Я никогда прежде тебе этого не говорил. И не скажу впредь. Ты это не прочитаешь никогда…
Я включаю видео. Передо мною стена, освещённая парой софитов.
Мягкая музыка, льющаяся из динамиков, проникает в моё сердце.
Ты появляешься неожиданно, из мгновенно загустевшего воздуха.
Туфельки-шпильки, изящное маленькое чёрное платье, чёрные чулки и... копна, рассыпавшихся по плечам волос.
Ты не танцуешь, ты рассказываешь своим чутким телом, каждым своим движением и изгибом то невыразимое словами, что в тебе сейчас живёт.
Как бы невзначай сползла с твоего плечика бретелька бюстгальтера, но ты, лукаво улыбнувшись, аккуратно поправляешь её, продолжая танцевать.
Разве не красу твоих безупречных линий пытались вселить в безжизненный мрамор древние греки, разве не форма твоей груди вдохновляла их?
Поведай же моей крови о том времени, откуда ты пришла, о бескрайних степных просторах и песнях сарматов, что тлели у всех на устах…
Задержавшись на секунду на твоей груди, бесшумно к ногам падает расстёгнутый тобою бюстгальтер. Моё сердце, как камень в реку, падает одновременно с ним.
Ты манишь и влечёшь куда-то за собой в мир райских наслаждений, в мир страсти и безумной любви.
Это как сладкая доза наркотика, что впрыскивается вместе с адреналином в кровь.
Ты сжигаешь меня! Ты включаешь все регистры своего очарования, вселяешь в меня непреодолимое желание, которое с каждой секундой становится всё сильнее и сильнее.
И когда оно достигает апогея, я начинаю разрушать своего Создателя.
Я глажу глазами твои бёдра, бледнею, делаю глоток коньяка, чтобы хоть как-нибудь успокоить своё сердце.
Распахнутость твоих чувств, твоих помыслов - прекрасна, твоя угрожающая нагота - великолепна! Язык твоего тела, как звенящие порой строки моих стихов.
Кляну и благословляю тебя за то, что по ним ты впустила в мой мир странное чувство, от которого нет защиты.
Как пишутся стихи? Я чувствую поток, будто подземный ключ начинает бить. Это, наверное, на человеческом языке называется вдохновением.
Чем сейчас движимо моё стило? Грациозной ли твоей тенью, легковесной ли душой? Обе они находятся в согласном сакраментальном кружении.
Ты вложила всю свою жизнь в этот божественный танец. Я боюсь смотреть в твои глаза, исполненные силой халдейской волшбы.
Без неё как бы ты смогла узнать и передать мне: какой журчащий голос у луны, серебрящейся по поверхности воды реки. Каким ароматом напоено каждое моё слово, стекающее с кончика моего пера на белоснежный лист бумаги, и оставляющее неизгладимый след в моей памяти. Каков вкус жизни, вяло текущей до того мгновения, как я увидел тебя в ореоле тех образов, которые ты создаёшь в моём воспалённом воображении, в каждом моём лихорадочном сне, явившимся мне среди ночи, когда я, обняв подушку, и судорожно сжимая её, стараюсь не прервать его, боясь проснуться, стремясь продлить его хоть на минутку, не желая возвращаться к унылой действительности бытия.
А без этого я был бы нем. И ни одна строчка не появилась бы из-под моего пера!
До завтра