УРОДСТВО «ХУДОЖЕСТВЕННОГО СЛОВА»
С 20 февраля по 20 апреля в сети проводили конкурс короткого рассказа «Художественное слово» (сезон 2017 года). Победителю обещали премию – 6700 рублей. Я решил участвовать. За две недели написал небольшой рассказ и отправил по указанному адресу.
Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что первое место отдали рассказу Светланы Ломакиной «Старинные часы», в котором очень много недостатков! Текст перегружен описаниями, стилистическими и орфографическими ошибками. Эмоциональное воздействие мощное, но даже оно не всегда приемлемо. Героиня, попавшая в прошлое, в концовке почему-то не возвращается в свое время, хотя сделать это способна. Подробности привожу ниже.
«Прислушиваешься к себе. Если отозвалось — хорошо».
Непонятно, что отозвалось.
«прислушиваешься…. отозвалось…. бросишься…. закручивается….»
Глаголы в разных временах, что для художественного текста очень плохо.
«Где ребра соединяются».
Ребра нигде не соединяются. Они присоединяются к грудине.
«Продавливает так, что не продохнуть. Пока не вытащишь, пока не сделаешь понятным и не положишь на этот белый электронный поднос, легче не станет».
Легче не станет, пока не объяснят, что продавливает и что вытаскивают.
«Сегодня, пожалуй, ничего не будет».
Чего именно не будет, неясно.
«Встала, подошла к окну…. Пошла на балкон».
Похоже на какой-то доклад или отчет. Рассказы так не пишут.
«Тревожная железная дорога».
Нет никаких признаков тревоги. Тревожным может быть гудок тепловоза или стук колес.
«Прислушалась: может быть? Ну, хоть что-то? И опять ничего».
Сплошные короткие предложения текст не украшают. Они напоминают разорванное в клочья тряпье.
«Иногда помогает — нужно высунуться на половину, втянуть носом ночной ментол».
Помогает героине свежий ночной воздух, или что-то другое, непонятно.
«Но, нет. Видимо, не сегодня. Тогда лучше спать. Как все нормальные».
Опять некрасивые обрывки мыслей.
«Все на месте.... вдруг поняла, что чего-то не хватает».
Явное противоречие.
«Мерного звука, который хоть как-то организовывает мою, довольно хаотичную, жизнь».
Жизнь организовывают люди, а не звуки.
«пошарила по пыльной верхней стенке».
Верхних стенок не бывает не только у часов, - вообще нигде.
«Вытащить эти часы на свалку».
На свалку часы не вытаскивают, а выбрасывают.
«Родители пытались вытащить эти часы на свалку, но я вцепилась в них, отстояла, перетащила во взрослую жизнь».
Часы не перетаскивают, а переносят, и куда угодно, только не во взрослую жизнь. Можно пронести память о чем-либо через года.
«Возила с квартиры на квартиру».
Зачем? Отнести часовщику, – другое дело, а просто перевозить вещь бессмысленно. Надо было сначала рассказать, что героиня переезжала с квартиры на квартиру. Тогда стало бы понятным и перемещение часов.
«Я вставила ключ в гнездо и провернула».
Правильнее так: «повернула».
«Я уперлась рукой в коробку».
В часах – не коробка, а корпус.
«Обернулась и увидела, что балкона уже нет, а я подвожу часы в нашем старом доме».
Во-первых, почему «уже»? Героиня не могла ожидать, что такое случится. Во-вторых, предложение написано так, будто писательница видит своего двойника, а сама остается в новой квартире. А ведь сюжет другой: героиня попадает в прошлое.
«косынка пережимает какой-то сосуд в голове».
Косынка может пережать вену, но не сосуд в голове.
«Боли становятся меньше».
Не меньше, а слабее.
«Строгий синий халат. Передник. В руках доска для стирки».
Это похоже на составление описи имущества. Художественные тексты так не пишут.
«у старого комода, который служит нам столом».
Высоковато для роли стола.
«По треснувшему горшку, горло которого бережно перетянуто».
Горло бывает у бутылки, но не у горшка.
«изолетной».
Орфографическая ошибка. Пишется: изолентой.
«И по сахару-рафинаду с щипчиками».
Чай с сахаром – это нормально, но только не сахар с щипцами.
«И вдруг понимаю, что страшно соскучилась: и по красной герани; и по треснувшему горшку, горло которого бережно перетянуто синей изолетной; и по сахару-рафинаду с щипчиками; и по странной посуде — одна керамическая пепельница с постаментом для спичек чего стоит; и даже по зубным протезам в пол литровой банке».
Слишком длинное и сложное для восприятия предложение. Надо было разбить его на две части или сократить.
«Пол литровой».
Пишется слитно, через дефис.
«Я перехватила ее руку».
Разговор двух женщин - это не борьба дзю-до. Руку перехватывать незачем.
«Присеменила со стаканом».
Так не пишут. Правильнее «Поднесла стакан».
«Присеменила со СТАКАНОМ — втиснула мне в руку ГРАНЕНЫЙ».
Прилагательное не отделяют от существительного.
«Я не знала куда идти. Видимо, в бабушкином доме была моя комната, но где?.... Видимо, работы — мои….ящик с сотней ручек. Тоже, наверное, мой….рамки с моими фотками. Но их я видела впервые. Если ничего не изменилось, то там должны быть ящики…. Либо я где-то работаю, либо бабушка отдает мне последнее».
Если героиня попадает в прошлое, она должна помнить хотя бы некоторые подробности. А здесь она рассуждает так, словно во всем сомневается.
«Я встала, подняла ногу на высокий порожек и услышала знакомый протяжный, как плач, скрип».
Порог скрипит, когда на него наступают. Героиня лишь поднимает ногу. Получается, что слышен скрип не порога, а ноги.
«зазубрины на дверном проеме. Так и есть — бабушка по-прежнему колет орехи дверью».
После орехов на двери остаются отметины, а зазубрины остаются после воздействия чего-либо острого.
«Вместо железной кровати втиснута стандартная полуторка».
Слова с двойным значением требуют осторожного обращения. Полуторкой когда-то называли автомобиль, поэтому такое предложение выглядит нелепо.
«Она подминает подушку».
Подминать – значит, надавливать сверху, наваливаться на предмет. Перед сном подушку не подминают, а взбивают, чтобы она казалась пышнее и мягче.
«Я смотрю на пожелтевший потолок и мне кажется, что я, как и поэт-Петька, сошла с ума. После смерти бабушки, а мне тогда было всего четырнадцать, я….».
Слишком часто употребляется местоимение «я», и вообще в абзаце слишком много местоимений.
«нервные стихи».
Нервным может быть только живое существо. Стихи же не бывают ни нервными, ни уравновешенными.
«Дочь — да. Строго и требовательно. Но это другое. Ни в какое сравнение».
Опять обрывки выражений – детали есть, но соединения нет.
«Ни в какое сравнение».
Это предложение не может претендовать на намеренное умолчание, потому что в нем отсутствует даже глагол. Это просто кусок глины, из которого еще предстоит вылепить чебурашку.
«Потом вся жизнь неправильно — и этот пединститут».
Пропуск слова здесь не идет на пользу произведению. «Потом вся жизнь ПОШЛА (сложилась, стала развиваться и т.д.) неправильно».
«ветреный южный город, и эти мучительные ночи, когда высовываешься наполовину с балкона и ловишь ртом, ловишь, и ничего не можешь поймать».
Здесь героиня может поймать ртом только ветер. Но тогда неясно, зачем.
«таскала за собой все эти годы бабушкины часы».
За собой тащат бревно, мешок или другой тяжелый груз. Часы же просто несут.
«Ноут».
Слова из молодежного сленга нежелательно использовать в авторских мыслях.
«из суеверия я бы не стала давать имя чему-то очень для меня».
Напрашивается вопрос: какой религии следует героиня? Но даже если выяснится, что она набожна по-православному, все равно такая мысль в художественном тексте выглядит странновато.
«Файл так и назывался — «Главное»».
Главное в папке, которая называется «Главное»? Не указывает ли это на ограниченную фантазию писательницы?
«На дворе».
Двор – это все-таки ограниченное пространство, поэтому «ВО дворе».
«откинувшийся с зоны».
Выражения из уголовного лексикона лучше не использовать в авторских мыслях.
«На дворе нараспев спорили о колорадском жуке соседи, бабушка гремела банками, в очередной раз откинувшийся с зоны и пьяный от счастья Колька орал на всю улицу. Я бегала глазами по строкам, впитывала попадающие в мою комнату звуки и растирала по щекам слезы».
Непонятно, почему плачет писательница.
«Я вскочила с дореволюционного стула, вцепилась в теплую пятнистую ее руку и просипела: «Только не часы, бабушка! Умоляю тебя! Только не часы!».
Героиня еще не поняла, что произошло с нею, не поняла, что причиной всему – старые часы. В тексте она ни разу это не обдумала. Следовательно, она не стала бы останавливать бабушку.
Короче говоря, рассказ похож на картофельное поле, оккупированное колорадскими жуками-ошибками. Если сравнить «Старинные часы» Светланы Ломакиной с моим рассказом, получается, что первого места заслуживает «Девушка в черном». При желании в этом можно легко убедиться. Вот ссылка на мой рассказ: http://olegchuvakin.ru/rubis.html, а вот рассказ «Старинные часы»: http://olegchuvakin.ru/lomakina.html.
Я потребовал пересмотреть результаты конкурса и присудить первое место рассказу «Девушка в черном». Мне ответил Олег Чувакин, владелец сайта и, по совместительству, председатель жюри: «Организуйте свой конкурс и командуйте там!».
«Зачем мне командовать другим конкурсом? - возразил я. - Речь идет о вашем мероприятии. Будьте добры, исправьте свою ошибку и извинитесь за плохую работу!».
Чувакин обозвал меня сначала скандалистом, а потом и вовсе сумасшедшим. На сайте «Художественное слово» он называет себя хозяином, но ведет себя не по-хозяйски: шесть тысяч призовых рублей подарил человеку, который отправил на конкурс неряшливый текст. Чего тогда стоит пункт Положения «Одним из критериев для первоначальной оценки текста является грамотность»?
Кстати, Чувакин предлагает на своем сайте редакторские услуги. На пользу заказчикам его работа не пойдет. Редактор, позволяющий себе возвеличивать слабый рассказ и не замечать произведение достойное, вряд ли исправит больше десяти процентов несовершенств. |
