Последние сапиенсы здесь водились лет пятьсот назад. Или даже больше. На всем континенте их уже давно не осталось. Так, есть небольшой заповедник в Африке. Но там сапиенсы другой породы водятся. И еще в Южной Америке.
- А куда же они все делись? – в мое сознание прокралось смутное неприятное подозрение.
- Вымерли, - спокойно ответил профессор.
- А откуда взялись тогда интеллектусы?
- Интеллектусы! - повторил профессор с гордым видом. – У нас с сапиенсами был общий предок. Но в какой-то момент истории наши пути разошлись. Это было очень давно. Новый вид гоминид превосходил сапиенсов по интеллекту. От того и название, кстати. Какое-то время два наших вида существовали параллельно друг другу. Интеллектусы – на северных территориях Евразии, а сапиенсы на всей остальной части земного шара. Постепенно численность популяции интеллектусов росла, ей требовались новые территории, энергоресурсы, пища. Вот и пришлось в эволюционной борьбе интеллектусам вытеснить недалеких сапиенсов. Они начали вымирать повсюду, пока общественные организации не спохватились и не организовали для сапиенсов заповедники… Однако! Что это я разглагольствую с каким-то сапиенсом. То, что ты говоришь на нашем языке, совсем не означает, что ты обладаешь таким же интеллектом как мы – интеллектусы. Поэтому, боюсь, мои слова для тебя как об стенку горох. Ничего не поймешь.
- Вовсе нет. Я прекрасно понял ваши мысли, профессор, - произнес я. – Только никак не возьму в толк, почему я оказался здесь, среди вас, в этом незнакомом мне Тунгусинске.
Профессор внимательно поглядел на меня.
- Да, это и для меня – загадка. Ну а раз ты можешь говорить, то расскажи, откуда ты вообще взялся.
- Мы с друзьями отправились в экспедицию в район Подкаменной Тунгуски, чтобы отыскать остатки Тунгусского метеорита. Уже на месте, куда по нашим расчетам должны были упасть эти остатки, на меня напал медведь. Я покатился со склона сопки, потерял сознание, а очнулся в этом вашем городе.
- Так, так, так, - озадаченно произнес профессор. – Тунгусский метеорит говоришь. Это было несколько тысячелетий назад. И наука до сих пор не смогла сделать вывод – что это было. А, место, где это произошло, находится как раз в районе нашего города. Раньше там была аномальная зона, интересовавшая не одно поколение ученых. Потом место падения закрыли, огородили от любопытных. Сейчас о нем уже никто и не вспоминает.
- Аномальная зона? – меня опять начали мучить догадки. – А могла эта аномалия переместить меня во времени? В будущее?
Профессор посмотрел на меня, как на чокнутого.
- Какие же вы сапиенсы глупые. Путешествовать во времени невозможно. Спроси любого ребенка.
- А все-таки?
- Ты хочешь мне сказать, что появился здесь из прошлого?
- Ну а как я еще мог здесь появиться, если мы – сапиенсы, у вас в Сибири не водимся?
- Логично, - согласился профессор. – Только я глубоко сомневаюсь, чтобы вы там, в прошлом говорили на том же языке, что и мы – интеллектусы. Сапиенсы способны научиться говорить. Но чтобы они были родоначальниками нашего языка – это абсолютная чушь!
- Ладно, профессор, давайте не будем об этом. Но вы хоть немножко поверили, что я из прошлого?
- Нет, не поверил. Только могу предположить. И то, почти с нулевой долей вероятности.
- Тогда отведите меня к тому месту. К этой аномальной зоне.
- И что же, ты думаешь, это тебе поможет?
- А вдруг я обратно в прошлое попаду?
- Это невозможно. Но чтобы хоть как-то утешить такого забавного сапиенса, а заодно и самому поразвлечься, я отведу тебя к аномалии.
Уже вечерело, когда мы подошли к обнесенной забором территории в каком-то дальнем квартале города. Нельзя сказать, что здесь город кончался. Многочисленные дома, похожие друг на друга, простирались во всех направлениях. Казалось, что городу нет конца и края. Но в этом районе находился некий пустырь, расположившийся в низине между поднимающимися во все стороны холмами. Забор представлял собой стену из гладкого, такого же, как и все вокруг, белого материала, поднимающуюся выше человеческого роста. Стена четырехугольником опоясывала что-то, что было внутри.
Лучезарный пролетел вдоль одной из сторон четырехугольника и, не долетая до угла, остановился. Он проделал какие-то пассы перед стеной, отчего в стене образовался проем. Мы оба проникли внутрь территории.
Здесь в самом центре каменистой площадки зияла небольшая ямка. Она была чернее базальта, окружавшего ее. Я бы даже сказал – абсолютно черная. Что там внутри, ничего не разобрать.
- Это и есть то самое место? – спросил я.
- Да, - ответил профессор. – Ходили слухи, что те, кто пытался заглянуть в эту яму, исчезали навсегда.
Мне стало не по себе при мысли, что вдруг я просто сгину, ступив в чернеющую ямку. И это будет уже окончательно. Теперь вся эта затея с аномалией не выглядела такой привлекательной, как в доме профессора. Но отступать… Это значит, остаться здесь в качестве животного под властью чудоковатых интеллектусов. Нет, надо рискнуть. Была, не была.
Я оглянулся на профессора Лучезарного. Тот висел в своем скафандре над каменистой площадкой, глядя на меня с какой-то грустью, будто не желая расставаться со мной. Я так и не спросил его: зачем они все носят эти странные скафандры? И почему летают, а не ходят? И много еще чего… Я махнул на прощание рукой. Весь подобравшись, набрав в себя побольше воздуха, я что есть силы оттолкнулся от земли и прыгнул в черную яму, боясь в последний момент передумать.
Почти ничего не произошло. Вернее на мгновение все потухло, будто выключили свет в темной комнате, а потом, когда мои ноги коснулись твердой поверхности, вновь включили. И вокруг меня уже не было той площадки, огороженной белым забором, а поднимались во все стороны сопки, поросшие высокими соснами. Меня окружала привычная тайга, полыхающая розовыми красками в предзакатных лучах солнца. И рой загудевших комаров, прицеливающихся к открытым участкам кожи на мне.
Я ощутил запах дыма. Поводил глазами. Из-за деревьев неподалеку поднимался чуть заметный дымок. Я направился туда. Еще издали я уловил голоса, показавшиеся мне знакомыми. А уже через минуту, среди расступившихся деревьев, увидел веселый костерок на поляне, и своих друзей – соратников по экспедиции.
