Древний человек и божество, Том 2

Ямная археологическая культура (период 3600-2300 гг. до н.э.), в рамках курганной гипотезы связы­ваемая с поздними праариями, охватывала территорию от Южного При­уралья на востоке до Днестра на западе и от Предкавказья на юге до Среднего Поволжья на севере.  Для носителей ямной культуры преимущественно характерны черепа с низким и ортогнатным лицом, низкими орбитами, сильно выступающим носом, сильно наклонным лбом и мощными надбровными дугами. При этом население регионов ямной культуры в целом не было однородным. Так, у ряда артефактов отчётливо выражены европеоидные черты. В частности, часть носителей ямной культуры (могильники Чограй, Лола-Архара и Кривая Лука) обладали широколицыми и высоколицыми черепами с чётко выраженными европеоидными чертами (краниологическая серия из могильника Джарарат (Армения)). Наблюдается и сходство с черепами днепро-донецкой и срелнестоговской культур. «В целом, для населения ямной культуры характерны брахи­кранные черепа с низким и ортогнатным лицом, низкими орбитами, сильно выступающим носом. Муж­чины ростом - 173 см., женщины - 160 см.; они более походили на восточные народы» (Н. Шилькина). «Во всей ямно-репинской секвенции культур... выявилось... преобладание (индо)арийских  черт», - от­мечает Л.С. Клейн («Древние миграции и происхождение индоевропейских народов». 2007).

О составе стада номадов ямной культуры свидетельствует количество лошадиных костей (ок. ста ты­сяч), найденых, к примеру, на месте стоянки раннеямной культуры у Петропавловска, Северный Казахстан. Здесь кости лошади составляли 90% ос­танков всех домашних животных. В стаде домашних животных из Ре­пино, берег Дона (репинская культура, 3800-3200 гг. до н.э), кости лошади составляли 40% от всего объёма костей домашних животных.

Существует мнение (Häusler. 1975, 1978 и др.), что от ямной культуры произошли многие катакомбные (ранняя катакомбная культура - 2700-2400 гг. до н.э. (новая датировка)), которые занимали всю степную Украину и Предкавказье, простираясь от Волги до Дуная, а также и лесостепной район в бассейне Дона и Донца. По времени эти археологические культуры относят ко всему III тыс. до н.э., а в Предкавказье катакомбная культура дожила до I тыс. до н.э. и хронологически сомкнулась со скифской (в Закавказье обнаружено много катакомбных погребений II тыс. до н.э.). Выявлены также и связи (сходства) между катакомбной культурой второй пол. III тыс. до н.э. и культурой Синташта, датирующейся от 2100 г. до н.э. (к примеру, в части применения повозок или их частей в погребальном обряде (Е.Е. Кузьмина, 2000)). Так, с конца III тыс. до н.э. и особенно во II тыс. до н.э. в степях Средней Азии прослеживается постепенное продвижение (экспансия) из Приуралья вначале синташтинцев, а затем и носителей срубной и андроновской культур (сложившихся в Причерноморье), в конечном итоге оккупировавших всю степь, вплоть до Алтая (Е.Е. Кузьмина. 2010).

Как известно, хозяйство населения города Аркаима (нач. III тыс. до н.э.; южно-уральская степь) базировалось на полукочевом скотоводстве с элементами земледелия (96% палеозоологических находок со­ставляют кости домашних животных: 60-65% и 20-25% - соответственно, крупного и  мелкого рогатого скота, 15% - лошади). По поводу Аркаима как крепости сделан такой вывод (В. Рау): фортификация аркаимского типа (укрепленные поселения синташтинско-аркаимской культуры) соответствует «ригведийским» крепостям (содержат один или несколько концентрических валов из грунта и глины иногда в сочетании с камнем).

Выяснилось, что на плодородных землях (вблизи рек и на некоторых городищах) и номады-скотоводы занимались земледелием. Так, на поселениях ямной культуры Поднепровья найдены мотыги, а в Ми­хайловском  -  кремневые серпы (О.Ф. Лагодовська. 1962). По данным палеоботаников (Г.А. Пашкевич. 1989), племена ямной и катакомбной культур на территории Украины выращивали в основном пшеницу-дву­зернянку и ячмень (им были известны просо и пшеница-однозернянка).

Уместно отметить (новые данные) и возможность выделения у скотоводческих племен ремеслен­ного производства еще в энеолитическую эпоху. Так, праарии изготовляли глиняную посуду (Отто Шредер). Характерно, что единственное индоевропейское обозначение ремесла, дошедшее до нас, - это плотник. По всей вероятности, практиковалось и ткачество, поскольку оно соотносится с группой тер­минов, производных от корней «vi, vebh», связанных с такими понятиями, как «шерсть» и, возможно, «веретено» (Г. Чайлд). Так, архаичная Камрусепа (анатолийцы) "непосредственно связана с овцами, шерстью, прядением" (В.Н. Топоров. 1985). У кельтов I тыс. до н.э. (оседлые гэлы) уже известны (Энциклопедия «Кельтская мифология». 2002) и бог-плотник Лухтэйн, и бог-медник Крейдхн (у скоттов слово «caird», а у ирландцев - «cerd» (корень [crd]) означали понятие «ремесленник»), а также бог-кузнец Гоибниу (староирланд. «goba» - «кузнец»).

«Хотя и нет никаких сомнений в том, что индоевропейцы [праарии] знали металл и орудия труда из металла, однако они, вероятно, использовались редко, причем сами индоевропейцы не умели его вы­плавлять и пользовались привозными изделиями. С одной стороны, нет специфической индоевропей­ской терминологии для металлургии; а с другой - названия некоторых орудий восходят к тому периоду, когда камень все еще использовался для изготовления орудий труда и оружия. Например, древнегер­манское слово «sahsaz» - «рубящее оружие» (сохранившееся в верхнегерманских диалектах как «mezzirahs» - «лезвие»), происходит от того же самого корня, что и латинское слово «saxum» - «ка­мень». Кроме того, значение слова «ahmon» колеблется между обозначением оружия из металла и камня (литов. «asmuo» - «лезвие», санскр. «asman» - «камень», «засов», греч. «наковальня»). Таким об­разом, - заключает Гордон Чайлд («Арийцы»), - в период распада индоевропейской общности носители ее культуры все еще находились на стадии перехода от использования камня к применению металла».

Итак, производящее хозяйство, сложившееся в силу специфики среды обитания праариев среднесто­говской (поздний период), самарской и ямной раннескотоводческих культур, характеризуется кочевым скотоводческим ук­ладом (временные се­зонные стоянки; жилища - полу­землянки), иногда с элементами земледелия (вспомо­гательная роль) в подходящих природно-климатических условиях (тот факт, что у степняков обнаружено лишь не­сколько серпов, хотя и найдено много зернотерок, пестиков, жерновов и руч­ных мельниц, может свидетельствовать и о регулярном собирательстве).

И поскольку у кочевых племён скотоводов Евразии выработался весьма сходный образ жизни, то это нициировало и близость религиозных представлений.

Элементы быта некоторых племён ариев-номадов довольно подробно описаны историками Древнего мира. Так, по Геродоту и Гиппократу скифы и сарматы жили в повозках (кибитках). Скифские кибитки, покрытые войлоком, перемещались на четырех или шести колесах. Про­странство внутри таких довольно больших кибиток обычно разделялось на две или три части (вероятно, на мужскую и женскую). Согласно описанию Страбона (IV. 3,4,17,18), сарматские кочевые племена «проводили жизнь в оббитых войлоком повозках, в которые запрягали волов, и держали большие стада, дававшие им мясо и молоко, которыми они питались». Страбон отмечает, что они «питаются преиму­щественно мясом, но также кониной и конским молоком, свежим или кислым. Сарматы следуют за па­сущимися стадами, время от времени перегоняя их на новые пастбища». Страбон также упоминает се­зонные миграции сарматов: зимой они живут рядом с Азовским морем, а летом - на степных равнинах.

Характерно, что в степях не было найдено никаких сарматских поселений, за исключением следов временных стоянок. Хотя и сарматы, прирожденные кочевники, питали неприязнь к земледелию, что хорошо описано у Страбона (VII, 4, 6), тем не менее, в подходящих условиях и они возделывали землю. Так, Страбон (XI, 2, 2, 1) упоминает, что среди племён аорсов и сираков, были как кочевники, так и земледельцы.

Преимущественно пастушеско-кочевой уклад хозяйства жителей степных регионов (описанный, в частности, и в Ригведе) сохранялся тысячелетиями. Так, ещё в XVIII в. колонисты из России обнаружили между Каспийским морем и Алтаем скотоводов, которые мало занима­лись земледелием, но дер­жали табуны лошадей и ста­да крупного рогатого скота, овец и коз, которые пасли на лошадях (М. Гимбутас).

 

 

3.3 Религиозные представления праариев.

                                                       

                                                         Близко, повсюду меж нас пребывают бессмертные боги.

                                                                                                                                              Гесиод

Весьма важно, что «Своим языковым потомкам они [праарии] завещали не только определенные типы черепа и некие физические характеристики, но нечто гораздо более ценное, а именно осознание своей духовной общности» (Г. Чайлд  «Арийцы». 2007).

Бытует (обоснованное) мнение, что верования времен мезолита и большей части неолита были поразительно единообразны и традиционно устойчивы (в ареале распространения раннеземледельческой культуры) и обнаруживаются в памятниках древнего искусства, сказаниях и народных обычаях всего европейско-азиатского региона, в Египте и Китае. Поскольку в глубокой древности религиозные представления определялись (и видоизменялись), преимущественно, в соответствии с условиями существования (потребностями выживания), возможно, этносы некоторых регионов Ойкумены, в силу природно-климатических условий традиционно занимавшиеся охотой и собирательством, для которых земледелие в силу обстоятельств могло являться эпизодическим занятием (либо вернувшихся от земледелия к охоте-собирательству, а затем занявшихся кочевым скотоводством), не слишком коснулась раннеземледельческая (матриархальная) доктрина наделения Великой матери статусом величайшего божества - богини Неба, главы пантеона (а также связанные с этим социальные изменения роли женщины в семье и общине).