Параллели сознания. Часть 2. Глава 10

В маленькой кухонке было тепло и уютно. На столе дымились две чашки горячего чая, абрикосовое варенье так и просилось в рот. Валентина смаковала его, щурилась от света. Так было приятно быть в гостях у подруги. Светланка постаралась от души – напекла пышных блинов, сметану предложила, но Валентине хотелось именно варенья, видать, организм после болезни требовал кисло-сладкого.

- Как ты спишь, Валя? – спросила Светлана, откинув прядь волос с щеки подруги.
- Даже и не знаю, с чего начать, – вздохнула та и как-то внутренне напряглась. Ей очень не хотелось, чтобы то, что она расскажет подруге, было похожим на бред сумасшедшей, но объяснить всё, что происходило с Валентиной, было невозможно. – Давай я чуть позже поведаю о своих снах-полуявях, а ты мне расскажи о том, что удалось отыскать твоей тёте в архивах.
- Ну-у-у, что сказать? – начала Светлана, – семейство очень непростое, скажу тебе. Да, они меняли и фамилию, и имена после войны. С чем это связано – не понятно. Простой человек никогда бы по доброй воле не стал заниматься подобными вещами. Видать, что-то вынудило их пойти на такой шаг. Умершая в больнице Антонина была замужем. Муж у неё, действительно, инвалид, но в архивах не отражено, как он потерял ногу. У Антонины есть дочь Раиса, но вот что странно – мы её не видели в больнице, когда приходили тебя навещать. Приходил только внук, который бабке приходится неродным. Тебе не кажется это странным? Дочь мать не навещала. Дед еще жив, но тоже не живет с дочерью, хотя та не замужем. Могла бы и держать престарелого отца при себе, согласись, любящие дети так не поступают. Я поспрашивала у людей. Все в один голос говорят, что бабка была колдуньей. Много наших кумушек у неё перебывало – отвороты, привороты, заговоры делала Антонина. Тем и жила. Особо нигде не работала. Жили на пенсию деда, что давали по инвалидности. Нашла выписку из церковной книги. В матерях Антонины, которая ранее была Авдотьей,  значилась Варвара Леонтьевна, а в отцах – Григорий Михайлович. Жили недалече, на хуторе, потом перебрались в наши края. Больше ничего узнать не удалось. Есть мысль – попытаться у дочери старухи – Раисы поспрашивать о матери. Как тебе такая мысль?
- Знаешь, Виталий обещал поговорить с Сашей по поводу перстня. Может, он и у Раисы что-то узнает. Давай подождем от него вестей. А потом будем думать, как дальше быть, – ответила Валентина.

Уходя от Светланы, Валентина крепко обняла подругу. Надо было торопиться домой. Вечерело, а передвигаться по поселку в сумерках было некомфортно. После болезни Валентина стала слаба глазами, потому в тёмное время суток плохо видела перед собой – пространство, неосвещенное уличными фонарями, расплывалось. Приходилось напрягать зрение, чтобы увидеть дорогу. Вдруг в какой-то момент Валентина почувствовала, что летит в пустоту. Ощущение было таким, как будто кто-то мягко опустил её на дно колодца, в который она упала. Видать, крышку от канализационного люка украли, и в темноте Валентина не заметила западни. Больно ударившись коленкой о камни, девушка вскрикнула. Потом начала себя ощупывать – руки и ноги были целыми. Подняв голову вверх, Валентина увидела над собой в круглом просвете звездное небо.

- Помогите! – крикнула она, но голос глухо ушел вверх. Никто не откликнулся на призыв, только где-то гавкнула собака. Встав на ноги, Валентина попыталась дотянуться руками до края колодца, но он был глубок, а стены – скользкие, шершавые. Надо было ждать утра, чтобы выбраться, в надежде, что на улице появятся люди, которые смогут вызволить девушку из холодного каменного плена. Укутав плечи теплым платком, Валентина села на дно колодца и прикрыла глаза. Она вслушивалась в звуки, что могли раздаться сверху, но кругом стояла гробовая тишина. «Эх, мама станет беспокоиться за меня. Хоть бы подумала, что я у Светы осталась ночевать, а то представляю, как начнет переживать, если я не приду домой в назначенное время. И Виталий куда-то запропастился. Что делать? Ночевать здесь?» Девушка ломала голову над нелепой ситуацией и, в конце концов, от бессилия что-либо предпринять в плане своего вызволения из плена – задремала…