Александру Теодоровичу в очередной раз пришлось задержаться на кафедре. «Всё из-за этих заочников, – с раздражением подумал профессор. – Необразованные, невежественные… Снова не успею погулять с моим доберманом».
В дверь робко постучали.
- Разрешите, Александр Теодорович? Здравствуйте…
- Нет! – крикнул профессор. – Нет и ещё раз нет! Вы пришли на зачёт по древнегреческому языку. Так и приветствуйте меня соответственно!
- Сальвете, профессоре…
- Да как?.. – на Александре Теодоровиче просто не было лица. – Спутать греческий с латынью?!
- Извините, профессор.
- Фамилия!
- Вишневский, – робко ответил заочник, потеребив очки. – Владислав.
- Вижу, что не Вольдемар. Так чего изволите?
- Зачёт пересдать… Хотя бы один.
Профессор открыл журнал.
- Да уж. У вас, товарищ, три зачёта не сдано. Древнегреческий язык – раз. Латынь – два. Культура эпохи эллинизма – три.
- Ленинизма? – побледнел заочник.
- О боги, за что мне, – прошептал Александр Теодорович. – Начнём с чего попроще. Кто вы по первому образованию?
- Врач.
- Какой?
- Санитарный.
- О боги, за что караете меня? – преподаватель прикрыл глаза ладонью. – Так почему зачёт хотя бы по латыни не сдали вовремя?
- Работал…
- А это у вас что? Наушники? Музыку слушаете? Включите-ка! Мне интересно, что у нас слушают санитарные врачи.
Вишневский достал мобильный и включил музыку. Профессор покраснел от злости.
- Как можно слушать такую лабуду?!
- Это не Лобода, это «Моранди»… – побледнел сильнее прежнего заочник. – Группа такая попсовая, 2007 года песня… «Сэйв ми»…
- Вам пятнадцать лет, что ли, товарищ санитарный врач?!
- Нет. Тридцать три.
- Тридцать три! Да в вашем возрасте Моцарт уже почти умер! – возмущённый Александр Теодорович резко встал с кресла. – А какая у вас любимая опера Брамса?
- Брамса, – растерянно пролепетал Вишневский, потирая запотевшие очки. – Все его оперы мне нравятся…
- Всё! Чаша терпения переполнена! Брамс не написал ни одной оперы! Ни одной! Вон отсюда! Во-о-о-о-о-о-н!!!
Растерянный заочник выбежал прочь. Александр Теодорович взял забытую лодырем зачётку и швырнул её в уже захлопнутую дверь, тяжко вздохнул и плюхнулся в кресло.
- «Моранди»! Дрянь какая, а. Все нервы с этими неучами поистрепал. Надо успокоиться: послушать хорошую, качественную музыку.
Профессор достал телефон, нажал пару кнопок, и из динамика раздалось: «Малинки, Малинки, такие вечеринки! Брюнетки и блондинки! Серёжки и Маринки! АВАРИЯ ИДЁТ В МАЛИНКИ!!!».
- Это ещё откуда у меня? – с недоумением произнёс Александр Теодорович и включил следующий трек. – Ну вот: совсем другое дело. Сейчас послушаю, приведу в порядок нервы и домой, выгуливать добермана…
Профессор откинулся в кресле, закрыл глаза и стал наслаждаться хорошей музыкой.
Из динамика лилась дивная мелодия до-мажор «Раммштайн» и непревзойдённый вокал Тилля Линдеманна: «Ду! Ду хаст! Ду хаст мих!!!».
Фёдорович, по-русски...
