старуха в теплом платке и каком-то старомодном одеянии, при взгляде на которое вспоминался «старомодный ветхий шушун».
– Здравствуйте, – поздоровалась она, – я Елизавета Харитоновна Роднина, бабушка убитого.
– Здравствуйте, меня зовут Андрей Иванович, а это мой помощник – Вячеслав Ильич. Проходите, присаживайтесь вон на тот стул. Что вы хотели?
– У меня, милостивый сударь, внука убили, а вы спрашиваете, чего бы я хотела.
– Соболезную вашему горю…
– Спасибо, но я пришла не за соболезнованиями. Я хочу помочь изобличению преступников.
– Преступников?
– Вы же не думаете, что кто-то мог совершить такое в одиночку?
– Пока ведется следствие, я не могу отвечать на такие вопросы. Так что вы можете сообщить по факту убийства вашего внука? Слава, протоколируй.
– Фамилию, имя, отчество я записал, – подхватил эстафету Слава.
– Теперь перейдем непосредственно к делу, – сказал Андрей Иванович. – Сообщите все, что вам известно об обстоятельствах убийства Андрея.
– Я его предупреждала, чтобы в лес не ходил! А он!
– Стоп. Вы знали о намерении внука пойти в лес?
– Да, знала.
– Откуда? Он сам вам сообщил об этом?
– Нет, он не говорил.
– Тогда откуда вам это было известно?
– Видите ли, мне приснился сон…
– Сон?
– Понимаю ваш скепсис, но тем не менее. Мне приснился кошмарный сон, что Андрей пошел в лес…
– И дальше? Что такого кошмарного было в этом сне?
– Видите ли, Андрей Иванович, структура снов малоизучена…, – Славик не удержался и присвистнул на этих словах старухи.
– Свистеть, молодой человек, неприлично! И как бы объяснить вам понятнее?.. Скажем так – его встретили в лесу две человеческих фигуры и… и убили.
– Х-м… и часто вам такие сны снятся?
– Я понимаю, что вы думаете о снах выжившей из ума старухи, но скажу вам, снятся не часто, но зато, как правило, сбываются, в той или иной форме. Я попросила Андрея не ходить в лес, но он, признаться, был упрямым и своевольным мальчишкой. Родители мало внимания уделяли ему, у старших детей свои проблемы, и мальчика растила улица. Блатная романтика, дружки – хулиганы.
– Дружки?
– Да, Виталий и Виктор. Эта неразлучная троица многим кровь попортила.
– До такой степени, что кто-то решился на убийство?
– Как видите…
– Хорошо. Продолжим. Значит, он вас не послушал?
– Да. Ушел рано утром, еще роса лежала. Больше, как вы понимаете, я его не видела.
– Что вы можете сказать про те фигуры? Ну… которые в вашем сне убивали Андрея?
– Я не видела их лиц. У них лиц просто не было! Одна фигура была высокой и широкоплечей, вторая похожа то ли на девушку, то ли на ребенка. Высокая фигура сказала: «Теперь в армию не попадешь»
– Какие-то детали одежды, внешности? Нет?
– Нет. Зато, я видела, что колышки, которыми распинали Андрея, забивали в землю обухом топора.
– Еще что-то?
– Колышки вырубили из молодого березняка в Чайках.
– Чайки?
– Это место, заросшее молодым подлеском. Участковый покажет, он знает. Там много змей и вообще место нехорошее. Там мало кто бывает, поэтому место заготовки колышков вы найдете без труда.
– Хорошо, мы проверим. А что значит «нехорошее место»? Помимо пресмыкающихся?
– Люди там ориентацию теряют и начинают блудить. В прошлом году там один наш, деревенский, Чума, заблудился, и два дня его не было. А когда пришел домой, то кричал, что жена превратилась в змею, и пытался ее убить.
– Убить?
– Гонялся за ней по деревне с косой.
– И чем закончилась погоня?
– Налетел на участкового и попытался его убить. Тот тогда недавно был к нам назначен, вместо ушедшего на пенсию старого участкового Александра Сергеевича. Загнал в сеновал Николая Лобана. Там тогда Виталик был поблизости. Вдвоем с участковым они Чуму скрутили. Владимиру Семеновичу за это лейтенанта дали. А Чума сейчас в психиатрической лечебнице.
– Вот, вы говорили, что Виталий хулиган, а он герой оказался.
– Хулиган, конечно, но в душе мальчик хороший. Со мной всегда вежливый. Да и другим старикам помогает, насколько я знаю. Дрова колет, воду носит.
– Получается, правильный парень?
– Не знаю. Из пионеров он на второй день вышел и Андрея на это подбил. И вообще, хороший то он хороший, но шебутной. Да и нездешний он… И брат у него странный. Я сама его не видела, но несколько раз он мне снился. Под столом сидел и все записывал в синюю книжечку для телефонных номеров…
– Под столом?
– В прихожей в доме Андреевых. Там скатерть, между нами говоря, Виктор Владимирович ее украл, почти до пола свисает, и Коли не видно. Вот пока его мать по телефону болтает или с подругами, он записывает…
– Что записывает?
– Все, что считает интересным.
– Насчет скатерти…
– Не хочу показаться сплетницей, но Виктор Владимирович украл ее в столовой Покровки. Он там раньше работал помощником агронома. Помимо скатерти он еще много перца молотого тогда украл, но это к делу не относится.
– Скажите, а про скатерть и перец директор вам сам рассказывал? – не утерпев, подал голос Слава.
– Нет. Мне никто не рассказывал. Я просто это знаю и все. Не спрашивайте, откуда – просто знаю.
– Ясно. А еще про какие-либо преступления вам известно? – вернул себе инициативу Андрей Иванович.
– Вы про убийство Александра Куприянова?
– Он был убит?
– Да, мне приснился сон, что четыре темных фигуры, одна из которых явно женская, окружили его и бросили в огонь. При этом фигуры говорили что-то вроде: «Вот тебе за курицу, падла!».
Следователи переглянулись.
– Скажите, – осторожно поинтересовался Андрей Иванович, – а среди этих фигур не было тех, что убили Андрея?
– Я не знаю…
– Понятно. Что-то еще?
– Фомичевы: Глафира Лукьяновна и ее внучка Жанна. Я видела накануне их гибели сон, что четыре фигуры бросают в них огонь и кричат «Умри, ведьма!»
– Х-м…
– И еще одна фигура, самая высокая, сказала: «Вот тебе и корова из Айовы!». Я понимаю, что это похоже на бред, но именно так все и было.
– Спасибо, Елизавета Харитоновна. Славик, дай протокол.
– А опилки откуда? – влез Славик.
Андрей Иванович удивленно посмотрел на него, но промолчал, не стал делать замечания.
– Опилки сосновые, с нашей пилорамы, – не выказала удивления Елизавета Харитоновна, – их в пакете из-под молока принесли…
Повисла пауза.
– Прочтите и если все верно, то напишите снизу: «С моих слов записано верно. Мною прочитано» и распишитесь, – прервал затянувшееся молчание Андрей Иванович.
Старуха, подслеповато щурясь, прочла протокол, подмахнула его, встала и не прощаясь ушла.
– Вячеслав?!
– Ничего себе бабка! – прищелкнул языком Славик. – Ванга отдыхает!
– Ванга, не Ванга, а проверить надо.
– Хотя, знаете, в чем-то она права. Колышки действительно были березовыми и действительно «забивались тупым тяжелым предметом, предположительно топором или молотком».
– А что за опилки?
– Рот жертвы был забит сосновыми опилками…
– И ты мне хочешь сказать, что там пакет из-под молока был?
Вместо ответа Славик быстро нашел в картонной папке и протянул фотографию.
– Х-м… действительно пакет из-под молока… без «пальчиков»?
– Следов отпечатков на картоне пакета не обнаружено.
– Что еще необычного?
– Лицо клевала какая-то птица.
– Ворона?
– Не смогли определить.
– Скверно. Дождешься участкового – он на мотоцикле. Поезжай с ним в эти Чайки. Посмотрите, что там к чему. На обратном пути посмотри лесопилку, возьми образцы опилок. Хотя опилки везде одинаковые. Заодно спроси лейтенанта – у кого в деревне есть деревообрабатывающие станки. А я продолжу допросы, а потом пройдусь по деревне, осмотрюсь.
– Уж больно подозрительно тут, вам не кажется?
– Не кажется. В провинции полно таких мест. Поскреби – такие скелеты из шкафов полезут… Кстати, ты обратил внимание на крышу конторы?
– Там какой-то флаг мотыляется.
– А еще?
– Не знаю…
– Ощущение, что по ней стреляли крупной дробью или картечью.
– Может быть, это на голубей кто-то охотился?
– Может быть…
– А на стелу, отмечающую границу совхозных земель обратил?
– Простреленная и проржавевшая?
– Верно.
– И еще табличка заповедника тоже прострелена.
– Вот именно. Обычно охотники, особенно сельские, берегут патроны. А тут, получается, принято по вывескам стрелять. Вопрос, почему? Так что ждем участкового и начинаем его мягко «колоть». Еще вопрос по ветврачу – опять корова всплыла. К чему бы это?
В дверь энергичной походкой вошел участковый, одетый в форму.
– Здравия желаю, – браво приложил он руку к фуражке.
– Лейтенант, вы не против оказать помощь? – спросил Андрей Иванович.
– Никак нет! Для того сюда и направлен!
– Тогда вы поступаете в распоряжение Вячеслава Ильича.
– Слушаюсь!
– Слава, дерзайте.
Слава и лейтенант покинули комнату. Андрей Иванович погрузился в изучение привезенных Славой материалов.
***
Слава и лейтенант спустились с крыльца, и подошли к мотоциклу участкового.
– Садитесь, – гостеприимно откинул брезент с коляски лейтенант. – Сначала до столовой, а потом к директору заскочим.
– Зачем?
– Попросим химзу со склада. У них тут ее завались.
– Зачем она нам?
– В Чайках клещей как грязи, а в химзе хоть и жарко, зато о клещах можно не волноваться. Да и от змеи какая никакая, а защита.
– Понял. А в столовую зачем?
– Как зачем? За горчицей, – улыбнулся милиционер.
Взяв в столовой банку горчицы, перешли дорогу, и зашли к директору. Секретарша пропустила в кабинет без слов.
– Здравствуйте, Виктор Владимирович, – протянул руку участковый человеку, одетому в коричневую пиджачную пару и ядовито-зеленый галстук, сидящему во главе большого Т-образного стола. Галстук хорошо сочетался со стоящей на столе лампой под зеленым абажуром.
– Здравствуйте, Владимир Семенович, здравствуйте, Вячеслав Ильич, – встав с кресла, и обойдя стол, поздоровался за руку директор. – Что привело в эту юдоль скорби?
– Нам два ОЗК надо.
– Надо так надо, – директор вернулся на свое место и нажал клавишу на пульте связи, – Дарья Михайловна, сейчас к вам подойдут участковый со следователем. Выдайте им ОЗК.
– А списывать кто потом будет? – раздался по громкой связи сварливый голос. – Пушкин?
– Я потом подпишу. Спасибо, – нажал клавишу, прерывая связь. – Как видите, всецело оказываем помощь следствию, каждый на своем месте.
– Спасибо, – поблагодарил Слава.
– Владимир Семенович, зайдите потом ко мне.
– Хорошо.
На складе, расположенном в кирпичном пакгаузе, стоявшем перпендикулярно току за клубом, пахло пылью, резиной и крысиным пометом.
– Чего надо? – неприветливо спросила низкорослая полная женщина в толстых очках, сама похожая на крысу.
– Здравствуйте. Нам два ОЗК, – ответил участковый.
– Зачем?
– Тайна следствия.
– Всем и все надо! Ходют тут, а я потом думай, что ревизиям говорить, – пробурчала женщина и скрылась среди пыльных стеллажей, заваленных разнообразными тюками, коробками и ящиками.
Минут десять было слышно лишь неразборчивое бормотание, потом звон и громкий мат. Наконец кладовщица вышла к посетителям, неся две охапки резины в руках.
– Вот вам, можете прямо на одежу надевать, я размер на глаз прикинула, – словно пиранья оскалилась женщина в подобии улыбки и шлепнула ОЗК на пыльный стол.
– Спасибо, – поблагодарил милиционер.
– Фуражку только снять не забудь, служба, – ответила женщина. – Противогазы не надо? Респираторы?
– Нет, спасибо.
– Спасибо в карман не
