Бедная Лиза и сокровища

«Господи, за что? Почему? Что я совершила такого? Да ладно я,
но что сделали мои дети? За что Ты их оставил? За что над нами так измываются?
Неужели мало им всех этих яхт, коттеджей – надо ещё у матери-одиночки отнять
последнее! Что же за страна такая? Жить нормально невозможно – так ещё и
выживать запрещают! Господи, Ты завещал терпеть – но как это вынести?».

Так думала двадцатипятилетняя Лиза Потапова, мать двоих
детей, одиноко шагая по лесной тропинке. На Ваньку надежды нет – он развёлся с
ней, когда Валюше и Стасику и годика не исполнилось. Надоели ему пелёнки,
распашонки и бесконечные крики. А чтобы друзья и знакомые не осуждали: мол,
жену с детьми бросил, - всем растрезвонил, будто Лизка гуляла от него направо и
налево. Алименты платить отказался – пусть сначала докажет, что дети его. На
генетическую экспертизу у Лизы не было ни сил, ни денег. Пыталась устроиться на
работу – везде отказ: мол, у Вас, Елизавета Павловна, детей двое, а это значит,
из больничных вылезать не будете, нет, такие нам не нужны – до свидания. Пособие
мизерное. Только и хватает, чтобы кое-как свести концы с концами. На днях
земляники набрала целое ведро – думала продать на трассе – хоть куртку Стасику
купить, а то на старую уже и смотреть страшно. А тут лейтенант Егоров
появляется, как чёрт из табакерки: в неположенном месте торгуете, гражданка.
Ведро с земляникой изъял, саму Лизу – в отделение, составили протокол… Штраф –
тысяча рублей. А поскольку единственный источник дохода – это пособие
матери-одиночки, постановили из него же и вычесть.

А у неё всего-то осталась тысяча – и две недели надо на неё
прожить.

«Куплю на неё торт в кондитерской. А то Валюша со Стасиком
всё проходят мимо, облизываются. Пусть хотя бы перед смертью поживут как люди».

Она купит торт, какой они выберут, и дома будет настоящий
праздник. В травяной чай она подсыплет снотворное и откроет газ. Во сне умирать
не страшно…

- Елизавета, ты чего это удумала? – внезапно посреди поляны
появилась женская фигура, одетая в зелёное платье, с длинными волосами такого
же цвета. – Хочешь убить собственных детей. Грех большой!

Раньше Лиза непременно удивилась бы: что за странная девушка,
и откуда она знает, что у неё в мыслях. Но сейчас ей было всё равно.

- А зачем им жить? В этой стране. Так и будут прозябать в
нищете до самой старости. Лучше уж им сейчас попасть в рай, чем так мучиться.

- В войну было ещё хуже, - заметила зелёная дама. – Но будет
тебе помощью, Елизавета. Следуй за мной!

В другое время идти за странной незнакомкой молодая женщина
бы не решилась. Но сейчас – что ей осталось терять?

Шли они недолго. Вскоре перед глазами встал старый дуб, о
корни которого Лиза в детстве частенько спотыкалась. Незнакомка тем временем
встала перед деревом и прокричала:

- Земля, расступись! Дверь, отворись!

Тотчас же перед изумлённой Лизой корни дерева зашевелились,
земля под ними раздвинулась, обнажая дыру.

- Спускаемся, - скомандовала незнакомка.

Спустившись вниз по земляной лестнице, обе женщины оказались
в огромной комнате, усыпанной золотом и разными драгоценными камнями. Монеты, слитки,
украшения лежали прямо на земле. Лиза так и ахнула. Столько драгоценностей ей
не приходилось видеть за всю жизнь.

- Бери, сколько тебе надо, и уходи. Но будь осторожна – если
хоть одна монетка или один камешек выпадет из рук, дверь в подземелье закроется,
и ты останешься здесь навсегда.

Лиза повернулась, чтобы поблагодарить спутницу, но та
исчезла, словно в воздухе растворилась.

«Возьму несколько слитков и украшений, - решила молодая
женщина. – Сдам в ломбард, потом и штраф заплачу, и одежды Стасику с Валюшей
куплю, и вкусненького чего-нибудь. А ещё ремонт надо сделать, а то домик уже
такой, что вот-вот развалится».

Бриллиантовое колье и пара золотых слитков уместились в
дамской сумочке. Затем Лиза поспешила как можно быстрее подняться наверх. Лишь
только последняя ступенька оказалась позади, земля на том месте снова
сдвинулась, как будто и не было никакого подземелья.

 

На следующий день Лиза, как и обещала, отдала колье в
ломбард, сказав, что получила его в наследство от прабабушки. Стасик и Валюша были
приятно удивлены, когда обнаружили на столе гору сладостей. Ещё больше они
обрадовались, когда Лиза повела их на рынок и сказала:

- Выбирайте, что вам нравится.

Привыкшие к строгой экономии, они, однако, не стали особо
капризничать. Новые джинсы, куртка, пара кофточек. И как приятное дополнение –
кино в торговом центре и поход в кондитерскую. Этот день, Лиза была уверена,
запомнился детям как самый счастливый.

Потом были заботы – сделать ремонт: починить стены, крышу,
поменять полы, пока не провались, побелить потолки, поклеить обои. Соседи
удивлялись:

- Где ж ты, Лизка, деньги на всё это взяла?

Та в ответ отшучивалась:

- Добрый дух помог.

- Где ж его найти? – допытывалась самая любопытная и самая
болтливая баба Маня.

- В лесу встретила, - отвечала Лиза.

После этого сплетни и слухи наводнили маленький городок. Все
только и обсуждали: откуда у матери-одиночки, живущей на одно пособие, вдруг
нашлись деньги и на ремонт, и на шмотки детям? Кто-то говорил, что она от
безысходности на панель пошла, кто-то – что у неё богатый любовник появился, а
иные решили, что Лизка воровкой сделалась. Кто-то из последний, по-видимому, и
сообщил в полицию.

Впрочем, формальных оснований для ареста никаких не было.
Штраф Лиза уплатила сразу. Поэтому о том, что её история с неожиданно
появившимся достатком заинтересовала лейтенанта Егорова, молодая женщина узнала
неожиданно – когда вечером в тёмном переулке тот преградил ей дорогу. Судя по
запаху, доносившему изо рта, страж порядка был не слишком трезвым. Лиза хотела
было пройти мимо, но её остановил его удушающий захват:

- Говори, сука, откуда у тебя бабки?

- Пустите меня! – испугалась Лиза. – Или я закричу.

- Давай кричи. Только я при исполнении – никто мне ни хрена
не сделает, понятно?

Умом женщина понимала, что он прав – даже если кто-то услышит
и подойдёт, вряд ли решится вступить в спор с полицейским.

- Чего Вы от меня хотите? Я уже заплатила штраф? Заплатила.
Земляникой больше не торгую, законов не нарушаю. Арестовывать меня не за что.

- Ты чё, быкуешь, овца? Да одно моё слово – тебя, шваль, не
только загребут – раком поставят! Захочу – будешь стоять на голове и болтать
ногами, усекла? Законов она, блин, не нарушает! Да я захочу – у тебя найдут
десять пакетов марихуаны. Сечёшь фишку? В тюряге, падла, сгниёшь! А твоих
выродков в детдоме быстро жизни научат… Короче, шваль, где бабло взяла?

- В лесу. Клад нашла.

- Показывай! Где?

Бедой Лизе ничего не оставалось, как привести стража порядка
на то самое место.

- Ну, и где клад?

Вместо ответа молодая женщина произнесла заклинание, как
учила её незнакомка в зелёном:

- Земля, расступись! Дверь, отворись!

- Ни хрена себе! Твою мать! – бормотал Егоров, глядя, как
земля раздвигается, открывая вход в подземелье.

Воспользовавшись его удивлением, Лиза пустилась бежать без
оглядки, моля всех святых, чтобы жадному полицейскому не пришло в голову
гоняться за ней сейчас, дабы убрать ненужного свидетеля.

Однако шагов за спиной не было слышно. По всей видимости,
Егоров, увидев сокровища, забыл обо всём на свете.

«Спаси, Богородица, меня ради деток! Пусть он обогатится, как
хочет, только пусть оставит нас в покое!».

 

Всю неделю бедная женщина ходила с оглядкой, вздрагивая от
каждого шороха. Вдруг Егоров, одумавшись, решит с ней расправиться? Однако того
и след простыл. Исчез, как в воду канул. По-видимому, думала Лиза, набрал
столько сокровищ, сколько смог унести, и умотал в неизвестном направлении. А
теперь где-нибудь на Канарах ржёт над родными и сослуживцами что тщетно
пытаются его разыскать.

Однако у бабы Мани было побольше версий:

- Наверное, богатую любовницу нашёл – вот и убежал к ней. Или
с бандюками чего-то не поделили – видимо, слишком много стал требовать, - и они
его прибили… Слушай, Лизка, тут в лесу такая чертовщина! Вчера иду, слышу:
кто-то стонет. Притом как будто из-под земли. Чуть со страху не померла,
думала, инфаркт будет.

Лиза не стала ей ничего говорить, однако в тот же день пришла
на то место, где ей открылась дверь в подземелье.

- Земля, расступись! Дверь, отворись! – прокричала во весь
голос.

Однако земля оставалась неподвижной.