А та вела себя, как всегда. Она радостно забулькала, когда отец взял её на руки и, по обыкновению, принялась дёргать его за волосы.
– Что же с тобой, Юленька? – с горечью поинтересовался расстроенный Николай. – И что с твоими глазками?
Ребёнок залепетал, а Комарову почудилось, что среди бессмысленных междометий прозвучали чётко произнесённые слова «Лиолис» и «эра Ильраха». Николай вздрогнул и, держа младенца на вытянутых руках, спросил:
– Кто ты?
– Жатир, – послышалось в ответ.
Произнося это слово, Юля сознательно глядела на отца жутковатым, непривычным взглядом. Комаров встряхнул её.
– Где моя дочь?
И услышал:
– Я – это она.
– А кто я?
– Эвгаст.
Мужчина задрожал.
– И Миша?
– Да.
– А Лена? – тихо спросил он.
– Мама, – улыбаясь, ответила девочка.
Она повисла на руках отца, а когда, зевая, словно только что проснулась, снова открыла глаза, те выглядели нормальными – человеческими.
Позже, сидя в кухне и рассматривая пальцы на ладонях, Николай напряжённо размышлял, а Лена, опершись одной рукой о стол и держа дочку на локте другой, следила за игрой мысли на лице мужа.
Уморившаяся Лиза заснула на собственных рисунках, перемазав мордашку разноцветными красками. Комаров встал и унёс девчушку в комнату. Раздев и уложив её, он отмыл влажными салфетками личико, выключил свет, включил снова и вернулся к жене.
– Лена, – тихо сказал он, – надо отыскать тьму. – Иначе я не сумею понять, что происходит, и как с этим бороться. Кто такие жатиры и эвгасты? Что за Лиолис? Получить информацию я смогу, лишь пройдя это испытание.
– А если ты не вернёшься? – так же негромко спросила жена, и в голосе её прозвучала безнадёжность.
– Но нельзя же пустить всё на самотёк, раз творится такая чертовщина! – воскликнул Николай. – Вдруг завтра я стану монстром и растерзаю вас.
– Ты снова вырос и раздался, – безо всякого выражения ответила Лена, – внешне совсем другим стал. Но человек, которого я вижу, не похож на чудовище.
Уже ничему не удивляясь, Комаров поднялся и подошёл к зеркалу в детской. Действительно, он стал выше и оброс новыми рельефными мышцами.
– Ладно, Леночка, – устало произнёс мужчина, – укладывай малышку и спать. Утро вечера мудренее.
– Я не засну, – отказалась та, – без Миши не смогу.
– Лена, ты же слышала, что сказала Юля. И я, и он – эвгасты, а это что-то да значит. Наверное, у нас какая-то миссия, поэтому мы и нужны тьме. Так что, скорее всего, Миша жив. Не мучай себя понапрасну. Мы не выиграем битву, если доведём себя до нервного истощения.
Жена постояла, раздумывая, и, не сказав ни слова, понесла дремлющего ребёнка в кроватку. Вопреки собственным уверениям, Лена мгновенно провалилась в сон, а Николай лежал, глядя на занавешенное окно, до тех пор, пока дрёма не укачала и его.
