Прохожие умилённо поглядывали на степенного седого мужчину лет шестидесяти в старомодной шляпе и сером плаще, который вёл за руку худенького мальчика восьми-девяти лет, одетого в яркий комбинезон, короткую спортивную курточку и низко надвинутую вязаную шапочку из под которой выглядывали большие, очень живые, голубые глаза. Без особой прозорливости было понятно, что заботливый дедушка, скорее всего научный работник или педагог, ведёт внука в школу. О последнем говорил ранец с катафотами, висевший за спиной мальчика. Шли они, не спеша, и увлечённо беседовали.
- Дедаа. – тянул слова мальчик. – А твои волны очень, очень маленькие?
- Очень.
- Как молекула?
- Намного меньше.
- Какие?
- Помнишь, я рассказывал тебе про атомы? – спросил дедушка, умилённо посмотрев на внука.
- Помню. Они как кирпичики, только круглые. Внутри ядро. А вокруг крутятся электроны, и очень маленькие.
- Правильно. – довольно кивнул дед. – Только круглые они на модели, а на самом деле никто их ещё не рассмотрел по-настоящему. – он остановился. – Так вот…мои волны такие маленькие, что проходят между атомами так же легко, как мы с тобой можем пройти между Землёй и Солнцем.
- Ого! – поглядел тот на Солнце. – Миллионы километров!
- Да. – дед тоже взглянул на светило. – Хватит нам с тобой миллиона километров, чтобы пройти?
- Ого! – звонко засмеялся мальчик. – А они быстро проходят?
- Очень. Они проходят в миллиарды раз быстрее света…скорость света помнишь?
- Забыл. – огорчённо сознался внук.
- Триста тысяч километров в секунду. – медленно проговорил дедушка.
- Ого! Это вот так! – мальчонка изобразил рукой быстрое движение.
- Примерно, только ещё быстрей…
-
Надрывный возглас сзади прервал разговор.
- Соломон! Ты забыл очки! – пожилая женщина в накинутом поверх домашнего халата пальто догнала совсем седого носатого старичка с потёртым портфелем в руках.
- Спасибо, Софочка. – старик виновато посмотрел на деда с внуком. – Совсем я забывчивый стал.
Примерно двадцать лет назад лаборатория под руководством профессора Колпина Михаила Ивановича изучала свойства лазеров. Неожиданно исследователи обнаружили в свободном пространстве волны с невообразимыми характеристиками. Теоретическая физика утверждала, что диапазоны частот практически неисчерпаемы, но, не смотря на это, открытые волны поразили воображение учёных. Скорость их распространения в сотни тысяч квадриллионов раз превышала скорость света, частоты их колебания имели значение единицы с сорока нулями. Если свет от далёких звёзд шёл до Земли миллионы лет, то эти волны доходили за секунды! При таких характеристиках они практически не затухают и обладают способностью проникать сквозь любую известную материю.
Но следующее открытие удивило ещё больше. Оказалось, что любая живая клетка способна не только обрабатывать эти волны, названные учёными поляризационными, но и генерировать их. Множество экспериментов показывали, что мембраны клеток, за счёт разницы электрических потенциалов внутри и вне, постоянно излучают данные волны.
Позднее профессор Колпин высказал предположение, что поляризационные волны имеют отношение к гравитации и хроноволнам – самым загадочным явлениям пока чисто теоретическим. Еще Эйнштейн высказал предположение о том, что запрет на превышение скорости света не касается энергоинформационных полей, распространяющихся в вакууме почти мгновенно. Да и сам вакуум не является пустотой, а представляет из себя особую форму материи с особыми же свойствами, которые только предстоит изучить.
Но ввиду отсутствия перспектив практического использования, а больше оттого, что под угрозой мгновенно могли оказаться авторитетные титулы больших учёных, недальновидно и громко заявлявших о псевдонаучности даже упоминания энергоинформационных взаимодействий, от которых и до души рукой подать, не оставив тем самым камня на камне от материализма, исследования в данном направлении были остановлены. И лишь совсем недавно Михаил Иванович вновь вплотную занялся этим вопросом…
- Деда. – задумчиво спросил мальчик.
- Что, Мишенька?
- А ты правда думаешь, что можно научиться мысли читать?
- Конечно можно.
- Как?
- Как радио. Настроился на нужную волну и всё.
- А как настроиться?
- Пока не знаю… Тебе пора. – профессор погладил внука по голове.
- Пока. – помахал тот рукой и направился к школе.
Профессор дождался троллейбус, занял место у окна и поехал в институт, погружённый в свои мысли.
- Выходим, ребята! Кому сказала! – огромная тётка в оранжевом жилете голосила на весь троллейбус. – Выходим или оплачиваем!
- Нам всего две остановки. – заплетающимся языком промямлил один из парней, изрядно пьяных. – У нас всего десятка…возьми, мамаша.
- Деньги на пиво оставьте, а на следующей сойдёте! – командовала она. – Голову проветрите, а то совсем заснёте тут!
- Соломоново решение! – согласился парень.
- Машуля! Кушать хочу, милая! – закричал профессор жене с порога, вернувшись вечером домой.
- Руки мой! – ответила она из кухни. – Всё готово.
- Вкусно пахнет. – зайдя на кухню профессор поцеловал супругу. – Как дела?
- Хорошо. – Мария Васильевна поставила на стол салат, хлеб, голубцы…и уселась напротив, водя карандашом по кроссворду в журнале. – Ты должен знать: кто из учёных сказал: «Бог не играет в кости?»
- Эйнштейн. – ответил Михаил Иванович набитым ртом.
- Подходит. – записала она. – Легендарный библейский царь, прославившийся своей мудростью?
- Что? – он перестал жевать. – Соломон подходит?
- Подходит.
- Странно.
- Точно подходит.
- Да я не о том. – махнул рукой профессор, совсем забыв о еде. – Он весь день меня преследует.
- Кто? – жена посмотрела на него поверх очков. - Соломон?
- Он самый. – профессор продолжил ужин.
- Может он твой предок? – засмеялась она.
- Надо Библию почитать.
- Давно пора. – закивала Марья Васильевна. – Там ведь очень много хорошего.
- Посмотрим.
Мария Васильевна немного беспокоилась. Михаил Иванович наскоро закончил ужин, взял чай, достал с полки в коридоре Библию, задумчиво повертел её в руке и удалился в кабинет. Он сидел там безвылазно уже три часа.
Всю жизнь профессор был атеистом и с лёгкостью объяснял любые, даже самые загадочные, происшествия и факты. НЛО он относил к редким атмосферным явлениям, чудесные исцеления к самовнушению, полтергейст к особой геомагнитной активности…
Но сегодня произошло что-то очень странное. И Мария Васильевна не находила себе места от любопытства с небольшой примесью тревоги. Наконец, не выдержав, она приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.
Профессор сидел в своём любимом кожаном кресле под абажуром, неподвижно уставившись в потолок, на коленях лежала Библия, в руке была наполненная рюмка, а на столе стояла початая бутылка подарочного коньяка.
- Молодец, Соломон. – пробормотал он и одним махом опрокинул содержимое рюмки в рот. – Мы тут ищем, по крупицам собираем, учёными себя считаем, прогрессом кичимся и нихрена не знаем…а они там давным-давно.
- Миша! – воскликнула Мария Васильевна. – Ты что! Что случилось?
- Наливай! – сделал профессор залихватский широкий жест рукой. – За Соломона! Который всех нас давно обошёл! Да ещё, как котёнка, меня носом тычет!
- Тебе плохо? – испугалась она.
- Да чтоб мне всю жизнь так плохо было! – засмеялся он. – Сегодня твой муж стал самым верующим человеком на свете!
- Как? Что! – она заплакала. – Хватит издеваться, наконец!
- Сейчас всё объясню…ну не плачь. Маша! – профессор нетвёрдой походкой подошёл к жене, обнял за плечи и проводил до кресла.
- Что с тобой? – всхлипывала она.
- Ты только послушай, что тут написано! – Михаил Иванович взял Библию и стал читать. – Глава называется «Премудрость Соломона». – он прокашлялся и голос его зазвучал торжественно. – Премудрость светла и неувядающа, и легко созерцается любящими её, и обретается любящими её. Она даровала мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и середину времен, смены поворотов и перемену времён, круги годов и положение звёзд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я всё, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего. Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твёрдый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь всё проходит и проникает. Она одна, но может всё, и, пребывая в самоё себе, всё обновляет. Она быстро распространяется от одного конца до другого и всё устрояет на пользу. – профессор посмотрел на жену. – Подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь всё проходит и проникает. – повторил он медленно, делая акцент на каждом слове. - Понимаешь?
- Как твои волны? – несмело предположила она.
- Умница ты у меня. – он послал воздушный поцелуй. – Единое энергоинформационное поле Вселенной вышло со мною на связь. Но как!? – он закатил глаза. – Бред какой-то…но так и есть.
- Как оно на тебя вышло?
- Я имя Соломон сегодня три раза услышал! Понимаешь?
- Знак тебе.
- От кого?
- От премудрости. – засмеялась Мария Васильевна.
Отрывок из Романа «Искры» Сергей Кена
