– студентка медучилища – тоже дежурит здесь. Душевно очень поздоровались, а гаишнику она совсем запросто:
– Толик! Что привязался к человеку?
Тот рассказал. Строго красивые брови нахмурились:
– Сейчас же права верни! Мой отец хвалил их! Вот грамоту видишь?
– Я сам хотел… – залепетал Толик, – но протокол оформлен…
Тонкие брови сошлись чуть суровей, и он нехотя мне:
– Иди в ГАИ, сейчас подъеду.
– А ты и вправду – ангел, – тихо сказал я Гале; она, смутившись, нежно покраснела. Так и запомнил её – в белой одежде, с розовым личиком, как на пасхальной открытке.
Забавно было слушать, как римский Толик стал выгораживать меня перед подгоренским своим Пилатом, убеждая штрафное распятие аннулировать и в тракторных правах меня восстановить. Тот, крайне удивлённый, кивал на протокол и вопрошал: «Ты писал? А что сейчас городишь?» Я помогал, как мог – составил покаяние и грамоту представил. Всё, дескать, осознал и вот – исправился. Как в сказке получилось – в ГАИ без высших сил такое невозможно.
Давно я не бывал в Подгоренском… Когда же поездом на юг там проезжал, всегда я вглядывался жадно и вслушивался даже. Мне чудилось, что сквозь колёсный грохот различаю знакомый, чуть дребезжащий, такой оптимистический звоночек. Узнавал ли меня мой шлагбаум?
И что-то ещё всегда я хотел там разглядеть…
Коллаж Константина Ефремова
