Топот лошадей.
Детские крики.
Злобные возгласы надзирающих.
Оплеуха.
Такая сильная. Что я не смогла удержаться на ногах и упала на колено. Надо мной нависал тощий черноволосый тип с длинными вислыми усами. Как мы узнали из разговоров, все эти сволочи прежде работали надсмотрщиками на каторге и в столицу их привезли специально, чтобы они следили за нами.
Две недели, после поимки ничего особенного не происходило. На скормили, поили вонючей дрянью, по вкусу напоминающей навоз, а после отдавали надзирающим, чтобы те преподавали дисциплину. Однако, пока что я лишь научилась ненавидеть всех говнюков в синих костюмах и плёткой за поясом. Впрочем, секли тут редко и только за серьёзные провинности. Меня – два раза; за попытку бегства.
- Вставай! – надзирающий вздёрнул меня за шкирку и установил на ноги. – Ты разве не слышала, как вам всем велели собраться? Бегом!
Я великолепно слышала и даже знала, куда всех зовут, однако сердце подсказывало: всё это – не к добру. И похоже, что угрозу ощущала не я одна. Стручок пряталась под койкой, Лентяйка – в шкафу, а Медвежонок полезла на крышу. Всех нашли, надавали оплеух и теперь мы молча брели к длинному чёрному зданию без окон. Именно к тому, откуда в первый день нашего здесь пребывания доносились жуткие крики, полные смертной боли.
Главный надзирающий, мужчина с длинной седой бородой, конец которой он заправил за пояс, разговаривал с магистром Цвахом. Коллега толстяка – магистр Гурам, изучал длинный жёлтый свиток и смешно шевелил бородавкой на носу. Вот только никто и не думал смеяться над парочкой жирдяев. В рядах девчонок, куда меня впихнули, то и дело начинался тихий скулёж и надзирающие принимались шипеть, точно взбесившиеся змеи.
- Удрать хотела? – шепнула Мышь, с которой мы успели сдружиться за пару прошедших недель. – Дурная?
- А тебе что? – огрызнулась я и шмыгнула носом. – Боюсь я. Гады эти что-то хреновое затевают, жопой чую!
- А то! – хихикнула Мышь, но смешок её получился больно нервный. – А ты как думала: кто-то задарма столько хавки даст?
Цвах кивнул и тотчас надзирающие распахнули ворота чёрного дома и приказали топать внутрь. На лицах здоровых мужиков появились багровые пятна и это пугало больше всего. Значит, они знали, что там произойдёт. Что-то плохое, зуб даю.
Я оглянулась, пытаясь найти хоть какую-то лазейку и тут же ощутила, как крепкие вальцы больно сжали ухо.
- Куда-то собираешься? – почти ласково проворчал надзирающий. – Марш вперёд.
Ноги подгибались, однако я сумела переступить порог жуткого здания и оказалась внутри. На первый взгляд здесь не было ничего страшного: стены, пол, засыпанный опилками и окна в потолке, откуда вниз падали столбы солнечного света. У стен стояли низкие столики, на которых тускло блестели боками маленькие глиняные чашки. Пахло тут неприятно.
- А теперь каждая девочка подойдёт и выпьет лекарство из чашечки, - магистр Цвах старался говорить ласково, но становилось жутко и неприятно, точно он предлагал поцеловать болотную жабу.
Но нас никто не спрашивал. Каждой впихнули чашку, и я ощутила, как гадко смердит чёрное варево, напоминающее жидкую смолу. Такое пить вообще не хотелось.
- Ой, ой! – сказала Мышь и разжала пальцы, обронив чашку. – Как неловко получилось…
Впрочем, её уловка ни к чему не привела. Подруга получила несколько крепких тумаков, новую порцию и обещание выдать плетей. Больше никто хитрить не пытался. Со всхлипыванием, шмыганьем носом и тяжёлыми вздохами, все покорно выпили чёрную дрянь. Я – тоже, ощутив кроме мерзопакостного вкуса, ещё и покалывание языка.
- Теперь – выходим, - Цвах первым покинул помещение, а следом торопливо зашагали надзирающие. Хлопнула дверь и загрохотал опускающийся засов.
- Ну и что? – Лист, самая старшая из нас вышла на середину помещения и подняла руки. – Что теперь?
Ничего не происходило. Все разбрелись по углам. Мышь начала хихикать, рассказывая историю про танцующего лиса. Кажется, такую ещё нельзя знать девочкам её возраста, но было реально смешно. К нам подсели Егоза и Воровка.
И тут я услышала шум.
Такой уже слышала, когда-то давно. Когда мы вышли на берег моря и увидели зелёные валы волн, с грохотом бьющие об острые камни берега.
- Что такое? – закричал кто-то. – Почему пол шатается?
И точно! Земля под ногами покачнулась, а стены начали ходить ходуном. Все принялись вопить и бегать. Несколько девчонок заколотили в дверь, умоляя выпустить наружу. Кто-то молился Отдавшему долги.
- Что бы ни случилось – держись рядом! – прошептала Мышь и мы взялись за руки.
И тут сверху хлынула вода. Холодная, смердящая дохлятиной. Когда омерзительная жидкость коснулась пяток я ощутила жуткую боль, пронизывающую каждую частичку тела. И эта боль становилась всё сильнее.
Я открыла глаза и увидела Кира.
- Нужно поговорить, - сказал он.
