Давно это было, очень давно. На небе горело два Солнца. И были эти светила такими яркими да жаркими, что люди и звери задыхались в дальневосточной тайге. Нет влаги, нет и жизни на земле. И сказал нанайский юноша Кадо: - Я убью одно Солнце. Взял он свой колчан со стрелами, пошёл на высокий хребет Мяо-Чана. Спрятался в зелёный папоротник, затаился в ожидании, когда выйдут светила из-за синих хребтов, будут гулять по небу ясному. Но в первый день Кадо не повезло. С Тихого океана налетел ветер, который принёс дождь и сырость, за плотными облаками не стало видно звёзд. На второй день горные реки с сопок из-за непрекращающегося ливня принесли сель, который обрушился на марь, сметая всё со своего пути. Дикие звери – лоси и медведи, тигры и кабарга – бежали от природной стихии к берегу Охотского моря. Многие погибли, лишь некоторые спаслись в тихой долине Чля. Но устоял Кадо в своём схроне, вырыл он яму, в которой и спрятался, хотя страх преследовал его ежеминутно. Переживал юноша за своё стойбище, за родителей престарелых и за юную девушку Джулчу, с которой простился перед дорогой.
Лишь на третьи сутки выглянули Солнца из-за порванных седых туч, стали ослепительно светить, даже глазам больно. Кадо вынул стрелу из колчана, натянул тетиву, пустил её высоко в небо. Не долетела стрела до цели – упала в горный поток, откуда высоко вверх взметнулся гейзер с минеральной водой. Пустил вторую стрелу храбрый нанайский охотник, и попал в Солнце, покатилось оно вниз кубарем, обжигая всё вокруг, принося смерть и разрушение окрест. И на этот раз устоял юноша, поспешив туда, куда упало огненное светило. Увидел Кадо, как от удара о Землю, потрескались скалы, превращаясь в небольшие рассыпчатые камни. А где упало солнечное ядро, оплавились скалы высокие, превратившие реки в пар. Один кусок от Солнечного светила упал в реку, которую впоследствии нанайцы назвали Хурмулинкой (в переводе с нанайского языка – «мелкие камешки»). Произнесите это слово нараспев, и почувствуйте, как будто камешки во рту перекатываются, обгоняя друг друга!
Поселился у реки горячей злой земной Мудур. Не давал он нанайцам рыбу ловить в реках, из рыбьей кожи одежду шить и торбаса. Обносился народ, наготу свою не мог ничем прикрыть, кроме как папоротника листами. А зимой совсем гиблое дело было, одно Солнце теперь не обогревало нанайский народ. Люди стали умирать в стойбище. Тогда Кадо поспешил на помощь своему племени. Нашёл он в высокой пещере логовище Мудура, выследил его и сразил своей стрелой волшебной. Спустился к реке Хурмулинке, чтобы умыться водой её горной, прозрачной, напиться вдоволь, да схватил здесь храброго юношу за опоясок Пуймур, что жил в речках дальневосточных. Див был страшен – имел три глаза и хобот в два метра. Но не растерялся и здесь Кадо – выволок чудище зелёное на сушу и скрутил его верёвками, которые из папоротника ему в дорогу сплела Джуйчу. Хотел разорвать верёвки Пуймур, но не смог, потому что без воды слаб сделался. И взмолился тогда див: - Отпусти ты меня обратно в реку, больше не трону я твоего народа, Кадо, буду рыбу в сети загонять, икру кетовую на зимний припас поставлять. Но не поверил храбрый воин Пуймуру, завалил его валунами-камнями, чтобы див не мог выбраться уже никогда. То место сейчас зовётся Сихотэ-Алинем. А в знак своей победы над Пуймуром и Мудуром, написал костью от рыбы охотник на тёплой ещё скале, петроглифы, с помощью которых рассказал нам, современникам, о своих победах.
Прошли века, но до сих пор учёные ломают свои головы над тем, как удалось Кадо оставить рисунки на камнях дальневосточных. Тут и сказочке конец, прочитал кто – молодец.
С уважением, Андрей.