Витькино горе и Витькино счастье

Слёзы стекали по лицу тоненькими ручейками. Они уже образовали на столе небольшую лужицу. Витька даже шмыгать носом забывал. Он сидел, отодвинув тарелку, и молча горевал — мама сказала, что ёлку не купит. А если не будет ёлки, то и Нового года тоже — не будет. Нет, подарки, конечно, принесут, в школе несколько раз напоминали, что нужно сдать деньги. И с папиной работы будет подарок, там обычно подарки бывают большие и вкусные — шоколадных конфет много, и обязательно, какую-нибудь игрушку туда положат. С маминой работы не будет, она пока не работает — Зинка маленькая ещё. Ей без мамы — никуда...
Но как без ёлки то? Мама говорит, что ёлки сейчас дорогие, да и мусору от них много, а у нас Зинка всё в рот тянет... Нет, ну конечно, не совсем уж — без ёлки. Есть у нас маленькая искусственная, её нарядить можно... Но ведь она же — не настоящая! Да, удобная, и почти вечная, не надо каждый год новую покупать. Но, не настоящая ведь! Витька горестно вздохнул, и даже поморщился, уж больно не хотелось ему эту ненастоящую ёлку наряжать, лучше никакой, чем эта...
А он ведь уже и чемодан с игрушками вытащил... И пыль с крышки стёр... Что ж теперь обратно на чердак его нести?
Целый год Витька ждал этого момента, когда он откроет чемодан, а там — ровными рядами, аккуратно завёрнутые в кусочки газеты сказочные сокровища, как запустит туда обе руки, и начнёт осторожно снимать бумагу, обнаруживая под ней то сверкающие шары, то сосульки, то разных сказочных персонажей, как достанет из целлофанового мешка шуршащую мишуру, как начнёт всё это медленно, смакуя, и экономя пространство, развешивать на пахучих ветках. И это священнодействие продлится до самой темноты, а потом, разомлев от тихого счастья, и уже засыпая, будет долго смотреть на светящийся фосфорной краской стеклянный парашютик.
И вот теперь — всего этого не будет. Так и не открыв чемодан, Витька подошёл к окну. Окно замёрзло, и за ним не возможно было ничего разглядеть. Ну, вот ещё и окно замёрзло... Витька вяло несколько раз царапнул его ногтем, но как-то не очень результативно, и тогда, разозлившись, он, что есть силы — дунул на стекло. В образовавшемся окошечке проступил огород сзади дома: пара сухих подсолнухов колыхалась у самого забора, по свежевыпавшему снегу пробежала такая же белая в чёрных пятнах Бурька, беспородная собачонка, которую он спас, и выходил ещё слепым щенком. Бурька теперь жила у них, и охраняла дом. Лаяла она часто и скандально. Вот и сейчас, что-то сподвигло её на заливистый лай. Что там такое? Образовавшееся окошечко было небольшим, и уже начало затягиваться льдом. Витька ещё раз подышал на стекло, потёр его пальцами, пытаясь увеличить обзор — у забора копошились какие-то люди. Это было странно. Что понадобилось этим людям на чужом огороде? И, как на зло, дома никого нет.
Витька стащил с вешалки отцовскую фуфайку, сунул ноги в валенки, и выскочил на улицу. Обогнув угол дома, он увидел, что у забора стоит грузовая машина, а в огороде, не обращая внимания на заходящуюся в лае Бурьку, действительно, копаются какие-то люди.
— Эй, вам чего надо?! — крикнул Витька, добавив голосу устрашающие нотки.
— Витька! Ты чего — не узнал?! — это был дядя Серёжа с папиной работы, он копал яму, которая получилась немаленькой. А вот и папка! Он и ещё какой-то дядька сгружали с машины довольно внушительный тюк. А тюк оказался... Витька так и замер. Да, это же ёлка! Настоящая живая, в торфяном горшочке! Папка и дядя Серёжа аккуратно посадили это чудо в яму, слегка прикопав. Папа глянул на оторопевшего Витьку, и весело крикнул: «Сын, неси игрушки! Ёлку наряжать будем!»
И Витька побежал, нет — полетел от счастья!
На пороге его встретила мама с чемоданом ёлочных игрушек в руке, а другой рукой она придерживала коляску с годовалой Зинкой, которая увлечённо грызла новенькую гирлянду.