!
— А кто?! Кто был тот мужчина рядом с Вами?!
— Не знаю!
— Ну хорошо, — запах становился все сильнее, и Копытов спешил закончить беседу с потерпевшей. Такая же овца, как и другие: их бьют, насилуют, а они все выгораживают своих мужей и любовников — алкоголиков и домашних тиранов, захвативших над ними власть. — Поправляйтесь. И советую Вам поискать хорошего адвоката. Пока Вы в больнице, наш человек будет дежурить возле палаты.
Следователь убрал в сумку-планшет свой блокнотик, в котором набросал предварительные вопросы потерпевшей и бросил последний взгляд на девушку. Глаза Маргариты Шмелевой, подозреваемой в убийстве бомжихи, резко выделялись на бледном лице: окруженные черными кругами, налитые слезами с тоскливой обреченностью смотрели они на что-то позади него. Тяжелый запах тухлых яиц становился все отчетливее и сильнее.
Копытов резко обернулся, а кто-то, стоящий прямо за плечом, крутанул его голову дальше по часовой стрелке. Хруст собственных позвонков громом прогремел в ушах следователя.
Рита вздрогнула, но не проронила ни звука, не отрывая взгляда от тела следователя, которое сползало на пол. Странно: тело мягко съехало со стула, а голова стукнулась об пол с таким звуком, словно арбуз раскололся.
Суженый переступил через убитого и наклонился к Рите, внимательно вглядываясь в ее глаза. Девушка замерла, не сводя взгляда с красивого и страшного лица, волосы-змеи нежно прикасались к ее щекам, длинные когти погладили по лицу, задержались на животе, отметая все сомнения насчет звереныша внутри.
— Ешь! — прохрипел суженый. — Тогда будет легче. Не сопротивляйся нам, козявка.
Ладонь демона разбудила свое отродье в ее животе, и вспышки легкой боли пронеслись по телу, выпустив на свободу тысячи муравьев. Суженый удовлетворенно оскалился в улыбке, как только увидел боль в ее глазах и исчез, наполнив палату до самого потолка тошнотворным запахом гари и серы, а Рита, крепко закусив губу, зажмурилась и застонала, руки стиснули простыню, пережидая режущую боль внутри — маленькое разбуженное чудовище почуяло поддержку и бурно требовало еды, но, если дать ему поесть, боль будет гораздо сильнее, а монстр окрепнет.
— Нет, ничего не получишь, — прошептала девушка.
Звереныш злобно кусался, напоминая о себе, настойчиво и требовательно. По ногам потекла горячая кровь, из прокушенной губы на ночную рубашку капнули красные капли. Хищник хотел еды и драл ее когтями по внутренностям и, когда под кожей принялись бегать муравьи Рита им даже обрадовалась: боль в животе стала меньше, но через секунду у нее скрутило желудок — ферменты демона атаковали его стенки. Не в силах больше выносить страшную реальность, девушка закричала.
Прибежавшая медсестра увидела Риту, мечущуюся на окровавленных простынях, рядом лежало тело следователя, с головой, повернутой так, как никогда не смог бы ее повернуть живой человек…
, у меня их мало.
