В нашей части служили два товарища, два комвзвода, старший лейтенант Славка Соколов и лейтенант Алексей Зимнев. Славка всем говорил, что он из донских казаков и чем-то походил на персонажа «Тихого Дона» Григория Мелехова. Фуражка на затылке, смоляной чуб свисал на глаза, прямой нос с едва заметной горбинкой и твердый подбородок говорили о крутом и волевом характере. Солдаты Славку побаивались, так как знали, что он шуток не любит и в случае неповиновения, может врезать меж глаз. Алексей был полной противоположностью Славке и по внешности и по характеру, весь какой-то нескладный и форма на нем сидела мешковато, и с подчиненными он был мягок и обходителен, в общем, командирская лихость в нем напрочь отсутствовала. Про таких как Алексей, в войсках говорят «не перспективный офицер». Но бойцы Зимнева любили и меж собой называли его «наш Леша». Может оттого, что Алексей не стеснялся при обслуживании техники помочь солдату, когда видел, что тому не под силу справиться с поставленной задачей и потому Лешин комбез всегда был мятый и весь в масляных пятнах и ржавчине. А может потому, что самую опасную работу по обезвреживанию взрывоопасных предметов выполнял лично, а солдат отправлял в укрытие, или потому, что матом ругаться не умел и со своими подчиненными разговаривал человеческим языком. А может потому, что Зимнев до военного училища сам служил срочную службу и солдатскую душу понимал и лишнего от своих подчиненных ничего не требовал. Но самое удивительное, что все задачи взвод Зимнева выполнял безукоризненно и в срок! Однажды рота выезжала на полигон, а Зимнева с взводом оставили на хозяйстве и командир роты видимо для хохмы или с целью, чтобы служба медом не казалась, поставил лейтенанту Зимневу заведомо невыполнимую задачу, восстановить до прибытия роты ПЗМ, которая без заднего колеса ржавела в автопарке с незапамятных времен. Алексей в общих словах и без особого энтузиазма передал приказ ротного своим бойцам, ожидая услышать едкие замечания по поводу таких приказов. Но обычных для подобного случая шуток и подколок не последовало, только замкомвзвода сержант Самарцев попросил Алексея над душой не стоять, а заниматься своими делами в канцелярии роты. Сам он отобрал двух солдат и приступил к осмотру загубленной техники. История умалчивает, где и как они нашли, достали, или стащили необходимые запасные части, что делали, или колдовали до поздней ночи при свете фар над двигателем и ходовой частью, но на следующий день, когда прибыла рота, злосчастная ПЗМ, чихая и постреливая выхлопной трубой, сделала почетный круг перед изумленными очами командира роты. При подведении итогов боевой и политической подготовки за год, которые приурочивались ко дню Великой Октябрьской Социалистической революции, второй год подряд лучшие показатели оказывались у взвода лейтенанта Зимнева. В связи с этим взвод занимал в части первые места и считался отличным.
Славка и Алексей по военной специальности были саперами и, когда из облвоенкомата соседней области приходила депеша об обнаружении взрывоопасных предметов времен Великой Отечественной войны, по очереди выезжали на разминирование. На счету старшего лейтенанта Соколова было солидное количество обезвреженных мин, снарядов, гранат и т.д. и он имел уже знак «За разминирование», о нем неоднократно писали местные и окружная газеты. Славка мечтал получить орден Красной звезды, которым награждали за определенное количество обезвреженных ВП. Позднее один из работников военкомата в пылу откровенности признался Алексею, что Соколов приписывает количество ВП, подорванных его отрядом разминирования, уж очень большим было желание получить заветный орден. Командировки на разминирование занимали у Славки одну-две недели, так как за это время у него заканчивалась взрывчатка и, дальнейшее пребывание становилось бессмысленным. Алексей с таким же запасом тротила мог колесить по области и месяц и более. Военкоматовские работники радовались, когда приезжал Алексей. Они знали, что он не уедет, пока не очистит область от такого добра и, что у них не будет головной боли по охране места обнаружения от местных мальчишек, которые таким находкам всегда были рады. Немало бедолаг из их числа получили различные увечья или вовсе распрощались с жизнью, пытаясь разобрать или бросая найденные снаряды и мины в костер. В нарушение инструкции Алексей всегда ехал в машине, на которой перевозился весь найденный взрывоопасный хлам к месту подрыва, зная, что водителю солдату спокойнее, когда рядом с ним сидит офицер. А еще он никогда не отказывался обезвреживать авиабомбы, хотя этим должны были заниматься специалисты пиротехники.
Пожар в части произошел жарким августовским днем, загорелись склады с имуществом части. В части был выходной день по случаю воскресенья. Дежурным по части стоял Алексей Зимнев, хотя должен был заступить старший лейтенант Соколов. Но к Славке приехал тесть и он уговорил Зимнева подменить его. Жена Зимнева по этому поводу устало упрекнула Алексея, что он никогда не может постоять за себя и что на нем ездят все кому не лень, единственный выходной планировали провести на природе вместе с 2-х летней дочкой. Невеселые мысли Зимнева о пропавшем выходном, об очередном воинском звании, которое по непонятным причинам задерживалось, хотя выписка из приказа должна была прийти еще в двадцатых числах июля, были прерваны тревожным звонком дежурного по парку и сообщением о пожаре. Зимнев объявил пожарную тревогу и сообщил в пожарную часть, которая находилась от них в двадцати километрах, в районном центре. Склады располагались в длинном бараке старой постройки, стены и перегородки кирпичные, крыша деревянная. Горела левая часть складов, где хранились емкости с красками и различными растворителями. Прибывших по тревоге солдат разбили на две команды, одна команда занималась тушением пожара подручными средствами, а вторая выносом имущества из складов, куда огонь еще не добрался. Славка прибежал на пожар с запозданием, так как с тестем опрокинул уже не одну рюмку и за разговорами не слышал всей этой суматохи.
Оценив ситуацию, Славка завел дежурный гусеничный тягач и управляя им решил проделать тягачом пролом в складе, чтобы отсечь распространение огня. Решение было верным, но Славка забыл предупредить людей, занимавшихся выносом имущества. И когда тягач, управляемый Славкой проломив стену, влетел в склад, в нем находились Зимнев и совсем молоденький незнакомый ему солдатик. Зимнев был ближе к выходу и успевал выскочить из склада, но солдат был обречен. Зимнев рванулся к солдату и, выхватив его прямо из-под гусениц тягача, толкнул под днище, на него же самого, переламывая туловище гусеницей, накатилась стальная громада. Славка этого ничего не видел, так как кирпичная пыль полностью засыпала стекла и лишила его обзора. Алексей скончался на месте, а солдат остался жив, только ему раздавило два пальца, которые потом ампутировали в госпитале, да поломало ребра, когда крутануло под днищем.
Зимнева похоронили на местном деревенском кладбище, так как близких родственников у него на родине не оказалось. В день похорон весь взвод Зимнева напился в дрова и когда старшина роты старший прапорщик Хрунов пришел проводить вечернюю проверку, спал мертвым сном в обмундировании на своих кроватях. Всегда строгий, педантичный, не терпящий никаких нарушений воинской дисциплины, но справедливый Иван Васильевич на этот раз никаких замечаний по этому поводу не сделал и только сказал дежурному по роте, чтобы он построил остальных, а ребят, которые отдыхают, не тревожил. Обычную проверку старшина проводить не стал, снял фуражку, помолчал и тихо сказал, - светлая память нашему Леше, - махнул рукой и, сгорбившись, пошел к выходу.
Через две недели в часть пришел приказ о присвоении лейтенанту Зимневу очередного воинского звания старший лейтенант.
Гибель лейтенанта была представлена как несчастный случай. Славку перевели служить в другую часть. Вдове назначили пенсию по случаю потери кормильца и дали однокомнатную квартиру в областном центре. Государство сделало все для семьи погибшего.