"Прости меня, мент!"

За десять лет существования дома народ привык, что возле второго подъезда на лавочке каждый день собираются не сплетницы-бабульки, а местные алкоголики. Задуматься – не знаешь, что и лучше. С одной стороны – никто косточки не перемывает входящим и выходящим, с другой – постоянно натыкаться глазами на неприятную группу деградировавших элементов. «Дружная» компания собутыльников обрела нынешний состав не сразу. Кто только не прошёл сквозь сито – даже молодые девушки, променявшие красоту весеннего цветения на сомнительный кайф «водочного родника». Надька Петрухина с пятого этажа со словами «пила, пью и буду пить» благополучно отправилась на тот свет от гангрены ноги. Место «алкокоролевы» долго не пустовало и его сменила Танька Покотилова, которая пришла на скамейку вместе с мужем Петром. Через какое-то время и ей царственная ноша оказалась не по плечу. Точнее – не по печени. Но истинным хозяином и основателем тусовки был Григорий с девятнадцатого этажа. С тех пор, как его сотоварищи ударом бутылки по голове превратили в полу овощ, он с раннего утра занимал «трон», невзирая на время года и погодные условия. И вся безработная шушара поспешила записаться к нему в свиту.
  Жители подъезда сначала не обращали внимания, потом стали жаловаться участковому. Но что он сделает? Не расстреляет же… Несколько раз увозили упившихся в «обезъянник», штрафовали… Да с них, как с гуся вода. А так – вроде, сидят, никого не трогают… Матом же у нас ругаются и подростки в школах. Твою мать – к делу не пришьёшь, когда вокруг и терроризм, и экономические преступления, и борьба за сферу влияния между преступными группировками.
  Пробовал урезонивать это аномальное стихийное бедствие Сергей Котов, старший сержант милиции метрополитена, проживавший на шестом этаже, но его нравоучений хватало на неделю.
  Вот и в этот день он вышел из подъезда и наткнулся на четвёрку «заговорщиков», разливающих дешёвую «отраву» по пластмассовым стаканчикам.
  - Ребят, - обратился к ним Котов, подавив желание применить силу, - сколько раз мне вас предупреждать? Наряд что ли вызвать?
  - Да ладно тебе, командир.., - хриплым голосом сказал Володька Спицын, совсем недавно примкнувший к около подъездным аборигенам, - Мы уже заканчиваем….
  - Чтобы через пять минут никого здесь не было, - вскользь бросил старший сержант и пошёл дальше – ему сегодня было заступать на сутки. На работе его ценили за честность и принципиальность – взяток не брал, у пьяных по карманам не шарил, не зверствовал… Скажем так, большинство ценило…
  - Уууу.. ментяра.... – Спицын зло процедил сквозь зубы ему вслед, - Такого урода и соседом противно называть…
  - Да уж, - согласно кивнул Григорий, - Как его земля носит? Жену, наверное, с детьми дома заставляет по струнке ходить. Весь правильныыый….Тьфу….
  - Да, хрен с ним, разливай, Гриш, - засуетился Петька Покотилов, - Меня эти суки грозятся родительских прав лишить вместе с комиссией по делам несовершеннолетних… Вот – им!!!
  Характерный жест выскочил перед носом очередного жителя подъезда, поморщившегося и ускорившего шаги подальше от греха.
  Когда нехитрое пойло загрузилось в проспиртованные желудки собутыльников, они погрузились в узкомасштабную философию.
  - Вот жешь, - изрёк Григорий, - Путин Крым заграбастал у хохлов… А те назад требуют...  Да, пусть забирают. Нам он тут не нужон. Нахлебников только больше стало.
  - Правильно мыслишь, Гриш, - льстиво поддакнул Покотилов, - Всё им теперь в первую очередь… А с нас драть будут.
  Спицын решил тоже вставить свои пять копеек:
  - По мне, так этот Крым пусть в своём соку варится. У меня нет денег на этот Крым…Будет жарко – я до прудов как-нибудь дотопаю…
  В это время входная дверь открылась снова и из неё вышел молодой, симпатичный парень, лет двадцати – сын Спицына, Андрей. В это время пять раз в неделю, с понедельника по пятницу, он направлялся в медицинский институт, где учился на хирурга. Отец смотрел на это с презрением – видел своего отпрыска стоящим у токарного станка или копающим канаву. Сам ничего не добился в жизни и сыну не желал подобного. Мол, мы – из другого мира, из простого.
  - Бать, - с укоризной сказал молодой человек, взглянув на отца, - опять ты с утра пораньше пьёшь…
  - И ты меня ещё учить будешь! – рыкнул Спицын-старший, - Идёшь в свой институт и иди… Я тебе не мешаю в интеллигенты пробиваться, и ты мне не мешай.
  - Была бы жива мать.., - с упрёком бросил сын, невольно коснувшись их общей больной темы – жена и мать Спицыных умерла в прошлом году от рака лёгких
  - Не смей! – лицо отца покрылось от гнева красными пятнами.
  Молчавшие до этого дружки-собутыльники возмущённо закачали головами:
  - Вырастил на свою голову…, - ядовито прошипел Григорий.
  - Может, и пусть лишают родительских прав, - куда-то в сторону брякнул Покотилов, - Никто потом не пырнёт в спину ножом…
  Спицын-младший не стал вступать в пререкания с пьяными. И не потому что был моложе их на двадцать, а то и тридцать лет – не хотел говорить в пустоту. Он махнул рукой и направился к метро.
  Что касается сержанта Котова, то по случаю он недавно был назначен нести службу на родной станции – Добровольская. И само название недавно открывшегося объекта привлекало, и близость к дому.  Вторая причина особенно: недавно в семействе Котовых произошло долгожданное прибавление – жена родила дочь.
  Очередное столкновение с местными выпивохами ничуть не испортило его настроения, хотя и радости тоже не принесло. «Надо будет поговорить основательно с участковым…», - решил он.
  Напарник тоже уже сидел в служебном помещении. Дмитрия, бывшего спортсмена из Тульской области он принял, как данное. Но потом ни разу не пожалел: простоватый, с виду, увалень ни разу его не подвёл и не подставил.
  - Ну, что, пройдёмся по перрону? – улыбнувшись предложил тот и пожал протянутую руку Котова.
  - Это, в первую очередь, - согласился Сергей.
  Они спустились по короткому эскалатору на перрон, перебрасываясь добрыми «ментовскими» шутками. Благо, народ только просыпался и ещё не заполнил красивую, современную станцию.
  Если история не врала – с самого открытия здесь не случилось ни одного происшествия. Да и откуда им взяться? Человекопоток небольшой, сам район относительно спокойный. Не хотелось бы, чтобы эта традиция нарушилась.
  Они дошли до середины, когда Котов увидел в ожидающей толпе знакомое лицо. «А говорят, яблоко от яблони…», - подумал Сергей. Ему нравился молодой Спицын – всегда вежливый, умный. Да и цель перед собой поставил благородную – людей лечить.
  Вдруг он увидел, как парень пошатнулся, взмахнул руками и исчез из поля его зрения.
  - Человеееек – на рельсах!!!! Помогите кто-нибудь!!!!! – в ужасе закричала девушка, стоявшая рядом со Спицыным. Весь перрон остолбенел. Все, кто стоял рядом отпрянули от края платформы и замерли, как истуканы. Котов с напарником рванулись к месту происшествия, не раздумывая. Они сразу поняли, что паренёк упал прямо на рельсы и ударился головой: по лицу текла кровь. К тому же он потерял сознание. Видимо, от этого и произошло падение.
  Котов быстро посмотрел на табло. До прибытия поезда оставалась одна минута.
  - Я прыгаю, ты принимай, - крикнул он, стоявшему рядом напарнику. Тот быстро послал дежурную по станции – вызвать «Скорую».
  - Давай, друг…
  Котов спрыгнул, но неудачно – подвернул сильно ногу. Пронзила страшная боль. Превозмогая её, Сергей приподнял тело парня… Навстречу тянулись руки Дмитрия… Краем глаза он снова увидел мигающие цифры: 20, 19, 18, 17…. Сзади слышался гул приближающегося состава. Вот Спицын – лежит возле ног пассажиров: 10, 9, 8…
  - Серёгаааааааа, вылезааааааааааа!!!!!!!!! – услышал он дикий голос верного напарника. «Милая, прости меня… За всё…», - мысленно, обратился он к жене и закрыл глаза: 5, 4, 3, 2, 1… В последние секунды жизни он не слышал ни резкого торможения, которое пытался предпринять, чуть не сошедший с ума, машинист, ни того зловещего «Ах!!!», эхом прокатившегося от одного эскалатора до другого………..
  Спустя сорок дней после похорон по дорожке Троекуровского кладбища, что находится до сих пор в пяти километрах от МКАД, шёл сутулый человек с двадцатью гвоздиками в руках (именно столько исполнилось в этом году сыну, которого спас от неминуемой смерти старший сержант Котов). Из его часто моргающих глаз, не останавливаясь, текли слёзы. Он знал куда и зачем шёл. Нужную могилу нашёл быстро. Возле неё молча стола хрупкая женщина лет тридцати пяти, в чёрном платке – Ксения Котова, вдова.
  Спицын-старший подошёл, встал рядом. Они даже не посмотрели друг на друга, но понимали, что плачут сейчас одними слезами, переживают одну и ту же боль.
  Владимир наклонился, положил  на могилу цветы….
  - Прости меня, «мент»…
  Постоял ещё минуты три и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошёл в новую жизнь – без Григория, без его подскуливающих «шавок». Точнее возвращался назад к сыну, к Андрею…. И только с ним связывал своё будущее….