Стародубская война

ПРОЛОГ

Светит лунная дорожка,
колоколиц звон окрест.
Подожди ещё немножко,
серебрится лунный крест.

- Утро доброе, землица!
Аль не спится во краю?
И не спится, не влюбиться,
край волшебный я люблю!

Ой, речушки Судость, Вабля
милый сердцу, Бабинец,
- Где мой суженый, ослаб ли,
расскажите ж наконец...
Не убила ль вражья пуля,
меч чужой - чужие грабли.
Как же Ванечка, люблю я!
Бог с тобой, кого и сам ли...
Как косой кривые сабли,
сносят головы в придачу,
За тебя молю и плачу.
Мысли скачут, ты далёко
всё не едешь сизокрылый,
и луна уж светит блёкло,
губы шепчут, но унылы...

Из столицы, с Боровицкой,
- Будь здоров! - да упокой,
дённо нощно ей молиться,
может башенки другой,
Свет Елена по Овчине,
с малышом в руках балует,
сердце царское в кручине:
люд чужой, душа вещует,
ну, вот-вот и он вернётся!
Иль гонец в благую весть,
то как горлица смеётся,
то взгрустнёт, чего бог весть...

Чьим «галопом по европам»
и лесным умчались кони?
Плетью, обухом по тропам,
и какой искали доли?
Видно господу в угоду,
сколько солнце не гони,-
не кради, хоть в непогоду,-
«Соло-мони-и», они...
Толь Сабурова бездетна,
толь Василий царь виной,
вобщем, как-то всё безбедно,
начиналось за спиной...

Что калитка, двери настежь:
Хлеб-да-соль, и на притвор!
Что в гостиницу, в ненастье,
проходной какой-то двор...
«Стародубская война»,
всё веками длится,
слева справа суть двойна,
скольким слёзонькам пролиться?

Телепнёв уже Еленин,
Оболенским величать,
а влюблённый тот же пленный,
словно царская печать!
Имя сердце защемило,
али прозвище не мило?
Их ведёт судьба по кругу,
вот и весь там кругозор!
Любы милы ли друг другу,
в век и мы,
                свой кинем взор.
___________________

В берегах реки Десны
сосны ельником манили,
бор и лес, дубы красны!
Пуще девицы пьянили...
за Орлом в Дебряни ям,
проскакали Мценск и Минск,
и с заката - сыты, пьяны:
городище вижу, Глинск!

От порога сватьюшки,
напрямки на царский двор,
то-то новость батюшке!
Сломя голову в опор.

На телеге нытно, тряска.
И летит в Москву гонец
через Почеп и Дебрянск,
на Калугу - во дворец!
На галоп сбиваясь в рысь,
лошадей меняя в утро,
кто там путник, ну-ка брысь!
Как же просто всё и мудро:

Ясенево, Сад к устам
красотище-то, бог мой!
миновали Тёплый стан,
по Большому к Моховой,
с пылу-жару и дороги,
долго, что судьбу дразнить?
Сквозь Кутафью прямо в ноги:
- Не вели отец казнить!
Тыщи вёрст и три версты
обскакали в это лето.
Дубравы, реки и кусты,
всё обшарили с ответом:
Красок нет, слова пусты,
нет прекраснее на свете,
чем одна краса девица, -
не создал господь мосты,
божий перст и стать царицей:
Книги чистые листы,
акварель, вода струится,
ей исписаны холсты -
и латынь, и как молиться
в указующи персты.
Внучка солнца, дитя света
Вам невеста, нам покой
и наследник царству это,
и любовь и упокой...

Царт сидит, молчит насупясь,
прямо в яблочко сулят...
Очи в пол, за меч потупясь,
в руку власть, и говорят:
- Как увижу, сам решу.
Расскажите, где искали,
чем вас люди привечали,
ну а нет, так согрешу...

- Скажем всё как на духу,
там где были - бездорожье.
Рылом вышли не в пуху,
ну, а дальше воля божья.
За лесами на закат
дивный город Стародуб.
Левый берег мы стократ,
осмотрели, - как живут,
как поклоны и чем дышат,
глаз косят ли, плохо слышат,
отвечаем прямо тут:

Люди встретили добром,
с чувством вникли до причины
коль вопрос стоял ребром:
двери настежь, а дивчины,
Царь наш батюшка всё взвесь,
мы убоги, старичины –
красотой глаз не отвесть!
и раздай всем чин по чину.

Красоты не писан край.
Лошадей кормили добре,
будто въехали мы в рай,
бабы - крали и хоробры
мужи чтут нарок заветный:
Любвин, Душкино, Селище,
там Васильевка ответом;
реки, горы, красотище!

Сбили в Ярцево все ноги
Галещина в Шершевичи
Мереновский и Облоги,
тропы тайные девичьи.
Вяльки, Ляды, Дедюки,
звать Великие места:
там Лужки и тут Лужки,
а с Мерятинки с моста -
на Колодезки к Садовой,
Плотково - Червоный Яр,
сразу видно, край бедовый
в Дохновичи, божий дар!

Там и Хмелевка, Желанный,
вот Раздолье, Ворчаны!
Сешешково, неслухмынный
(Кочаны словно в чаны),
есть Дубровск и есть Сучок:
Друговщина – Соколовка,
Суходольем на Случок...
_______________________

Как послы царю доложат,
Ваню это - не тревожит!
Обскакал здесь все кусты,
с каждым хутором на ты.
Дело их искать невесту,
мне же вверены - мосты.
Вплавь ли ворог, не известно,
тут дороги не просты!

Миновал Мамай и Дурни,
Почетуху проскочил!
Иордань-Ардонь и Курни,
Куровщину и почил:

на Ольховку - на Рожны,
Кипень, Красный Луч, Кузнец,
что ни дева, все красны,
что ни парень молодец!
Даже есть Тмутаракань,
через Княжичи к Стодолу,
Буда Смотрова в ту рань
Киваи и Медведово...
Рудню, Туросну и Ляды
впрямь, какое Зараманье!
И куда ни кинуть взгляда,
всё руками да стараньем.

На Литовск через Селищи,
Стародубщина! Лови:
Старый Кривец, Городищи,
две Топали на Снови.

Буда Лакомая - здесь?
и Хохловке, и Митьковке,
Могилевец, Климов есть,
мимо Камень, что оковке

с Чернооково на Плавну,
Чубковичи – может встречу?
Дохновичи, Робчик плавно,
на Песчаники с Унечей...

Рыскал Ваня аки волк,
скрежетал зубами ворог,
лязгал, рыкал да и смолк:
не пущал, ему он дорог
край невест, чего подарит,
Телепень и сам не знает.
Службу он несёт царёву,
Стародубу телепнёву.

__________________________
 
А послы на память чешут,
как пропустишь и беда!
Завтра краше вдруг, ай сбрешут,
покатилась голова...

Меленск, Пятовск, Десятуха
Были Шняки и Заречном,
молодицу к молодухе,
не найти нигде, сердечный!

Савостьяны, Ивайтёнки,
проезжали Красный Рог,
там хоромы, не хатёнки,
обыскались, сбились с ног.

Как с Жирятино в Ожеги,
Любожищи обошли,
и от Вщижа уже ввечер,
краше Лены не нашли.

Думали, капец, отец,
и Чижово и Горшково,
Городец прошли, Телец
прочесали – ни какого!

Городцы, Трубчевск и Кветунь,
и Ивановск и Десна,
государь тебе ответом:
любим, верим, мать честна!

За Субботово в Рожок,
Бобрик, Ужа, Валуец,
не сажали лишь в горшок,
называли, - наш отец.

«В 1430 г. Полтава вместе с Глинском был отдан в. кн. Витовтом родоначальнику князей Глинских». Глинск (Брянский у Трубчевска и 4 в Украине), не считая, Млин, Мглин и т.п.

Дольск, Радутин, Глинск...
Печеники, Кирпичики,
то да сё, вдруг блеск,
а прикорнули – блинчики,
у Анушино, будь ласка
Голибисово, во хлам.
Горислово, – это сказка!
Невструёво, как то там...

Словом, Глинская Елена!
Головой об пол, притихли...
в железах томлений плена
и совсем уже утихли.

___________________________

ГЛИНСКАЯ НЕВЕСТА

«лепоты ради лица и благообразна возраста, наипаче ж целомудрия ради»

Сквозь Окоп и Запорожье,
край родной, ей будто снилось
по просёлку катят дрожки:
Лена грамоте училась...

Светит лунная дорожка,
колоколиц звон окрест.
Подожди ещё немножко,
серебрится лунный крест.

Утро доброе, землица!
аль не спится во краю,
и не спится не влюбиться,
край волшебный я люблю!

Утро доброе, Земля!
Больше солнца, больше света,
здравствуй, русская семья,
прядь в оконце бабье лето.
Кудри рыжие рассыпав,
уж Елена еле дышут,
одурев от недосыпа...
Ну, ты дурень, кто так пишут?

Да она дитя совсем,
род знатнейший от Мамая,
византийский, знают все,
кто историк – понимает...
Каждый раз я, проезжая,
- Эй, Маммай, привет тебе!
Добавлять я обожаю,
«маме» букву, как себе.
Рядом «батя», всё серьёзно,
к Стародубу полста вёрст
(староверы как замёрзли),
а вопрос, совсем-то, прост...
Был у Глинских левый берег,
только счастья пригубит, -
ни рождения, не денег,
«худородный» и, сгорит.

Что Мамай обозначает?
- Да, Григорий он якись.
Лена в нём, души не чает,
Ваню любит, хоть женись!
С добрым утром! и ответ:
- На восток иду, - Привет!
Рассказать, что солнце встало,
так зачем, и так все видят...
- Нет, ребята, встало - мало!
Проследить, не то обидят.

Одного прошу не путать:
бренки были в «Задонщине»,
а путь на веру перепутать
в «Мама-Ева», побоище...
Между ними время скачет,
как Хоробрый стал Донским,
Поле Косовское плачет(1448)
скоро все поймут, что с ним.
Вот и Софочка вспорхнула,
как сказать быстрей не знаю
(так империю нагнуло),
об колено по Дунаю...
А теперь в Москву она,
(Византии уже нет),
с недосыпу, как со сна,
не прошло сто лет в обед.
Вот из тех из дальних мест,
мама сербка, все концы,
как вам, чудо из чудес:
дети, например: «клинцы»;
тридцать вёрст, дубы велики
до сих пор стоят в горе,
словно в сказочной застыли,
первозданной той поре.
А «решётки», то - останки,
все дороги в Стародуб.
Лес кругом, какие танки?
Плещет море, ярок Дуб.

Кудри рыжие навстречу:
- Утро доброе, Земля! -
солнца сзади, день да вечер,
мир - село, одна семья.
Колесом любви укутать,
как там встретят, что Василий?
Никаких бы карт не спутать,
честь по чести упросили...

На кого покину Русь,
и наследник Грозный*,
Ваня, как я соглашусь,
жить в краю морозном?

«Лепоты ради лица»,
для царя ищут царицу,
и «ради целомудрия» (1526),
на Москву свезут девицу.

Хоть литвиночка красотка,
мир так соткан, из чудес,
на восток добавьте сотку,
нескончаем Брянский лес.
По закону «слабых еров»,
стал «Дебрянск», а ерь упал,
вы держитесь, кони-нервы,
кто тут пан, а кто пропал!
Как на Чашином кургане,
снова слышу я, «кусты»,
а в столице уркаганы,
и «парящие мосты».
Всё «грааля» чашу ищут,
всё бы угол дотесать!
Лижут, шкрябают по днищу,
а в ручонки не достать.

И историки ущербны,
языкам их не учили.
Византолог по пещерам?
Чудо-юдо, или-или, -
как на гречь подсядешь сам,
там уже не слезть!
Брянск, Москва им по усам,
Стародуб он старший, весть.

Стародуба младше будет,
а «Москва уж третий Рим»,
от Калитичей убудет, -
им Василь - благодарим!
Соломонию не любим,
что бесплОдну смаковнИцу
враз, Сабурову осудим (1526),
и в монахини, темницу...
Ну, а там, как звёзды лягут,
из-за морских мне земель!
Так и будет: пашня, ляды,
под парами с гербом - ель.

Лодка, лодочка плыви,
«золотая», мне негоже:
«се-ребром», да от земли,
плодовита и моложе.
Плод и плот от слова лодка,
поскрести так, и от пушки:
«соломон» и «кол», находка -
да на финише вам в ушки...

Ох, хитрит, хитрит же баба,
а вся челядь брык, и в плач:
перси, губы - всё не слабо.
Сладкий манит на калач!
___________________________

По векам, как по горам,
не походишь не узнаешь.
Накатило впору нам
оглядеться, понимаешь.

Как, зачем? Крестили Русь.
Памятью Дунайских гор,
как обратно соберусь -
пять веков прошло тех пор:
злато стремень Тараканить
и полным полна колода,
с медовухой устаканить
и орех и яблок мёда.
И резных окошку ставень,
дивных елей, старый дуб,
летописный лунный камень,
отчий, древний Стародуб.

Елионка, Жеча, Плавна,
Пятовск, Ляды, Гриденки,
Десятуха - всё тут славно
как по телу родинки.
Шереширы и Решётки
Меленск, Камень, Солова,
Гарцево, останки чётки,
Вабля и слова, слова...

«повоеваша половци Стародубъ весь и азъ шедъ с черниговци».

Полова такой народец,
был в истории да сплыл,
вроде как какой уродец,
летописцу был не мил...
Не сказать одним куплетом
князь Черниговский дружил,
и зимой (1078) и этим летом,
дюже Киевский тужил.
Лёг Днепро, как нож по маслу,
жирно так себе течёт:
Левый берег, малу-по-малу
с правым чёкается в чёт.
Эти половцы везде:
по лесам и конны, пеши,
Ольговичи, как в узде,
да проели тюрку плеши...

Половчанка в интересе,
а коник-рысик рысию...
полова во Вщижском лесе?
Там Рогнеда с Изею...
Разве может так