К истокам души часть 10 (заключительная)
Витя всё-равно расстроен, по размеру касатка уступает сому, но отец его успокаивает.
- Эта небольшая касатка в сто раз больше приносит вреда этому водоёму, чем большой сом.
- Так что ты Виктор герой у нас: «великую хищницу вытащил на берег, и маленьких карасят от беды спас. – «Молодец сынок!».
Скоро клёв прекратился, и это была нехорошая примета, которая сразу обеспокоила Распутина. Другая примета, и вовсе казалась «незначительной», но там и таилась вся опасность.
Одно единственное и маленькое облачко красовалось на севере неба, у самого горизонта небосклона».
Вот оно-то и было всему причиной, «рыба остро чувствует перемену погоды, меняется давление, её не обманешь!».
- Что-то будет!
- Ничего страшного не будет! – возражает жена.
- Солнце светит ярко, и всё так хорошо вокруг, - успокаивает себя и мужа Мария.
Но Григорий начал укреплять палатку, чтобы её не сорвало ветром. Потом подложил под неё настил из веток, добавил больше травы в палатку.
Готовился Распутин к самому худшему варианту, потому что сейчас нёс ответственность за всю свою семью. - Иначе он это и не расценивал.
Вскоре вещи все были собраны. Рыба почищена.
- Настала пора отведать ухи. Без неё это не рыбалка.
- Одинокое облачко далеко «гуляет», и, похоже, никуда оно не торопится. Может быть, что и с прогнозом, ошибка вышла, размышляет Распутин. – Показалось всё!
- Варите уху, а я пока что перемёты перенаживлю! Это не долго займёт времени, и дело уже к вечеру.
- Виктора я с собой возьму, «пусть учится рыбак перемёты проверять, тут тоже сноровка нужна!». - А то раздерутся без присмотра мальчишки на берегу, что ты с ними будешь делать?
Столкнули рыбаки лодку на воду, и поплыли к своим перемётам. А там уже угорь их ждёт, на крючке сидит красавец, кол так и ходит ходуном от его потяжек.
В перерывах между варкой, Мария и Сергей наблюдают за рыбаками. Им тоже очень интересно, «что же они там поймали, наши рыбаки?».
Скоро уха из касатки и карасей была готова, заправлена специями и ждала рыбаков в сторонке от костра. Рядом на пологе была разложены хлеб, ложки, чашки, и прочий сервис цивилизованного рыбака.
Витя был очень доволен уловом: три больших угря по-змеиному щурят на рыбаков свои чёрные немигающие глазки. Но сейчас они не опасны в своём пёстром змеином наряде, а вызывают только восхищение у детей.
- Мои разбойнички», твоему «дохлому сому» не чета?! – говорит Витя Сергею……И далее спор.
Сидит вся дружная семейка за едой, и никого подгонять не надо. Ложки задорно брякают о чашки с ухой, а люди млеют от удовольствия сытной и свежей еды.
Наступила пора и чай откушать, здесь на природе у него вкус особенный, и силы придаёт рыбаку.
А погода незаметно испортилась. Давно исчезло солнце, и черная туча надёжно обложила половину неба плотным мраком. – Вот тебе и маленькое облачко!
Хорошего это ничего не предвещало, и надо было действовать, как говорится на подводной лодке: «согласно, боевого расписания: «чётко и быстро!».
- Все вещи в палатку! Ничего не должно оставаться на улице!
Шквальный порыв ветра взметнул резиновую лодку вверх, как игрушку, и потащил её к воде, её не закрепили.
Второй порыв ветра был не меньше первого.
- Чёрные тучи от избытка воды. «Горбатые», от всей её непосильной тяжести. Гнутся ещё ниже, и уже оседают в воду под чудовищным натиском стихии.
Всё смешалось, и на небе, и на земле, и на воде в непонятном хаосе: тучам надо пролиться, что бы не опрокинуться в воду.
Дождь, широкой, свинцовой полосой прошёлся по заливу, и точно с пулемёта всё «выкашивал» перед собой, только пузыри отлетали в сторону. - И затих перед бурей!
- Сейчас начнётся! - говорит Распутин жене и детям. - Прячьтесь в палатке.
«Стальной клинок», чудовищной по своему размаху молнии, сразу «рассёк» небо на половину.
А удар грома был настолько силён, что казалось, задрожала не только земля, а всё живое вокруг «затрепетало от ужаса».
Мария даже вскрикнула от неожиданности, чем испугала детей. Все они невольно прижались к Распутину, тот лежал посреди палатки, по-другому здесь нельзя было находится.
Потом дети оказались в середине между отцом и матерью, и те их прикрыли руками, как крыльями. Всё, как и должно быть в природе, во время грядущей опасности.
Кажется, Чарльз Дарвин сказал, а может кто-то другой, для Гришки это мало имело значения, а слова запомнились.
- Цель всего живого на Земле выжить, дать потомство, и сохранить его! - так оно и ведётся, по сей день в природе, все подчиняются и живут по этому закону.
А палатка просела от «нешуточной массы» воды, что на неё «разом» опрокинулась с небес. Это по-настоящему серьёзное испытание не только для людей, а всего живого мира.
Даже казалось, что «стихия берёт свой разгон во времени и пространстве». Но это было невозможно ощутить человеку: виновато замкнутое пространство - палатка мала, а страха много!
Полыхает вокруг молния, она готова зажечь всё небо сразу, и испепелить всё живое на земле.
Неизвестно между какими богами, шла там война в атмосфере, а земля, уже превращалась в кромешный ад.
- Нас не убьёт? – спрашивает Витя у отца! – Он испуган, но ещё крепится, не хочется ему позорится перед Сергеем.
- Да ничего с нами не будет! – успокаивает его Сергей.
Он больше уверен в себе, и ответственности у него, как у старшего сына естественно больше: он держит «марку!»
Отец же рассказывал нам, как на службе он попадал под тропический ливень. И воды тогда было чуть не по колено, она не успевала уходить с земли. А они тогда по боевой тревоге на лодку бежали. – «Папа было такое»?
- Всё нормально у нас сыны! Здесь таких гроз не бывает, что бы людей убивало. Так, что не бойтесь рыбаки, а про службу потом поговорим.
Хотел он по-другому сказать, с присущим ему юмором: «нет на вас греха дети!».
Это Марии, да ему надо бояться гнева божьего. Но ирония, с которой он всегда относился к своей персоне, была сейчас неуместна. И Марии тоже было не сладко, «наверно вся её душа от страха пред Богом трепещет».
Сколько так продолжалась, вся вакханалия, что творилась в природе, было неизвестно. Ночь брала своё право властвовать, и постепенно уставшие дети уснули, а потом и Мария.
Натерпелись бедные рыбаки страха: выбились из сил. И, как говорится: «спали без задних ног!».
У Распутина немного успокоилась больная и натруженная нога. И он уже не один раз пожалел, что не рассчитал своих сил, «рано ещё ему по рыбалкам шататься!». Но сейчас главное, что бы всё обошлось без осложнений: перелом есть перелом. «И он требует к себе уважения».
А пока надо спать, если есть такая возможность, что бы сохранить свои силы. Поправил он плёнку, которой укрывались, убедился, что всё нормально вокруг, и провалился в тревожный сон.
Когда закончились дождь и гроза, никто не знал. Уже всходило солнце, когда Распутин выбрался из палатки.
Изумрудные грозди росы в изобилии висели на поникших за ночь, и усталых травах: «сколько хватало глаз вокруг, изобилие драгоценностей».
«Богат этот «сундучок» земли-мамы» весь в солнечных лучах. Драгоценности искрятся всеми цветами радуги, словно в них вселили живую душу. Жалко ступить туда Григорию, что бы не потревожить, сказочную игру природы, но другого выхода нет.
Зачерпнул горсть росы Распутин рукой, потом ещё раз, и умыл свои глаза, что бы зорче были. Затем всякую хворь смыл со своего лица: «от порчи, от наговора, от дурных болезней, - хоть купайся в сказке!»
А ведь в старину так и было, не стеснялись красавицы, нагишом купались «в изумрудных травах», и с удовольствием шептали известный наговор.
И роса на таком теле уже по-новому искрится: «дышит она человечьим «духом!». - Где здоровья больше там и ярче она.
Но сейчас не до этого рыбаку. Забытый котелок полон дождевой воды, да и в заливе вода чуть ли не на метр поднялась. Возле кострища ни одного сухого «полешка», но и это не так страшно: где-то внутри оно суше будет.
Расколол полено рыбак на половину, и оттуда щепы взял. Из рюкзака достал плотный кусок искусственного каучука, и поджог его, тот сразу занялся весёлым пламенем. Подсунул его под растопку рыбак, и щепа нехотя начала разгораться.
Скоро чай был готов, и пришлось будить остальных рыбаков. Те изрядно отсырели в палатке, и от солнца мило щурились.
- Землячки, что глазки прищурили? Или Чапаева не узнали, - бодрит их Распутин.
- Пейте чай, да грейтесь.
- Потихоньку будем домой собираться!
Кружки в руках сонных рыбаков горячие, и об них можно руки погреть, что они потихоньку, и делают. Но самое главное: сон нехотя уходит из их тела. Не любит он таких «рыбацких нежностей», и Распутин это знает.
- Подсохнет палатка немного на солнце, и будем её укладывать в мешок, а пока пусть ветерком обдует. А я сплаваю, и перемёт сниму, всёравно толку с него уже никакого: рыба по траве разбежалась, теперь у неё приволье!».
Сергей с отцом поехал на лодке покататься, и потихоньку грёб маленькими вёслами.
Отец улыбался и только подсказывал сыну, каким веслом грести надо: «левое весло табань, правым греби!», и тогда лодка выровняется на воде».
Но тут крики Виктора. Его звонкий голос, колокольцем зазвенел по всему заливу», далеко его слышно: «папка одной удочки нет, большая рыба утащила!».
- На обратном пути поищем! – успокаивает его Распутин. – Только сначала перемёты снимем!
Скоро они сняли перемёты и поплыли искать удочку. Ясно было Распутину, что с таким большим удилищем рыба далеко не уйдёт, так оно и было. Метрах в пятидесяти от стана рыбаков, в траве запуталось удилище.
- «Сом где-то рядом отдыхает». - Григорий не сомневался, что это так. – Это попробуй-ка, потаскай «такую дурёху» по заливу, да ещё на крючке прицепом!».
Потянул он за удилище, и вода забурлила за бортом лодки, потом показалась сомячья голова в водорослях. Тот страшно вращал глазами, и норовил уйти на глубину под лодку, но тщетно. Знал Распутин повадки крупной рыбы, «и что лодку можно запросто крючком проколоть», поэтому сыну не дал сома вытащить, сам тащил.
Сергей грёб потихоньку веслами к рыбацкому стану. И он понимал, что не простое это занятие, «рано ему с такой большой рыбой, силой тягаться».
- Зато и он причастен к этому делу», есть, что рассказать друзьям.
- Вот такого сома поймали с папкой!» - и руками покажет.
- Как мы всё это потащим Гриша? Вот где проблема: «с твоей-то больной ногой?», – сокрушается Мария. Знает она силу своего мужа, а теперь жалко его.
- Всем понемножку разделим поклажу, и по холодку будем к дороге выходить, пока солнце высоко не поднялось!
Невесело Распутину, пот глаза заливает больно ему, но другого выхода сейчас нет, и он, через силу, двигается к дороге. И всё равно пытается шутить.
- Со стороны посмотреть на нас, так очень занятно всё выглядит: «папа муравей сильно гружёный», - это я.
- Мама-муравьиха, она гружёная чуть меньше, и уже ярче, чем отец выглядит.
И за ними детишки движутся: «маленькие муравьята», безупречные труженики, - это вы, наши помощники: Сергей и Виктор!».
Мальчишки, и Мария улыбаются, тут действительно всё схоже.
Отдохнуть они присели на бугорке. А вокруг их травы
