Mеnage a trois

…Нет нелепее предположения, что между ними могло что-то такое произойти, настолько они были разные.
Он – хрупкий, маленький не слишком уверенный в себе юноша. Застенчивый, мечтательный, неплохо играл на гитаре, обладал негромким, но приятным баритоном. 
Она – крупная рослая девушка гордо несла свое великолепное тело, источая спокойствие и уверенность. В ней было крупно все: и мощный торс, на котором даже немалая ее грудь казалась небольшими бугорками, и крутые бедра, и округлые подвижные ягодицы, небрежно роняемые во время ходьбы, и наполненные молодостью полные сильные ноги.  Вся она (тугая, упругая, налитая) казалось только-только стала такой, вдруг резко увеличившись, распирая могучими формами свою совсем еще недавно изящную оболочку… 
  
…Завершался пикник, на котором собралось (так получилось) пять девушек и единственный юноша. Они отмечали недавнюю свою поездку в горы, завершившуюся, слава богу, без травм и ушибов.
 
Май. Соревнуясь с соловьем, пока еще не определившимся со своей избранницей, и надеявшимся виртуозными своими трелями привлечь ее внимание, юноша пел под гитару, услаждая души пяти дев, что, похоже, тоже не вполне еще определились с любовью…  Он старался, как мог, и, по-видимому, в сладость были девушкам песни хрупкого трубадура. В его репертуаре были авторские, туристские песни, пели и романсы… 
Не хотелось расходиться, да близился рассвет, и совместно пропев завершающую вечер песню “Перепеты все песни”, девушки потянулись к палаткам.
 
На ночлег разместились на полянке у костра в двух палатках. Юноше довелось лечь с двумя девушками, случайно, а может и неслучайно попавшими в одну с ним палатку. 
Одна – маленькая хрупкая, другая –  крупная, большая (описанная выше). 
Маленькая девушка – тоненькая, ладная с точеной фигуркой, очень даже подходила ему. Она знала много песен и обладала сильным, хорошим голосом. Они нередко пели дуэтом, и у них это недурно получалось. Она и не пыталась скрыть своей к нему симпатии. 
Большая девушка также испытывала к нему чувства, но с некоторым оттенком доброжелательного материнского покровительства… 
Двухместная палатка “серебрянка” не позволяла свободно разлечься трем вынужденным соседям, было тесно, зато тепло. Откинули одеяло. Спать не хотелось. Юноша, зажатый между двумя девушками, находился под впечатлением от прошедшего вечера, ему хотелось петь, летать, любить, быть любимым!.. Он еще и еще раз переживал восторг недавних своих слушательниц, да и сам с удовольствием внимал  перепевам близкого соловья! Он любил все вокруг, весь мир, включая и своих соседок по палатке. 
Повернулся спиной к хрупкой девушке, ощущая коленями пышность бедер большой девушки, лежащей перед ним. 
Не спалось. 
Весна, соловьи, молодость, предчувствие любви настраивали на лирический лад, а быть может, и не вполне лирический. Крылья Морфея не торопились укрыть. Майская ночь неслышно опустилась на землю, суля сказочные сновидения…
Вдруг сквозь сон (а может быть, все это и было во сне?) юноша почувствовал нежное касание руки хрупкой девушки. Маленькая ее рука оплела его со спины, и несмело легла на живот. Девушка придвинулась к нему, ощутил ее прижавшееся тело. Замерла, ожидая реакции. Отодвигаться не хотелось. Его же рука, неожиданно даже для него самого, легла на крутое бедро другой его соседки по палатке. Та, похоже, спала. Колени прижались к объемным ее ягодицам. Странное, тревожащее чувство! Вдруг он едва не прыснул со смеху, припомнив недавнюю их поездку в горы, которую, собственно, и отмечали… 
 
…Они приехали в зимний альплагерь «Эльбрус», где обучались горнолыжной технике. В их группе были девушки, участвовавших в нынешнем пикнике. В противоположность ему они катались слабо, особенно та, к которой он имел смелость прислониться. На тренировочном склоне каждый ее поворот завершался падением – она просто садилась. В результате на рыхлом снегу появлялась очередная воронка. Пикантность состояла в том, что рейтузы, облегавшие ее объемные ягодицы, линяли, оставляя на снегу коричневые пятна…
После тренировки спустились вниз. Собирали лыжи, и вдруг послышался смех, затем другой, через минуту от хохота покатывалась  вся команда! Весь склон был усеян пятнами, и издали казалось, что его укрыли белым покрывалом в коричневый горошек…
…Юноша провел рукой по бедру девушки. Что им управляло? Выпитое вино, весна, что-то другое? Он сам не знал, но почувствовал неодолимое стремительно растущее желание... осязать. 
Такое может представить и почувствовать только маленький мужчина, которому вдруг привалило счастье ощущать неимоверность крупной пышной женщины! Жуть, трепет, упоение!..
 Большая девушка спала, а вернее всего, притворялась. Он замер в тревожном ожидании.  Если она впадет в гнев, то он остаток ночи проведет снаружи палатки!  Но, похоже, она не знала, как ей реагировать, а может, было любопытно, что последует дальше. Юноша же все более смелел.  Прижался, испытывая острую сладость от жгучих стрел, впившихся в пах. Внизу же своего живота вдруг ощутил легкое шевеление, растягивавшее спортивные брюки, потянувшееся через ткань до девичьей руки, устроившейся на его животе. 
 Господи, о ней-то он позабыл! Маленькая рука дрогнула, отодвигаясь - куда там! То, как маленькая девушка отреагировала, повергло его в изумление! Не нашла ничего лучшего  и, поглаживая через ткань, принялась успокаивать, полагая что это реакция на ее прижавшееся к нему тело. Получила противоположный результат…
От неожиданности юноша даже убрал руку с бедра большой девушки. Не дождавшись продолжения, та перевернулась на живот, легко сдвинув остальных обитателей палатки. Она не понимала, почему он оставил свои робкие исследования над частью ее тела, и предложила новый объект изысканий, прекрасно зная сколь тот впечатляет. Удержаться, естественно, он был не в состоянии. Рука сама по себе легла на объемные упругие округлости. Юноша разве что не задохнулся от восторга! Маленькая же рука возобновила свою успокаивающую миссию. 
Это начинало нравиться… 
Между тем, большой девушке захотелось новых впечатлений, она перевернулась на спину, как бы приглашая юношу к новым изысканиям. Нескованные ее груди вздули ткань футболки в напряженном ожидании. Дождались! Маленькая же рука другой соседки укрощала его безутешность. Невозможно, да и не существует слов, что могли бы описать это непостижимое состояние! Пока он ублажал одну деву, другая это делала с ним.
 Но дальше его ожидало и вовсе невероятное! 
 
Большая девушка, продолжая делать вид, что спит, как бы случайно, сдвинула его руку к низу живота. Ноги ее сами по себе распустились. Пальцы его руки добрались до еще не изведанного, запретного до сих пор. Новизна впечатлений зашкалила, а его соседка за спиной продолжила испытывать его долготерпение, более того, почему-то увеличила интенсивность. Скорее всего, наконец, поняла, что не она является причиной накала его эмоций, и, понимая их запредельность, пребывала в мстительном намерении сорвать спектакль, где не ей определена главная роль! Сейчас, вот сейчас... Пусть так, пусть неестественно, лишь бы той не досталось! 
Это было уже слишком! И, собрав остаток воли, юноша убрал маленькую руку, не допустив сладчайшего своего позора…
Лишившаяся ласк большая девушка была в недоумении – что происходит? 
Замерла, притихли и остальные… 
Юноша отпустил маленькую руку, что совсем недавно мучительно сладко терзала его плоть, рука убралась восвояси. Казалось, все закончилось. Но близость роскошного тела не давала покоя, хотелось продолжения, хотелось много большего… 
Похожее испытывала и большая девушка. И, потеряв терпение, решительно развернулась к юноше и, как бы во сне, обняла его, вжав голову в свою грудь. Он задохнулся от восторга, вытянулся в струнку и сомлел, утонув в ее роскоши! Его руки охватили могучие бедра, безо всякой надежды соединиться…  
…Он мучительно долго умирал, упиваясь неизведанными ощущениями…
…Увы, весенняя ночь коротка,  вновь запели соловьи, зазывая своих подруг. Забрезжил рассвет…
…Когда юноша проснулся, девушек в палатке не было. Через откинутый полог проглядывало солнышко, и все произошедшее казалась ему удивительным сном, словно и не было этой сказочной ночи. А может и впрямь не было?..
 Вышел из палатки. Девушки спокойно переговаривались, как ни в чем ни бывало, готовили завтрак, на него не глядели... 
Ничто не указывало на вероятную нереальность произошедшего ночью, как и на невероятную реальность сна…