НАВАЖДЕНИЕ
Лето неуклонно близилось к своему естественному завершению. Хотя последние дни августа еще дышали остатками летнего зноя, но уже проглядывало первыми желтыми листьями в кронах деревьев унылое осеннее увядание. Ночи стали более прохладными и темными – сумерки накатывали стремительно, а рассветы тянулись тягуче и занудно. Все меньше и меньше заядлых купальщиков задерживалось на пляжах после захода солнца, и все чаще наползали на небосвод угрюмые серые тучи, предупреждая о скором пришествии сезона дождей. Но все же, в основном дни еще были погожими и приносили радость.
В один из таких солнечных дней Вадим с Галей прогуливались по обрывистому берегу за дальним диким пляжем, там, куда вездесущие и назойливые отдыхающие почти никогда не забирались. Девушка бережно собирала хрупкие полевые цветы в букет, из которого намеревалась позже сплести себе венок. Время уже давно перевалило за полдень, и тени начали постепенно удлиняться.
Звонко рассмеявшись очередной особенно удачной шутке Вадима, Галя неожиданно резко свернула в сторону и стремительно сбежала вниз по крутому склону. Она остановилась возле пышного кустарника и, приложив ко лбу ладошку козырьком, посмотрела вверх.
- Вадик! Где ты там? Догоняй!
Стараясь двигаться посмешнее, чтобы развеселить подругу, Вадим трусцой сбежал вниз и попытался с разбегу обнять Галю. Но не тут-то было. Со смехом увернувшись, она резво отпрыгнула в сторону и, подбоченившись, подзадорила его:
- Ишь, какой хитренький нашелся! Ты сначала сумей, поймай, а уж потом и целуй...
- Ну, погоди, стрекоза-егоза! - Вадим шутливо-угрожающе сдвинул брови и, растопырив руки, словно медведь, вразвалочку направился к девушке. - Вот я тебя сейчас!
Притворно взвизгнув, Галя бросилась, было наутек, но тут же остановилась, заметив, что Вадим внезапно замер и настороженно нахмурился, словно к чему-то внимательно прислушиваясь.
Сразу посерьезнев, Галя подошла к нему и участливо спросила:
- Что с тобой, Вадик? Что случилось?
- Как-то все странно... Не могу понять - на душе почему-то вдруг стало тревожно, неуютно...
Вадим решительно взмахнул рукой, словно отгоняя наваждение, и попытался беззаботно улыбнуться, но улыбка получилась какая-то неубедительная, вымученная. Он растерянно провел ладонью по лицу, будто стирая прилипшую паутину, и встряхнулся.
- Да ладно, мало ли чего померещится от духоты... - пробормотал он, ласково беря девушку за руку. – Пойдем лучше к морю!
Галя с постепенно возрастающей тревогой вглядывалась в его лицо, на котором медленно проступало какое-то доселе не виденное ею жесткое выражение. Скулы на лице Вадима резко обозначились и затвердели, а глаза как будто провалились глубоко внутрь и посверкивали нездоровым лихорадочным блеском.
Они как раз обходили кустарник, когда внезапно послышались какие-то неразборчивые грубые крики вперемешку с бранью. Там, за кустами происходило что-то опасное.
Галя испуганно остановилась, пытаясь удержать Вадима за руку, и тихо прошептала:
- Ой! Вадик, что-то мне это совсем не нравится... Давай лучше поскорее уйдем отсюда?!
Но Вадим неожиданно отпустил ее руку и с окаменевшим лицом, не произнеся ни слова, устремился вперед.
Выбежав из-за кустов, он сразу увидел двух парней – худощавого и длинного, как жердь, а за ним приземистого крепыша с бритой головой, которые старательно и методично избивали третьего, со стонами корчившегося на траве. Слышны были только обрывочные матерные вскрики с придыхом:
- Получай, зараза!
- А-а-а... падла!
- Убью, сука!
Нападающие били упавшего ногами, старательно норовя зацепить лицо, которое тот пытался закрыть руками.
- Эй, вы! Ну-ка, оставьте его в покое! - крикнул Вадим, судорожно сжимая кулаки.
Худощавый быстро повернул к нему прыщавое лицо, искаженное гримасой какой-то садистской злобы и, хищно оскалившись, лениво процедил сквозь сжатые зубы:
- А тебе-то какое дело, козел приблудный?! Тоже хочешь получить свою порцию?!
В этот момент подоспела Галя. Она мертвой хваткой вцепилась в руку Вадима и потянула обратно, пытаясь увести его быстрее из этого опасного места.
Увидев ее испуганные глаза, худощавый презрительно сплюнул под ноги и гаденько ухмыльнулся:
- Давай, лопух, вали отсюда по-хорошему и телку свою уводи, а то, как бы невзначай не огорчился...
Крепыш даже не повернулся в сторону вновь прибывших. Тяжело и со смаком хакая, он продолжал методично и самозабвенно вгонять носки своих ботинок под ребра несчастному.
- Вадик, миленький, идем же отсюда, - умоляюще прошептала Галя. – Ну, я тебя прошу, пожалуйста!
Однако Вадим ее уже не слышал. Его плотно стиснутые губы побелели от напряжения, на окаменевших скулах вздулись тугими канатами желваки, а глаза остекленели и сузились. Не глядя на Галю, он грубо отбросил ее руку и упрямо шагнул вперед.
- Ну, мудила, учти, что ты сам напросился! – злорадно хохотнул худощавый и, быстро сунув руку в карман, мгновенно выхватил оттуда откидной нож.
Тускло блеснуло узкое лезвие в занесенной руке, но в тот же момент кулак Вадима с хрустом вошел в нос долговязому. Нож отлетел далеко в сторону, а бандит кубарем покатился в траву. Его сообщник кинулся, было, к неизвестному парню, но, увидев жуткую маску его окостеневшего лица, панически отшатнулся и бросился наутек, не разбирая дороги. Только треск и качающиеся ветки кустарника указывали путь, которым он убегал.
Тем временем худощавый с трудом поднялся на ноги, и с неприкрытым ужасом оглядываясь на Вадима, тоже бросился бежать, всхлипывая и подвывая. Вскоре и он скрылся вдали.
Однако Вадим этого уже не видел. Повернувшись к пострадавшему, он с таким же остервенением, как и его предшественники, принялся пинать ногами несчастного. Его лицо при этом оставалось жестким, в глубине глаз зажегся хищный огонь, а губы были так плотно стиснуты, что даже побелели. Корчащийся на земле парень, судорожно поскуливая, пытался отползти в сторону, но тщетно.
- Вадим! Опомнись! Прекрати! – пронзительно воскликнула Галя. - Ты что, с ума сошел?!!
Она подбежала и с трудом оттащила вырывающегося Вадима от лежащего на земле. Тяжело дыша, Вадим бешено вращал глазами, в которых отражался безумный блеск.
Тем временем потерпевший с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, побежал к дальнему краю поляны, испуганно оглядываясь на Вадима. В его широко раскрытых глазах отражался неприкрытый ужас.
- Господи, это же Николай! – всплеснула ладонями Галя. – Каким образом он сюда попал?
- Не знаю! – грубо ответил Вадим. – Тебе виднее, ведь он твой дружок!
Галя с обидой вскинула на Вадима трепещущий взгляд и, едва не плача, укоризненно пробормотала:
- Что с тобой, Вадик?! Опомнись!
Она испуганно отступила, а затем отвернулась и медленно пошла прочь. Плечи девушки поникли и вздрогнули, она заплакала. Вадим смотрел ей вслед остекленевшим диким взором. Но вот что-то в его взгляде неуловимо переменилось – словно приходя в себя после тяжелого кошмарного сна, Вадим встряхнул головой и окликнул девушку:
- Галя, погоди! Извини меня…
Девушка остановилась и неуверенно оглянулась.
Вадим же снова озабоченно нахмурился и принялся нервно вертеть головой в разные стороны, бормоча:
- Это где-то здесь... я чувствую... где-то совсем рядом... сейчас...
Он несколько раз обернулся вправо-влево, словно выбирая направление, а затем решительно, словно его потянуло магнитом, направился в сторону густого кустарника, покрывающего крутой склон.
- Вадик, ты куда? – окликнула Галя.
- Уходи отсюда! Слышишь?! Уходи немедленно! – ответил, оглядываясь, Вадим. – Тебе здесь нечего делать!
Он раздвинул густые ветви, обнаружив за ними неприветливо темнеющий вход в катакомбы. Оттуда потянуло сырым затхлым воздухом, пропитанным плесенью, словно из гнездовья какого-то неведомого чудища. Наклонив голову, Вадим шагнул в темноту и скрылся.
Боязливо всхлипывая и растирая по щекам слезы, Галя с опаской последовала за ним.
Внутри было сыро и душно. Стены старой штольни покрывал сизый застарелый мох, а под ногами крошился мягкий ракушняк. Где-то в темноте боковых ответвлений катакомб осуждающе попискивали летучие мыши. Здесь явно не ждали непрошенных гостей.
Согнувшись в три погибели, Вадим пробирался по штольне, едва не задевая головой острые выступе на потолке. На его хищно оскаленном лице отражались пульсирующие блики мрачного багрового огня, полыхающего где-то впереди за поворотом.
- Где же ты?! Где?! – глухо рычал Вадим, выставив вперед ладони с растопыренными пальцами так, словно собирался схватить неведомого врага за горло. – Ну, покажись!
Из-под ног с противным визгом бросились врассыпную крысы, но Вадим не обратил на них никакого внимания, устремив остекленевший взор вперед. По его напряженному лицу стекали крупные капли пота, но и этого он не замечал.
В некотором отдалении за Вадимом следовала испуганная съежившаяся Галя. Ей ужасно хотелось броситься наутек подальше из этого мрачного места, но что-то заставляло ее неотступно следовать за любимым.
Завернув за угол штольни, Вадим оказался в небольшом помещении с высоким сводчатым потолком и внезапно остановился, словно налетев на невидимую стену. Он прикрыл ладонью глаза от слепящего багрового света, который шел из небольшой ниши в боковой стене. Там, на ковре из медленно шевелящихся черных отростков, лежала пылающая сфера.
- Ой, что это такое? – сдавленно прошептала Галя, судорожно впиваясь пальцами в плечо Вадима.
Но тот даже не почувствовал боли, застыв на месте, словно изваяние.
Черные отростки забеспокоились, зашевелились быстрее. Они вроде бы почувствовали присутствие посторонних. Замерев на какое-то короткое мгновение, словно прислушиваясь, они потянулись в сторону людей.
По поверхности сферы змеились раскаленные молнии, непрестанно свиваясь в причудливые узоры и тут же снова распадаясь. Откуда-то из глубины на поверхность всплывали обрывочные видения. Казалось, пылающий шар бессистемно демонстрировал фрагменты кинохроники.
Вот на
