Я еду уже два с половиной часа. Сейчас шесть утра и спать хочется смертельно. Периодически ловлю себя на том, что сознание раздваивается, переходя в состояние полусна – полубодрствования. Я тру себе виски, лицо, приоткрываю окно, но ничего не помогает. Надо остановиться хотя бы минут на пятнадцать. Скоро будет дамба и возле водопропускных сооружений есть местечко припарковаться; я знаю. Ну, вот, я остановился, выключил двигатель и закрыл глаза. Сразу же снова попадаю в это промежуточное состояние полусна. Современные психологи называют это в отличие от сна сновидением. В сновидении еще сохраняется способность совершать волевые действия, хотя это уже сон. В сновидении я часто осознаю, что нахожусь в нем, и то, что я вижу, не вполне реальность, хотя…
Странный тип подошел к водительскому окну, стучит костяшками пальцев. Опускаю стекло.
- Тебе чего, мужик?
- До Кронштадта довезёшь?
- Садись, - я перекладывают барсетку с пассажирского сидения назад. Мужик садится рядом. Сухого, жилистого телосложения, лет около пятидесяти. Брюки, черные кроссовки, куртка - ничего особенного. Но что-то мне не нравится в нем, не могу понять. Вот! Понял! У него глаза разного цвета. Плохой признак, хотя вроде сидит, улыбается. Да, не боюсь я его, а вот раздражает, и всё тут.
- У тебя глаза разного цвета. Двуличный ты.
Мужик ухмыльнулся.
- Сам ты двуличный.
- Ладно, не обижайся. Примета такая. А с чего это ты взял? У меня глаза одинаковые.
Мужик уставился на меня.
- Я и так знаю. Мне твои глаза пофиг… Долго соображаешь. В шесть утра, в темноте, на середине дамбы к тебе пассажир подсел. Это как, скажи на милость, нормально?
«Ведь точно, - подумал я, - ненормально это».
- Ты на что намекаешь? Кто ты такой вообще? – начинаю я злиться.
- Ждал я тебя. Это же понятно. Ну, вот и встретились.
- Ты закончил? Проваливай, если не хочешь искупаться в декабре.
- Чего ты развонялся? - примирительно сказал мужик, - Дело у меня к тебе. В твоих же интересах. Не хочешь слушать, - уйду.
Я молчу, и он молчит. Наконец, не выдерживает.
- Просили передать, - кончай ты этой фигнёй маяться.
- Какой фигнёй?
- Я про скрижали твои дурацкие. Не психуй. Я дело говорю. Опоздал ты. Время ушло. Я, можно сказать, из гуманных побуждений тебя предупреждаю.
У меня внутри поднимается волна раздражения. Этот тип явно ошибся адресом.
- Если ты и вправду ждал меня, то должен знать: я не лаю по команде «голос». Плевать мне и на тебя и на твой гуманизм. Понял?
- Да, не психуй, говорю тебе. Я без претензий. Опоздал и всё. Что не ясно? Дело-то сделано. Да, и тот документ к тебе попал случайно по недосмотру. А ты раздулся как индюк. Миссионер хренов.
- Какой документ?
- Десять заповедей Антихриста. Хотя кому Антихрист, а кому и Христос, - язвительно улыбнулся он.
Я, наконец, начал понимать, что происходит.
- Случайностей не бывает, а за руль этого мира не только вы держитесь. А то он ночью ждет меня из гуманных соображений, видишь ли. Ты эти байки кому-нибудь другому втюхивай. На мои уши столько лапши не поместится.
- Ладно, давай по-взрослому. Мы по мелочам не врём, в отличие от вас. – Мужик наклонился, приподнял рычаг фиксатора кресла, отъехал назад и с удовольствием вытянул ноги. – Разные времена бывают, и руль, о котором ты сейчас сказал, по-разному используют разные руки. Бывали времена, когда подкидывали вам великих, и, казалось, ситуация менялась против нас раз и навсегда. Но ваша сущность неизменна. Все ваши взлеты имеют внешнюю, а не внутреннюю причину. Как только великие уходили, через некоторое время всё возвращалось на круги своя. Вот и теперь всё то же самое. Разложение, гниль и вонь… Элита, блин… - Мужик усмехнулся.
- Погоди-ка, родное сердце. Ты только что про руль сам сказал: типа он, то там, то там. Так почему же поезд ушёл? Сам себе противоречишь. Всё проходило и это пройдет.
- Э-э-э-э! Не скажи. Раньше среди вас частенько людишки встречались волевые, сильные. Пацан сказал - пацан сделал. А сейчас? Вот задумал любой из вас что-либо: что-то такое, что его изменить должно. Так кто-нибудь из наших ему возьми и шепни: «Давай завтра начнём». Или подкинет ему какие-нибудь мысли про обстоятельства, про несвоевременность. Так ваш тут же и откажется. Перенесет на потом. А в душе даже рад, что напрягаться не надо. Что? Разве нет?
- Разные люди есть, - сказал я, - Разные, и во все времена так было.
- Оно так, - кивнул он, - Только вот соотношение… соотношение, братец, ныне никудышное. Необратимое соотношение. Во-о-о-т. - сказал он и изобразил гримасу грусти.
- Огорчительные вещи говоришь. Я проверить их не могу, потому и верить тебе у меня резона нет. Так что аргументируй, если сможешь.
- Как я тебе аргументирую?
- Как, как? АргУментом аргументируй.
- Ладно, чёрт с тобой! Ведь я с тобой сейчас? Верно? Ты, кажется, уже догадался? Менять себя всегда означает напрягаться, ограничивать себя в чём-то. - Он поднял палец вверх. - Слышишь? Сознательно ограничивать. Любое ограничение возможно лишь тогда, когда оно происходит ради чего-то. Никто никогда не ограничивает себя просто так, без всякой цели. Да, и невозможно это. Конечно, и сейчас кто-то ограничивает себя в еде, чтобы похудеть, или в продолжительности сна, чтобы сходить на зарядку. Это частные делишки, да, и с ними не густо у вас. Вот ты же правильно в скрижалях своих сказал, что без национальной идеи вам НИ-КУ-ДА. Потому что только она может дать вам основания для ограничения, для изменения себя. А в этом вашем обществе потребления нет ни идеи, ни ограничения себя. А потому оно против вас и направлено. Идея не ограничивать себя ни в чём – это антиидея, потому что она отрицает деятельную часть идеи. Это деградация в чистом виде. И это в конце концов проигрыш любому, у кого есть хотя бы самая плохонькая идея. Помнишь, с чего начался развал вашего социализма? «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме!» Помнишь? «К 1980 году в Советском Союзе будет коммунизм!» Ну, и что ты тогда об этом думал?
- Что думал? - растерялся я, - Думал, что через двадцать лет всего будет навалом, и я смогу получить всё, что так хочу сейчас. Да, так все думали, кто поверил.
- Во-во. Вы готовы были ещё потерпеть, ограничивать себя ради того, чтобы потом себя ни в чем не ограничивать. «Делай, что можешь, и бери, что хочешь». Разве не это начертано на знамени коммунизма? Предельно извращенное потребление. Общество суперпотребления! Во главу будущего была поставлена идея самоубийства. Разве не так?
-Слушай, - сказал я, - люди могут оставаться людьми даже в обществе потребления, хотя конечно и покарёженными людьми.
- Правда? - усмехнулся он, - А, давай-ка, мы отнимем у тебя машину, дом, семью, работу - всё как у Иова. Что у тебя останется? Ну, подумай, что? Фига с маслом у тебя останется. Вы все растворены вовне, в вещах, в разном другом, а внутри пусты как пионерский барабан. Та-тата-там,та-тата-там!
- Ты забыл очень важную вещь. Воспитание нового человека. В коммунизм должен был войти другой человек. Ну, да. Не всё получалось. Человек - сложная штука. Но усилия были и немалые. Никто не считал, что коммунизм - это общество нынешних обывателей с такими вот правилами потребления.
Мужик засмеялся.
- Ты чего ржешь? Здесь нет ничего смешного.
- Не, ну, в самом деле, - ответил он, вытирая слезы смеха, - Вдумайся ещё раз: вы были готовы отказывать себе и изменять себя ради того, чтобы не отказывать себе ни в чём и, тем самым уже больше не изменять себя. Это же конец! При любом человеке. Вопрос только в том, с какого уровня начинать деградацию. Неужели не ясно? А-а-а, ну да, ну да… «Мы освободим человеку свободное время, которое он отдаст творчеству». Вы ничего не поняли в людях. Сейчас у вас свободного времени гораздо больше, чем, скажем, век или два назад. И как? Жрём, пьём, спариваемся и сидим в интернете. Где же ваши прорывы и взлеты, господа? Ой, сколько у вас Пушкиных, Суворовых, Чайковских, Ньютонов! Прямо со счета сбился.
- Для вас это может быть и в радость. Ишь, зашелся… Прямо удержу нет.
- Не пыли. Съехали вы с дороги. Это же очевидно.
- С какой дороги? Я не вижу никакой дороги. Оказывается, нам какую-то дорогу выстроили. С ума сойти можно.
Он покачал головой.
- Глаза открой, тогда и увидишь. Когда создавали проект "ЛЮДИ", долго спорили, как уравновесить вас. Допустим, вы есть должны, пить, дышать, размножаться, выводить продукты переработки из организма. Чтобы вынудить вас делать то, что совершенно необходимо для существования организма, были введены неприятные ощущения при недостатке этих действий. Голод, жажда, половая неудовлетворенность, боль, нехватка воздуха и так далее. В качестве поощрения к необходимым действиям вам были даны приятные ощущения. Сексуальные ощущения, вкусовое удовольствие и прочее. Это поощрение, правда, не должно было приводить к фанатической концентрации только на этих наслаждениях. Тонкий момент. Ведь излишества могут убить организм. И тогда было решено, что эти ограничения будет обеспечивать мораль. Вспомни о смертных грехах. Это как раз те самые барьеры и есть.
- Послушай, я это и без тебя знаю...
- Подожди, не спеши, - жестом руки он остановил меня, - Согласен, это почти очевидные вещи. Когда я говорю, что вы съехали, это означает, что вы отбросили, перестали обращать внимание на эти барьеры и вступили в зону саморазрушения. Но среди того, что вы должны обязательно делать каждый день есть еще одна вещь, на которую вы совсем не обращаете внимания, хотя и делаете конечно.
Я насторожился. Этот мужик явно не прост. Как миллиарды людей могут не замечать, что делают каждый день? Мужик помолчал и продолжил.
- Каждый из вас за день совершает тысячи и миллионы предсказаний. Ты предсказывал напряжения мышц, чтобы отрыть для меня дверь своей машины, или, когда управлял артикуляцией речи, чтобы нахамить мне. У тебя есть предсказания о том, кто я, как будет двигаться та машина, какой сигнал светофора будет следующим. Ты предсказываешь поведение своей собаки, когда приедешь домой, и, если оно не совпадет с твоим прогнозом, ты скажешь, что собака заболела. Весь твой день состоит из предсказаний, осознанных или нет. Для того чтобы предсказывать, нужно иметь модели, а для этого надо постоянно изучать мир. Ведь только тогда ты сможешь творить модели. Это необходимая творческая часть вашей жизни. Никто из вас не сможет выжить без этого. Чтобы как-то стимулировать вас к этому, вам дали любознательность, любопытство и не поставили никаких запретов на эту деятельность. Только на эту. Вам открыли дорогу только на изучение и моделирование себя и мира, сняв все ограничения. Нельзя обожраться, пресытиться знаниями. Понимаешь? Это и есть дорога, о которой я сказал тебе. Но вы предали себя и свое будущее, возлюбив только свою животную сторону, только удовольствия и пресыщения. Вот ты же сам говорил: всякая национальная идея работает на будущее, и потому неизбежной и важнейшей ее частью является работа с детьми. Гитлерюгенд, пионерия с комсомолией – вот последние примеры этой стороны недавних национальных идей. Но что такое воспитание детей? Это формирование правильного отношения к своей животной части и раскрытие талантов на моделирование и познание мира. И не важно в какой области это будет для ребенка. Правда, ты абсолютизируешь свою
