В прежние времена городок знавал и более славные времена. Даже был одно время одним из крупных торговых центров на Великом шёлковом пути из варяг в греки. Но потом что-то пошло не так, и всё захирело. И торговля, и шёлк, и варяги… Следом за захиревшей торговлей вся имевшаяся в уже не столь великом городке промышленность переехала в Китай. В итоге в городке остались доживать свой век пенсионеры, не успевшие выскочить замуж девчата и интеллигенция из сферы услуг. Ну, и чиновники конечно. Куда же без чиновников? Без чиновников никак. Кто же будет пенсию пенсионерам считать? Налоги со сферы услуг и невыскочивших девчат собирать? Чтобы было чем посчитанную пенсию пенсионерам платить. Конечно оставалось ещё довольно много неопределённых элементов, которых сложно было отнести к какой-то из перечисленных выше категорий. Они-то и составляли основную часть населения. Эта неопределённая категория сложно поддавались переписи населения и прочим видам контроля со стороны государства. Поэтому городок носил на себе неуловимую печать неопределённости. Даже с названием городка различные категории населения путались в своих показаниях. В итоге все замучились путаться и чаще всего в междусобойчиках просто называли городок городком.
Район, в который попал Сем-Сем, как раз и был основан и заселен на окраине городка такими вот неопределёнными элементами. Из-за непереписанности и отсутствия контроля население демографически колебалось, вместе с населением колебались очертания района вместе с его внешним обликом. Потому даже если Сем-Сем и был бы в этом районе, вполне мог его сразу или потом не узнать. Несмотря на ранние сумерки, район переливался всеми радугами иллюминации. Особенно радовали глаз неоновые огни китайского квартальчика и производства. Мало в чём им уступали вечерне-торжественные аляповатые освещения латиноамериканского и южноафриканского. Да и прочие углы и закоулки недалеко отстали в своих искрящихся калейдоскопах. Вся эта раздражающая зрение светопляска усугублялась непрекращающейся пиротехнической канонадой.
Было по-летнему жарко и удушающе душно. Потому все местные жители, несмотря на уже довольно поздний час, пол, возраст, цвет кожи и вероисповедание, высыпались горохом на улицы, проулки и пустыри. Сквозь канонаду со всех сторон слышались песни на всевозможных языках, в том числе уже забытых, зазывные крики зазывал, просто крики, ругань и проклятья. Удушливый воздух душного летнего вечера был пропитан пряно-острыми ароматами ресторанных и забегаловочных яств, тут же на улице дымящихся мангалов, жаровен и барбекюшниц, пьянящими запахами вин и прочих алкогольных и слабоалкогольных напитков. Народ был пьян, сыт и весел. Потому хотел не хлеба, но зрелищ.
Зрелищ тоже более чем хватало. Цирк-шапито фриков-эквилибристов на дроте. Театр медитаций без декораций, сцены и актёров. Гонки по вертикали гигантских тараканов на супер-мини-мокиках. Групповое ныряние с аквалангом и бутафорскими фосфоресцирующими китайскими фонариками в канализацию. Катание на дронах, парашютах, тракторах (особо популярно), квадроблоках с прицепом (можно в прицепе), электричках, тиграх, бегемотах, носорогах, жирафах, страусах эму, упряжках колибри. Имитация обезглавливания на гильотине и поджаривания на электрическом стуле с обратным воскрешением через утробу. Экскурсии по вечернему городу вверх ногами с завязанными глазами. Расширенный вариант с посещением местных подземелий и катакомб. Ещё более расширенный VIP-вариант с заходом с винные погреба местных жителей. Большинство оттуда уже не выходило. Выносили на носилках с балдахином, опахалом и доставкой по месту назначения. Потому и VIP. Менее искушённым в удовольствиях предлагались всякие стрелялки и кололки-резалки: понарошку и по-настоящему, во сне и наяву. Оружия всякого хватало. Единственное условие использования – не навреди ближнему своему, т.е. без мокрухи. Кому надоедала стрельба и колоть-резать, мог вовлечься в вихрь всевозможных национальных, межнациональных и безнациональных танцев: от приевшихся румбы и сальца до экзотических малахолки и трясогузки… Да, всего не перечислишь! Любой мог найти развлекуху на свой вкус и цвет. Даже поздний обед. Из 3 блюд с компотом и мордобоем.
Сем-Сем был сражён наповал всем этим искушающим многообразием. Столько лет весь его скудный репертуар досуга состоял в забивании козла, попойках с другами и однообразными разговорами за жизнь, изредком доступе к дородному телу соседки и сне. А тут такое! Да ещё под боком! Можно сказать, за холстом с котлом в каморке. Нужно было лишь проткнуть ветхую ткань беспросветного бытия хоть чуточку любопытным носом, и ты уже в раю. Эх, вся жизнь коту под хвост и смыта в унитаз. Сражённый наповал Сеня стоял застывшим истуканом и не мог сдвинуться с места. Только лупал глазами – Луп! Луп!
Нострадама поняла, что с завлекалками хватила через край фунт лиха. Нужно было брать такси. Как, чем и за что сдвинуть с места сантехника и двинуть его в жилище, она напрочь не представляла.
