не могло быть и речи.
– Юленька, – вздохнул Андрей. – Я уверен, что наши успехи, дело рук Музы.
– Андрей Владимирович, – возмутилась женщина. – Я не знала, что вы фаталист и верите в какие-то чудеса. Успех переговоров обеспечен работой, которую провели вы и ваша команда, и в офисе я что-то не видела Музы. И, по-моему, чем раньше вы её забудете, тем легче будет всем нам.
Вскоре к ним присоединился Василий, и разговор пошёл об организации производства. С завтрашнего дня надо было заняться конкретными делами.
– Вы помните, что Мухаммед сказал в конце, – напомнил Андрей. – Он упомянул и не раз – Аллаха. Если мы не выполним чего-то в срок, нас будут рассматривать не только, как плохих партнёров, но и как людей, не уважающих волю Всевышнего. А для арабов воля Аллаха превыше любых денег. Если мы и дальше хотим продвигаться на Восток, необходимо работать в опережающем темпе.
Они еще беседовали около часа, потом разъехались по домам.
***
Вернувшись домой, Андрей долго ходил по комнатам. Потом взгляд остановился на кружке с чайником.
– Интересно, – подумал он. – Я имею фирму и работаю много лет. Но тут появляется Ферропонтий, и всё закручивается в другом направлении. Кто нашёл Василия? Ферропонтий. Кто познакомил меня с Валерием Львовичем и Серафимой Ильиничной? Опять Ферропонтий. То есть, не будь Закадыкина, не было бы сейчас ни производства, ни издательской фирмы, ни книжного магазина. А откуда появился Закадыкин? Благодаря моему желанию писать. Но почему я начал писать? Потому что общался с Любой, не осознавая, что люблю её, и чувства изливал в своих произведениях. Вот и получается, что не будь Любы, не было бы ни Ферропонтия, ни издательской фирмы, ни производства. И кто она на самом деле – Муза или любимая женщина – не суть важно. Главное, что помогла мне во всём. Даже находясь вдали, сумела поддержать и помочь добиться того, о чём я и мечтать не мог год назад.
Необходимо завтра связаться с Валерием Львовичем и договориться о начале издания второй книги. Сказать, что Ферропонтий приехал, и желательно ускорить дело.
Он подошел к столу и достал свой камуфляж.
– Давненько я не был Ферропонтием, – улыбнулся он. – И старушки по нему очень соскучились. Они совсем другие, когда общаются с Закадыкиным. С Андреем - скованы, а Ферропонтий для них- родной. Ему можно и душу открыть, и поговорить о самом сокровенном. Кто же ближе ему самому, Андрей или Ферропонтий? Кого в нём любила Люба? Бизнесмена Андрея, или душевного Закадыкина? Вопросы и вновь вопросы…
– Люба, Любушка, Муза моя любимая, как же я соскучился по тебе, – вслух произнёс Андрей.
***
Рано утром он уже был на работе. В приёмной его ждали Валерий Львович с Серафимой Ильиничной, представшей в очередном, свойственном только ей, экзотичном наряде. Ярко-жёлтое платье было покрыто аппликациями розовых хризантем. В ушах светились клипсы в виде ромашек, а шею в три ряда обвивало ожерелье из ярко-красных сердечек в золотых кольцах. Когда она двигалась, весь цветник оживал и мелодично позванивал.
– Хорошо, что вы пришли! – приветствовал гостей Андрей. – Я как раз собирался чуть попозже позвонить вам.
– Серафима Ильинична пожелала прийти и вас лично поблагодарить, – смущённо произнёс Валерий Львович.
Его слова прозвучали словно команда.
Серафима Ильинична закатила глаза и сказала, что Андрей сам не знает, какой он человек. Что таких людей пристало носить на руках, и что он сам себя не ценит и не жалеет. Чем больше она говорила, тем больше Андрей понимал, что сделал правильный выбор. Серафима Ильинична неудержима и, если поручить ей продать «Пособие по разведению морских ежей в домашних условиях» в ста тысячах экземплярах, она, с лёгкостью, выполнит задание. Каждый посетитель магазина через пару минут поймёт, что, не купи он данной книги – от него непременно уйдут и жена, и любовница, и дети, а потомки не простят предку подобной оплошности и проклянут. В то время, как, если он купит Пособие, жена-стерва, превратится в самую ласковую женщину на свете, у кого нет любовницы, тот её найдёт, а потомки с благодарностью и благоговением будут вспоминать его и показывать гостям книгу, как самую дорогую и бесценную реликвию семьи.
Андрей дал возможность высказаться Серафиме Ильиничне, так как прерывать её было бессмысленно. Он уже слушал ту часть речи, где говорилось, что Джордж Сорес скоро приедет к нему брать уроки по правильному ведению бизнеса, и сам Дейл Корнеги, знай он Андрея Владимировича – снял бы перед ним шляпу и низко поклонился.
Однако, наконец, бурная, словесная тирада завершилась. Глаза Серафимы Ильиничны вернулись на положенное им место, и только грудь непрерывно вздымалась, от чего перезвон ожерелий ещё больше усилился.
– Завтра приезжает Ферропонтий Пантелеевич, – предупредил Андрей. – И надо поскорее приступать к изданию второй книги.
– Фера, завтра Фера приезжает?! – воскликнула Серафима Ильинична. – Наш гений возвращается в родные пенаты! Как я по нему соскучилась!
– Всё будет выполнено на высшем уровне, – заверил Валерий Львович. – Причин для беспокойства нет. Главное, чтобы Ферропонтий Пантелеевич передал мне рукопись, об остальном я позабочусь.
Гости, пробыв у Андрея ещё минут десять, удалились.
– Кажется первый шквал благодарностей миновал, - облегчённо вздохнул шеф.
Потом к нему зашли Юлия с Василием, и они долго обсуждали план неотложных дел
Весь день Андрей отвечал на звонки. В деловых кругах уже знали итоги визита Мухаммеда. Коллеги звонили и поздравляли его. Уже стали поступать первые заявки от мелких оптовиков, которые приходили и интересовались, когда ждать партию товара. Андрей всех направлял к Юлии. Ему не хватало времени заниматься подобными вопросами.
Вечером у него вновь собрались Юлия с Василием. Лыков рассказал, что успел подыскать территорию с помещениями для организации производства, и владелец недвижимости завтра придёт к Андрею. Юлия представила текущую информацию по продаже бытовой техники. Многие из мелких оптовиков предлагали произвести предоплату.
– Может, согласимся, Андрей Владимирович? – настаивала Юлия. – Появится большой приток средств, столь необходимые производству.
- Юлия впервые заговорила о производстве, – подумал Андрей. Со временем она им проникнется.
Было заметно, что ее отношения с Василием изо дня в день улучшаются. Если в первый день, когда Юлия увидела Василия, она отнеслась к нему с большой неприязнью, сейчас подобное чувство ушло в прошлое.
Когда вышли из офиса, была глубокая ночь.
Утром следующего дня Андрей, приехав на работу, услышал громкий разговор, доносившийся из кабинета Юлии.
Войдя, он увидел человека с розами в руках.
– Посмотрите, Андрей Владимирович, – волновалась Юлия, – наконец-то я поймала поставщика цветов.
Мужчина постоянно повторял, что принести розы и записку его попросила женщина.
– Только этого мне не хватало, – чуть не плакала Юлия, – чтобы в меня влюбилась женщина.
Она внимательно рассматривала мужчину и неожиданно обратилась к шефу.
– Вы его не узнаете Андрей Владимирович?
Тот посмотрел на мужчину. Лицо гостя казалось знакомым, но он не мог вспомнить, где и когда его встречал.
– Перед нами ваш протеже, актёр Ваня. Не узнаете?
Как только Юлия произнесла имя, мужчина вздрогнул, порываясь бросить розы и убежать.
– Конечно же это Ваня, – вспомнил Андрей. – А что ты здесь делаешь?
Поняв, что он опознан, актёр стоял, опустив голову.
– Андрей Владимирович. Можно я сама с ним разберусь?
– Конечно, конечно, Юленька, – улыбнулся шеф и вышел из кабинета.
Через полчаса женщина зашла к Андрею, загадочно улыбаясь. С ней что-то творилось.
– Выяснила, что за женщина дарит розы? – поинтересовался Андрей.
– Не женщина, а мужчина, – тихо проговорила Юлия и ещё шире стала улыбаться.
– Мужчина?! – воскликнул Андрей. – И кто же он?
– Можно пока не ответить? – покраснела Юлия. – Мне надо самой и в себе, и во всём разобраться. Я хочу час побыть одна.
– Поступай, как удобно, – быстро закивал головой Андрей. – Я тебя не потревожу, пока сама не придёшь.
Юлия вернулась к себе, села и начала вспоминать разговор с Ваней.
Тот долго и упорно ей повторял, что цветы ему передала женщина, и что он её не знает. Юлия слушала актера, но, вдруг, быстро подошла к нему, и посмотрела в глаза:
– Ваня, я даю слово: вида не подам, что знаю, от кого цветы. Только скажите мне правду.
Актёр на мгновение задумался, потом махнул рукой.
– Была-не была. Расскажу все, как есть, но только не выдайте меня. Цветы посылал Василий. Он меня просил об этом. Я переодевался, делал вид, что ваш сотрудник, проходил рано в офис, приносил розы и уходил. Сегодня собирался так же поступить, но вчера, после спектакля, немного выпил с друзьями, и проспал. Василий любит вас, Юлия. Любит с того самого дня, как впервые увидел. Но он боится признаться в своих чувствах, так как, несмотря на все изменения, которые с ним произошли за последнее время, думает, что вы по-прежнему видите в нём бомжа Васю, небритого, голодного, в порванной одежде.
Юлия слушала и не могла поверить. Получается, что её любит Василий. Теперь ей стало понятно, почему он избегал оставаться с ней наедине в кабинете, почему у Лыкова резко падало настроение, и мужчина замыкался в себе. Всё стало ясно.
Она подошла к Ване, взяла цветы и попросила оставить её одну. Потом зашла к Андрею, а теперь, сидя в кресле, думала, что же ей делать?
Сказать, что Василий ей не был симпатичен, она не могла. Наоборот, он с каждым днем ей всё больше и больше нравился. Но она понимала и Лыкова. Тот ещё долго будет помнить дни, когда был бомжом, и с недоверием относиться к людям. И чем больше Юлия думала, тем более росла в ней нежность к Василию. От актёра она так же узнала, что Лыков весьма раним. В сложившейся ситуации нужно действовать предельно осторожно.
Наконец она приняла решение и попросила, чтобы позвали Василия.
Вскоре он уже сидел у неё в кабинете. Начав разговор с организации производства, Юлия вдруг оборвала его и спросила:
– Василий Алексеевич, вам нечего мне сказать?
Мужчина начал объяснять, какие площади он просмотрел, что там есть из оборудования и прочее.
Юлия внимательно слушала его, потом вновь задала вопрос:
– Василий Алексеевич, вам нечего мне сказать?
– Не понял вас, Юлия Алексеевна, – смутился Василий. – Я и рассказываю вам, что было проделано за два дня.
Юлия взяла вазу с розами и поставила перед ним.
– Красивые…, – растерянно произнёс Василий.
– Вам, кроме вопросов, касающихся производства, больше нечего мне сказать?
Василий покраснел.
– Я не совсем вас понимаю, Юлия Алексеевна. А розы и вправду очень красивы.
– И к ним есть записка, Василий Алексеевич. Там написано, что цветы дарит тот, кто любит меня.
Василий густо покраснел, затем, опустив голову, тихо произнёс:
– Я люблю тебя, Юлия.
Он продолжал сидеть не поднимая глаз. Женщина подошла к нему и погладила волосы.
– Какой же ты глупый, Вася… Ведешь себя, словно большой ребенок…Устроил детектив с розами…
Юлия наклонилась и поцеловала его.
– А теперь, Василий Алексеевич, каждому надо заняться своими делами. Думаю, что вечером, у нас будет время обо всём поговорить.
Василий встал и буквально
