Глава 3
( в которой есть анаграммы русских имён и фамилий)
Утро для Ирины наступило неожиданно. Казалось, она только смежила веки, а муж уже тихонько тряс её за плечо.
– Ласточка, просыпайся, нам пора, – ласково уговаривал Виктор жену.
С трудом открыв глаза, женщина села, гамак качнулся, и она упала бы, если бы мужчина её не подхватил. В комнату заглянула Аирин.
– Пойдёмте завтракать, – приветливым голосом позвала она.
Накинув халаты, Прокудины вышли на кухню, где витали потрясающие ароматы. Достав из плиты пышущий жаром пирог с рыбой, хозяйка разрезала его и разложила по тарелкам. Выпечка таяла во рту, и пришельцы не могли остановиться, пока не съели всё.
– Сегодня очистные получат меньше отходов для переработки, от пирожка-то ничего не осталось, – усмехнувшись, констатировал Ортвик.
– Они восполнят недостачу содержимым нашего санузла, – хихикнула Аирин.
– А во что после превращаются пищевые остатки и… кхм… экскременты? – спросил Виктор. – В удобрения?
– И в них тоже, – отозвалась женщина. – Но у нас безотходное производство, и всё, что смывается в канализацию, становится потом одеждой, вещами и едой.
Поперхнувшись последним куском, Ирина выплюнула его на тарелку.
– Вы хотите сказать, что этот пирог вчера мог быть человеческим дерьмом?
– Ну, да, это обычное дело, – не поняв, в чём проблема, удивлённым тоном ответила Аирин.
Прижав руку ко рту, Ирина вскочила и ринулась к санузлу, где женщину долго рвало. Встревоженный муж побежал вслед, помог ей привести себя в порядок, и побледневшие супруги вернулись к расстроенным хозяевам. Казалось, глава семьи Прокудиных сам с трудом справляется с тошнотой.
– Да что же вы так остро реагируете? – растерянно вопросил Пинкдроу. – Ведь при переработке от фекалий не остаётся ничего, кроме…
На сей раз в сторону туалета рванул Виктор.
Когда зеленовато-бледные гости вошли в комнату, Пинкдроу, одетые по-дорожному, вели переговоры с базой. В итоге в тайнике обнаружились топор, лом и нечто, похожее на базуку. Ортвик, изумлённо повертев в руках первый предмет, чертыхнулся и, кинув ломик на пол, положил топор обратно.
– Кажется, там решили, что мы будем пробивать отверстие железками, применяя физическую силу, – возмущался он.
– Не нервничай, – спокойно сказала жена, – они всего лишь предоставили нам право выбора, как и всегда. Конечно же, мы воспользуемся огнерезом.
Повернувшись к гостям, она пояснила:
– У нас есть выбор во всём. Например, для людей, любящих стряпать, на базе держат другие плиты, холодильники и настоящие, не синтезированные, продукты. Ну, вы готовы?
Те кивнули.
– Тогда идём.
Голодные Прокудины, одновременно настигнутые приступом головокружения, слегка отстали, а когда оказались на месте, увидели, что оба Пинкдроу в изумлении рассматривают пол. Приблизившись, антиподы ахнули: проход исчез. Опустив руки, стояли они над закрывшимся порталом, и в сердцах обоих росло отчаяние. Теперь им уже не вернуться из этого комфортного, но чужого им мира в надоевший, но всё же родной и привычный дом. Закрыв лицо руками, Ирина зарыдала и опустилась на пол, а помрачневший Виктор, сев рядом, молча обнял жену. Никакие слова утешения не приходили ему на ум.
Однако Ортвик не собирался сдаваться. Настроив огнерез, он, глубоко прорезая дерево, решительно провёл черту по полу раз, потом второй, третий, пока на месте бывшего отверстия не образовался ровно очерченный квадрат с обугленными краями. Подцепив ломом край плиты, мужчина отвалил её в сторону и потрясённо вскрикнул: под снятым слоем виднелся бетон, подвала не было.
Оказавшиеся в безвыходной ситуации пришельцы сидели на кухне приютивших их двойников и напряжённо думали, что же им делать дальше.
– Может, – неуверенно начала Аирин, – нам пойти в агентство учёта и честно всё рассказать? Иру и Витю поставят на довольствие…
– И нам, конечно, сразу поверят, – с сарказмом отозвался Ортвик. – Хорошо, если психиатров не вызовут.
– Но мы же, действительно, похожи, – воскликнула Ирина, – разве это не доказательство?
– Лицо – не документ, – авторитетно заявил Пинкдроу.
Виктор нервно постучал пальцами по столешнице.
– А какая им разница, в конце концов? Ведь прибыли новые люди, готовые работать на благо свободного общества, мы же не уклоняемся.
После этих слов Ортвик задумался.
– Возможно, стоит попробовать…– всё ещё размышляя, начал он, но тут в дверь позвонили.
– Думаю, это работники агентства, – с испугом сказала Аирин, – Они нередко сканируют пространство, и им, наверное, показалось подозрительным, что на вас нет опознавательных знаков.
– Прощайте наши баллы, – обречённо вздохнул хозяин.
Звонок не умолкал. Переглянувшись с мужем, Аирин отправилась открывать. В коридоре послышались голоса.
– Испортили вы нам отпуск, – неожиданно широко и добродушно улыбнувшись, сообщил Ортвик. – Но, честное слово, это приключение того стоит!
В комнату вошли трое незнакомцев. Они замерли на пороге, увидев довольное лицо Пинкдроу, а рядом с ним другое, похожее на первое, как две капли воды. Потом взгляды их, явственно выражающие потрясение, переместились на Ирину и, медленно, на стоявшую сзади Аирин.
– Что здесь происходит? – откашлявшись, задал вопрос один из визитёров. – Насколько я знаю, генетики ещё не научились клонировать людей.
– Прошу садиться, – пригласил гостей Ортвик. – Мы вам всё объясним.
Вскоре пришедшие в себя госслужащие с любопытством расспрашивали пришельцев об устройстве их мира, безоговорочно поверив в их фантастическую историю. Рассказывала Ирина, а Виктор, время от времени кидающий реплики, что-то рисовал на позаимствованном у гостей листе бумаге. Представляющие власть мужчины были поражены различиями в образе жизни двух параллелей.
Закончив обсуждать услышанное, они перешли к делу. Как и предполагал Виктор, чиновники не стали изгонять незваных гостей из государства, а поинтересовались их профессиями. И расстроились, услышав ответ: счетоводы и дизайнеры здесь не требовались.
– Наши новые друзья говорили, что в этом мире каждый занимается тем, что его вдохновляет, – начал Виктор. – Меня давно уже не привлекает моя работа, но может, это натолкнёт вас на мысль о предназначенном мне месте.
Он протянул изрисованный листок вершителям их судеб. Сидящий напротив Прокудина мужчина – обладатель выразительных черт, которого звали Йарденом, ахнул, а остальные восхищённо вздохнули. С бумаги на них смотрел сам Йарден, и, казалось, лицо портрета живёт своей жизнью, настолько подвижным оно выглядело.
– Вы великий художник, Виктор, – прошептал изумлённый оригинал.
И, обращаясь к остальным, произнёс:
– Мне кажется, вопрос о его трудовой деятельности решён, осталось лишь позаботиться о рабочем месте.
Ирина глядела на мужа, как на незнакомца, потрясённая его талантом, о существовании которого даже не подозревала. Душа женщины наполнилась восхищением и гордостью. Словно услышав её мысли, супруги Пинкдроу дружно зааплодировали, к ним присоединились и гости. Когда все успокоились, чиновник, зовущийся Евлапом, спросил у Ирины:
– А что же нам делать с вами?
– Я бы с детишками поработала, – робко сказала женщина.
Евлап обрадовался:
– Прекрасно, это то, что нужно! Правда, придётся немного подучиться, пройти психологические тесты, но, главное, такая возможность есть.
Третий, самый молчаливый, визитёр поднялся и, подводя черту, сказал:
– Мы просим вас завтра явиться в агентство для наложения опознавательных знаков и постановки на довольствие. Друзья помогут вам найти дорогу. Спокойной ночи.
Перед уходом Йарден перекинулся парой слов с Виктором, и тот отдал мужчине изображение, предварительно поставив подпись в нижнем углу. Аккуратно разгладив листок, чиновник положил его в папку и, отсалютовав, вышел.
Когда дверь за гостями закрылась, хозяева расцвели улыбками, а Ирина, подойдя к мужу, обняла его.
– Я так тобой горжусь! – шепнула она. – Оказывается, я знаю о тебе далеко не всё.
Пинкдроу же умилённо смотрели на обоих, радуясь, что всё закончилось хорошо. Но они ошиблись; это происшествие оказалось лишь первым в череде необычных событий, ожидающих антиподов в будущем.
Когда служащие агентства учёта прощались с двойниками, из стоящего на узкой улочке кирпичного дома, пугливо оглядываясь, выскочил худенький парнишка лет двенадцати-тринадцати, одетый в защитного цвета бриджи и такую же майку. За спиной у него висел чёрный рюкзак, где лежало что-то тяжёлое. Продолжая озираться, он нырнул в темноту, начинающуюся за границей света висящего на крыльце фонаря.
Неслышно ступая, мальчик крался вдоль улицы, вздрагивая, когда, как ему казалось, видел человеческую тень. Шёл комендантский час, и попадись Натон на глаза патрульным «ангелам», его, возможно, вскоре не было бы в живых. В отличие от демократического общества Прокудиных и свободного – Пинкдроу, мир, где жил подросток, звался божественным, не имея при этом никакого отношения к раю.
Послышались голоса. Натон вжался в стену и, скользнул вдоль неё в ближайшую открытую дверь. Дождавшись пока «ангельский» дозор минует его убежище, он выскочил наружу и направился в сторону дома, где его давно ждали.
Встревоженные мать и отец встретили Натона упрёками. Шёпотом, потому что Нана – маленькая сестрёнка мальчика уже спала, они выговаривали подростку за неосторожность и отсутствие чувства времени. Приёмные родители – Корвит и Ириан Дорпкуины любили детей, как родных, и переживали за их жизнь и будущее.
– Пап, – угрюмо говорил Натон, – раньше я прийти не мог. Ты же в курсе, что привоз у Повтера может быть в любое время, а на сей раз он управился только к ночи. Мам, ты прекрасно знаешь, я всегда осторожен. И посмотрите-ка, что мне удалось приобрести.
Мальчик достал из рюкзака большой, допотопный радиоприёмник.
– Вот! – с гордостью сказал он, включая прибор.
[justify]– Ты потратил драгоценный паёк на запрещённую игрушку!
