Стена плача.

Стена плача.

- О, Гос-с-споди, сколько можно! – Простонал Ярошевский, отворачиваясь от телевизора. – Сталин, Берия, Гулаг… Неужели у либералов нет других слов для своего символа веры?
- Есть ещё слово «неэффективно», - усмехнулся Немиров. – Всё, что делается в «этой стране», - «неэффективно». Вы разве не знаете?
- Тридцать лет прошло, - с удивлением, покачал головой Ярошевский. – Не то, что страна, - мир неузнаваемо изменился. А у них всё, - Сталин, Берия, Гулаг…
- «Тоталитаризм», «репрессии», «покаяние», - дополнил смысловой ряд Немиров. – Символ веры нельзя изменить. Можно лишь бить поклоны под очередной «стеной плача», прижимая к груди томик Солженицына.
- А ведь с 87-го года, у них в руках была почти вся страна, - озадаченно сказал Ярошевский. – А с 91-го, - вся. И что им удалось построить, кроме десятка «мемориалов» и «Ельцин-Центра»?
- Разрушить удалось намного больше, зато некоторые построили собственное благосостояние, - заметил Немиров. – Остальные кормятся с их стола. На хамон, видимо, хватает.
- Если бы большевики тридцать лет повторяли с таким же унылым упорством: царизм, каторга, «кровавое воскресенье», - развёл руками Ярошевский. – Они бы никогда не построили Союз. Но, к 47-му году, страна уже была победоносной супердержавой.
- Потому, - сказал Немиров. – Что большевики опирались на реалии своей страны. Маркс им ничего не написал о победе революции в аграрной стране. Понадобился НЭП, - большевики устроили НЭП. Понадобилась индустриализация, - провели индустриализацию. Социализм победил в отдельно взятой стране совсем не по Марксу. А по русскому большевику Ленину.
- Либералы полагают, - усмехнулся Ярошевский. – Что русская история началась в 91-м году.
- Их история, - уточнил Немиров. – Потому, что они не русские. Для них 70 лет жизни русского народа просто не существуют. Они появились здесь с хрустом французской булки и кладбищенских костей. Либеральная идея успела натворить в России много бед, но у неё нет корней и она бесплодна.
- Я бы не сказал, что совсем бесплодна, - задумчиво возразил Ярошевский. – Но, плоды горькие.
- Они уже вызвали достаточно тошноты и рвоты в русском обществе, - кивнул Немиров. – Теперь либералы способны существовать лишь в тени «стены плача». Или проводить свои ритуалы в некрофильском «Ельцин-Центре», где ещё могут испить крови христианского младенца.
- Фу, - сказал Ярошевский. – Это уже слишком.
- А миллионы принесенных в жертву, - тихо спросил Немиров. – Под развалинами СССР, это не слишком?