Стародубская война

даться,
битву взяли-то бренки!
А потом и удивляться,
где на поле черепки?

Ну, а как через два года,
где попы? никто не слышит.
Дали дёру, бросив город.
Заходите, «Тохтамыши».
Горожане (1382) и буяне,
куда прёшь, татарище!
люд Московский дик и пьяни,
кончилось пожарищем...

Словно плетью обухА,
да литвинский князь Остей.
Овцы, да без пастуха
вот и встретили гостей.
Ольгерда он внуком был
совсем ещё мальчишка,
здесь и голову сложил,
всё обманом вышло...
_____________________

 Ах, красавица Елена!
что «безродная», воблажь.
Одним глазом того плена
избежать, а ты уважь!
Но она была красива,
в папу с мамой стройная,
при дворе невыносима,
а по-латыни знойная.
Праздная, волшебная,
чисто баба снежная,
мамой стать достойная
буйная и нежная...

Тёщу же княгиню Анну,
«на кривом столе» держал,
бояр ниже, - ниже клана,
и всё время возражал.

Вася богу так молился,
перст не покладая,
камасутра с тораписью
что там, отдыхают...
Истаскался по дорогам,
в сорок пять висячий сад
есть надежда с недотрогой,
на судьбу хоть на подсад...
Хоть корЕнь привязывай,
куст на деле не дурней,
под ружьём обязывай,
а послужи с корней...

Лена льёт слезу горючу,
золотой замочек вскрыть:
нецелебен злато-ключик,
Бог не дал и нечем крыть.

Лена всё же понесла...
государя моложе втрое.
Мысли вились неспроста,
дело всё же молодое!
От кухарки до посла,
что спасла царя героем -
коромыслом, что спасла,
остальные роем, роем...

Молодой же рядом князь
Овчина-Оболенский,
совершенно не таясь,
радости вселенской.
_______________________

Как одел польский кунтуш
щёголь западный, не царь!
сбрил бородку, я ваш муж,
Лена! приданного ларь.

Чем живут? Детишек нет.
Нет детей с Еленой,
не прошло и пяти лет
и чудо, как из плена!..

Крышка хлопнула об гроб
словно ждал его капкан:
под фанфары - жуть и гром,
идёт первенец, Иван.

Кто Ивана был отец
Грозного, мы знаем.
Настоящий, наконец,
в книжке прочитаем.
Рюрики, однако, уж.
А кто подлинный? вот-вот.
Как ушёл Елены муж,
завершился Юры род.

Как же так, а Грозный чей?
Вот, Литва голодная!
Нагуляла и с плечей,
змеюка подколодная...

Ах, эти злые языки,
Елены он любовник.
Точили лясы и клыки,
что Овчина, скромник.

Князь был славен у Оки (1531)
(без очей как без оков),
мужичков таскал с реки
добываньем языков...
Воевал Ислам-Гирея (1527),
«расшибись ты на доске!»
иудейству ж до еврея,
как до Киева в тоске;
городишко злой на срубе
сохранился в той поре:
брал Козельск и Стародубе (1512),
князь стал видным при дворе.

Воевода «в оду мне»
воеводствовал он в Туле (1511),
на Торусе и Коломне (1529),
шёл в Казанские аулы (1524),
Был пожалован в бояре (1532);
Вани три, а царь ушёл (1533);
из Коломны, по карьере
чин конюшего нашёл (1534),
Где судьбинушка носила,
уж насилу перечесть:
Рославль память сохранила,   
и Мстиславль ещё (1536) зачесть;
а сколь стёрто городишек,
сколь пожгли, да в хлам!
Посекли за что людишек,
с горем пополам...

Что там, Туле и Калуге,
при осаде был Казани,
был на Балтике в Усть-Луге,
и в Коломне и Рязани.
И дошёл до самой Вильны,
а Михайла Глинский, вор,
при племяннице, могильный
дал «прилюдный выговор».
Смута, господи, измена!
Клевета, темница, смерть.
Вот попал! династий в смену:
и такая круговерть...

Царствие, пришествие...
то Литва, то Могилёв (1518),
то крымское нашествие:
вот слуга был, Василёв!
Как царя не стало, пир!
На одре ещё Василий (1533),
с Сигизмундом уже мир,
и Смоленск не попросили.

Мол, Ванюша мал, а нервы
что там Леночке мотать.
У неё там перемены,
ей монеты лить, ковать...
Серебро переливала,
ейный свой монетный двор (1535)
а удельным запрещала
кто чеканит, - это вор.
Сила денег в серебре,
вот и вьётся змеечкой,
100 копеечек в рубле,
как одна копеечка!

____________________

- Утро доброе, земле!
Отравили ядом (ртуть),
похоронена в Кремле (1538),
птицы там и не поють.

Нрав литвинки её слабый,
- «Волхвовала» Анна тут!
не московских, она баба,
сплетни бабушек возьмут:
вспомнят бабку-сербку Вани,
«худородную» мамашу,
ни костей и ни призванья,
в шею! в шею! дело наше.

Шуйские, те от Андрея:
роду прозвище Скопа,
что скопцы, во что там верят,
а кто в лес кто по дрова.
«Тешут кол на голове»
сразу после шведского,
может раньше (полове),
с брата его, Невского.

Не бывать Москве под бабой
Плетью обух не сшибёшь.
Сразу всех судьба ослабла,
за-здорово, как живёшь...

После смерти Лены Глинской
власти с унией - конец! -
снова левый, то есть, Шуйский,
дясно-право под венец.

«В железы его! - и зло
так сковать, - не шевельнуться»
Свой зуб есть, как повезло,
голод-тётка увильнуться.
Телепня же приморили,
чтобы там не говорили,
Грозный царь увы, не мил,
сына Фёдора казнил...

Аграфенушке сестре,
сказать можно, повезло
в грозной вере, не костре
ей в монахини во зло.

Анна Якшич мать Елены,
в справках редко где мелькнёт.
Шуйские закрыли: пленна,
не дай бог, где пропадёт.
Но была на свадьбе Вани,
бабушка, уж с сединой (1547),
смотр невест, гостей назвали
с Юрьевой-Захарьиной.

Этим летом и пожар (1547).
Снова Шуйские, вопрос:
«Кто зажёг, откуда жар?»
Чернь кремлёвская, опрос,
и где эти партизаны?
А покуда дым валил,
и постригли бабку Анну,
кто ж ещё, Москву спалил?

_________________________


ЭПИЛОГ

Счастье было, но недолгим
простудился, заболел
на охоте серым волком
огонёк всё гас и тлел,
за "гноючею болезнью"
Гавриил и умирает (1533)
в царство божие последним
Варлаама забирает*.

Царь прощаться не позвал,
молвил, эко ли, обида?
Иван подумал, промолчал:
А всё смотрел - невидел...

Всё одним глазком смотрел,
эко Ваня, между прочим!
А другим-то просмотрел,
кое-чем, обидел в очи.
А удел понятно вдовий...
И весь двор слезами лил,
«семь бояр» какой-то крови,
и сынка, благославил.

И росли они бок о бок,
Ваня сын и Федя сын,
чтобы не было ошибок,
Федю вывели за тын;
за Москвой-рекой есть луг,
с видом весь на город:
сын Овчины кончил тут
как последний ворог.

На лугу на кол посажен,
особлив "турецкой" казни.
Замоскворецкий воздух важен,
хоть какой народу праздник.
Ох и Грозный, ох и хрыч!
Претендента нет на трон.
И висит Фёдор Иваныч (1547),
и видать со всех сторон.

Одного на кол и луг,
суть истории сей мрачной:
Грозный её кровный внук,
не дитя любви внебрачной!
Софьи череп, много слуг,
приложили, ну точь в точь,
от медвежьих их услуг,
это мальчик, но не дочь.

Для историй нет причины:
череп Вани Грозного
сравнить с черепом Овчины
и ничего серьезного...

Нет, так нет, война в разгаре,
Стародубская война...
Скифы мы, и мы татаре
всё не кончится она.

О любви Ивана с Леной,
рассказал как анекдот!
Мысли детские из плена:
Ах, народ? - Один и тот...