По-собачьи виляя задом, точно ожидая неизбежного наказания или милости, подкралась сбоку особа лет сорока пяти:
- У меня есть три рубля! - постучала она себе по губам двумя пальцами: - Дайте зобнуть или докурить!
- В смысле, из рук - прямо в рот, - растерялся я, крепче зажав сигарету "Merit", которую сам недавно стрельнул у приятеля.
Особа, судя по одежке - как принято встречать у нас - была не из тех, кто в борьбе за существование давно сдалась и променяла заботу о своем внешнем виде на отчаянную страсть к алкоголю. Чувствовались в ней еще интеллигентская стать и горделивое достоинство, обретенные, может быть, на посту директора базы снабжения или завуча пищевого техникума.
Дать ей в рот и получить за это еще и три рубля - вантаж, конечно, есть, хотя и не значительный, но запах и дым вкусной сигареты сводили на нет все мысли о нежданной прибыли.
- Мне жена не разрешает водиться с ****ями, и внук не одобрит такой гнусный гешефт, - объяснил я особе свое долгое молчание в затянувшейся паузе: - Я человек не жадный и дамам ягодного периода, уж тем более, никогда не отказываю, если не вижу подвоха. Но с тремя рублями вы унизили меня так, что вера в справедливость и женское сердоболие у меня сейчас пропадет навсегда. Ну, посудите сами: пачка "Merit" стоит 120 рублей, в ней 20 сигарет, делим 120 на 20 и получаем 6. А вы за три рубля хотите получить все удовольствия сразу. Не по-человечески, как-то.
- Но у вас и осталось от сигареты - на пару затяжек, - прокомментировала она то, как я жадно и лихорадочно высасывал из чебасика остатки табачного дыма.
- И, что? Теперь мы будем пререкаться из-за таких пустяков? - поинтересовался я на всякий случай, затянувшись еще пару раз, и победно швырнув окурок в урну.
Мы зашли в магазин. На кассе я купил две пачки берлинского "Marlboro", одну отдал ей.
От трех рублей я отказался.
- Русские за отраву денег не берут, - просто, без патетики сказал я особе, вспомнив вдруг, как однажды на берлинском автовокзале пытался за 10 пфеннигов у немца стрельнуть сигарету.
Из всего сказанного им в ответ, я только уловил презрительное "ПФ-Ф-Ф!", "Шайсе" - восемь раз подряд и "ДАС ист идиота".
Не уверен, может быть, что-то не правильно расслышал в его долгой лающей лекции о вреде курения, - так жутко курить хотелось, - но сигарету он мне не продал.
- А сам-то ты какой? - частенько подсмеивался надо мной брат: - Последнюю рубашку снимешь с себя и отдашь, а сигарету у тебя с невероятным трудом приходится выпрашивать. Прежде обязательно спросишь: "А мамка тебе разрешает курить?" или предупредишь, что последнюю даже гад не берет, показав дежурную пачку с одной сигаретой. Но я-то знаю, что у тебя в другом кармане еще одна полная пачка сигарет.
- Это такие формы обрела безграничная забота о здоровье всех, мастерски владеющих вредными привычками. Минздраву в одиночку не справиться. Любой, даже самой безумной акции нужны волонтеры.
Глаз у меня, все-таки, наметанный. Я почти угадал профессию уличной попрошайки.
Через день она заявилась, и не одна, ко мне домой в форме судебного пристава, чтобы описать имущество, и прямо с порога заявила:
- Деньги на дорогие сигареты у вас есть, а платить по долгам вы не хотите, увиливаете! Снисхождения не ждите! Закон вам не палочка, которую туда-сюда можно использовать, легко перепрыгнув. Нашу бдительность вашей щедростью не отравить! А, русские за отраву денег не берут!
