На рассвете «Атропос» вошла в Кайонскую бухту. Блад поднялся на ют и подошел к Волверстону, наблюдавшему, как Джереми Питт аккуратно подводит фрегат вплотную к «Арабелле».
— Эй, на «Атропос»!
На палубе «Арабеллы» стоял Хагторп.
— Здорово, Нат, — ухмыльнулся Волверстон.
— Не спится, Хагторп? — спросил Блад. — Что-то случилось?
— Вроде того. Я расскажу тебе.
— Мне тоже нужно с тобой поговорить. Будь добр, найди Бена, пусть готовит завтрак. А после все и обсудим. Да, и пусть... наведет порядок в моей каюте.
Хагторп если и был удивлен подобными распоряжениями, то не показал виду. Кивнув, он отошел от борта. Блад дождался, когда «Атропос» закончит швартовку, и затем спустился в каюту. Арабелла еще спала. Он не собирался ее будить, но она неожиданно содрогнулась всем телом и, всхлипывая, приподнялась на локте.
— Дурной сон? — негромко спросил Блад.
При звуке его голоса Арабелла чуть не разрыдалась. Значит, Питер и залитая вечерним солнцем каюта не привиделись ей в бреду! Она встретилась с ним взглядом и смутилась: в глазах Блада была нежность, на которую Арабелла уже не надеялась.
— Это был только сон...
Досадуя на себя за несдержанность, она опустилась обратно на постель.
Блад подошел к кровати.
— Как сегодня себя чувствует моя самая драгоценная пациентка? — его пальцы обхватили запястье девушки, нащупывая пульс.
— Я... очень устала, — призналась она.
— Жар еще держится, но несколько дней в покое — и тебе станет лучше. Мы уже на рейде Кайоны, и я хотел бы перенести тебя на мой корабль.
Арабелла беспомощно взглянула на Блада, и тогда он сказал, пристально глядя ей в лицо:
— Недопустимо и непростительно с моей стороны и дальше откладывать это. Арабелла, ты станешь моей женой? Я долго выбирал подходящий момент, а потом... все полетело к чертям.
— Питер...
— Могу я надеяться, что ты окажешь мне эту честь? С пиратством покончено. Мы уедем в Голландские колонии... во Францию...
— Тебя интересует мой ответ? — Арабелла вздохнула. — Я думала, ты отказался от меня... После всего...
— Вот этого я как раз не сумел сделать, хотя и пытался, — усмехнулся Блад, продолжая напряженно смотреть ей в глаза.
— Да, Питер, да, — тихо рассмеялась она.
Блад привлек ее к себе, целуя в уголок губ, затем в висок, где билась голубоватая жилка.
— Но тут есть еще одно препятствие... — пробормотала она.
— Какое, любовь моя?
— Кто согласится венчать католика и англиканку?
Он сдавленно застонал:
— Я найду священника и... попрошу его совершить церемонию.
— Может быть, мистер Волверстон окажет нам такую любезность? Капитан Волверстон?
Блад изумленно воззрился на нее:
— Арабелла, ты и в самом деле готова прибегнуть к этому обычаю?
— Раз уж не остается другого выхода, — ответила она и уткнулась Питеру в шею.
***
Хагторп вернулся в Кайону днем ранее. Когда он собирался сойти на берег, к нему в каюту ворвался Дайк.
— Его превосходительству д'Ожерону срочно понадобился Питер, — выпалил он с порога.
Хаторп, еще входя в Кайонскую бухту, заметил, что «Арабелла» по-прежнему стоит на рейде, и поэтому лишь пожал плечами:
— Кто из нас его лейтенант?
— Тут такое дело, Нат... — пробормотал Дайк. — Волверстон привез капитану девушку. Ну... — он замялся, — ту самую, из Порт-Ройяла, племянницу полковника Бишопа...
— Да он рехнулся?! — перебил его опешивший Хагторп.
— Не иначе. Но это еще не все. Ее похитил Каузак, и Питер за ним погнался. На «Атропос»,— на всякий случай уточнил Ник. — А месье д'Ожерон весьма расстроен и намекает на какие-то заманчивые предложения... — Он с надеждой взглянул на Хагторпа. — Может, ты отправишься к губернатору?
— Сомневаюсь, что его превосходительство поделится со мной своей бедой, — скептически заметил Нат.
Тем не менее, Хагторп побывал у д'Ожерона, который сообщил ему о начавшейся в Европе войне. Губернатор и вправду огорчился, узнав, что Хагторп не знает, когда же вернется капитан Блад. Поколебавшись, он все же изложил суть дела: пиратам предлагалось оказать содействие барону де Риваролю, который возглавлял в Вест-Индии боевые действия против Испании. Нат задумался: речь шла о службе королю Франции, и лично ему предложение губернатора представлялось достойным внимания. Он заверил д'Ожерона, что непременно известит Блада, как только его увидит. Осталось только выяснить, как ко всему этому отнесется Питер. Впрочем, Хагторпа терзали плохие предчувствия, — учитывая, в каком скверном настроении пребывал капитан после своего возвращения с Ямайки. Да еще эта дикая история с похищенной девицей!
Из губернаторской резиденции он отправился прямиком на «Арабеллу» и застал там Кристиана и Ибервиля: оказывается, неугомонный лейтенант Блада успелихпозвать. Оба капитана восприняли новости с воодушевлением и были готовы отправиться в Пти-Гоав на воссоединение с эскадрой де Ривароля хоть завтра. Хагторп остудил их пыл, напомнив, что переговоры будут вестись прежде всего с Питером Бладом.
Французы не скрывали своего неудовольствия, а Кристиан раздраженно проворчал:
— О да, если капитан Блад захочет вести их!
— Ты как будто сомневаешься в этом? — Нат мрачно посмотрел на него .
— А ты нет? — огрызнулся тот. — Ни для кого не секрет, чем он предпочитает заниматься в последнее время!
Хагторп недобро прищурился:
— Тебя что-то не устраивает, Кристиан?
— Кристиан всего лишь высказал опасения, — попытался разрядить обстановку Ибервиль. — Разумеется, мы дождемся возвращения «Атропос». Пойдем, Шарль, — позвал он насупленного капитана «Клото».
После их ухода Нат проговорил с Дайком до глубокой ночи и устроился спать в кают-компании, а на рассвете его разбудил громкий голос вахтенного, кричавшего, что в бухту вошла «Атропос»...
***
Очевидно, погоня за Каузаком увенчалась успехом, поскольку Нед довольно ухмылялся. Лицо Блада было спокойным, даже умиротворенным. Более того, у Хагторпа сложилось впечатление, что капитан был трезв, и он позволил себе надеяться, что все утрясется. Он передал сонному Бену поручения Блада и вновь поднялся на палубу, которую заполнили корсары из команды «Арабеллы». Хагторп огляделся, отыскивая взглядом капитана, и в изумлении вытаращил глаза.
Питер и в самом деле был трезв. Он шел по перекинутым между двумя кораблями сходням, бережно держа на руках завернутую в покрывало хрупкую девушку. Мисс Бишоп. Хагторп узнал ее сразу, хотя видел всего пару раз. Солнечный день, когда он вместе с другими несчастными стал собственностью ее дяди, навеки врезался в его память. Глаза мисс Бишоп были закрыты, и судя по тому, как бессильно ее голова клонилась на плечо Питера, девушка была либо ранена, либо тяжело больна. Блад что-то негромко сказал ей, вероятно, подбадривая, и она слабо улыбнулась. Корсары расступились перед своим вожаком, а тот, заметив Хагторпа, кивнул ему и ушел в свою каюту.
Нат покачал головой: как Блад смотрел на мисс Бишоп... Ну и ну, кто бы мог подумать!
— Рад тебя видеть, Нед. А не поведаешь ли ты мне, что тут у вас творится? — окликнул он Волверстона.
***
Разговор со старым волком только добавил Хагторпу сомнений, но, тем не менее, он подробно изложил Бладу события предыдущего дня.
— Как по мне, это стоящее дело, тем более нам обещаны каперские грамоты, — добавил Нат.
Питер внимательно слушал его и покуривал трубку, выпуская одно колечко дыма за другим. Служба королю Людовику, конечно же, не являлась пиратством, однако он не чувствовал никакого желания ввязываться в эту авантюру и оставлять Арабеллу, когда она была еще так слаба. Не поручит же он ее попечению губернатора д'Ожерона!
— Ты упомянул, что Ибервиль и Кристиан согласны примкнуть к де Риваролю? — наконец спросил он у Хагторпа.
— Да. Но месье д'Ожерон хочет договариваться с тобой, Питер.
— Нед, твое слово? — Блад повернулся к Волверстону.
— Надо бы узнать, на каких условиях нам придется лезть под испанские пули, — проворчал Волверстон.
— Тогда так, — сказал Питер. — Я должен завершить кое-какие дела и после этого отправлюсь к его превосходительству. Выясню условия и сообщу ему, что мои капитаны вправе самостоятельно принимать решение.
— Де Ривароль рассчитывает на пять кораблей, а самое главное — на то, что именно ты поведешь их в бой, — возразил Хагторп.
— Ему придется либо принять тех, кого устроит его предложение, либо остаться ни с чем.
— Люди измаялись без дела, и многим не помешало бы добыть немного звонкой монеты. Если они узнают... — заметил Нат.
Лицо Блада стало суровым:
— По нашему договору они свободны в своем выборе.
«Да что это на него нашло?» — с досадой подумал Хагторп.
Вздохнув, он отважился задать прямой вопрос:
— Скажи, Питер, дело в мисс Бишоп? Эскадра де Ривароля еще в пути, и если тебе необходимо вернуть девушку домой...
— Мисс Бишоп оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Хагторп присвистнул и глянул на Волверстона. Тот пожал плечами и криво усмехнулся.
— Мои поздравления, — буркнул Нат и замолк, не зная, что еще сказать.
Опасения Кристиана, равно как и его собственные предчувствия, оказались более чем обоснованными, хотя причина заключалась отнюдь не в роме. Блад обвел взглядом вытянувшиеся лица капитанов, и в его глазах Хагторп увиделнасмешку. Но все же он предпринял еще одну попытку:
— Речь не идет об обычном пиратском рейде.
— Война началась не вчера и закончится не завтра, — спокойно ответил Питер. — Если король Людовик начал боевые действия против Испании, рано или поздно в войну втянутся все государства Аугсбургской Лиги. И это дает массу возможностей — как для бесславной и скорой гибели, так и для почестей и обогащения. Вопрос в том, на чью сторону встать.
Все больше мрачнея, Хагторп спросил:
— И на чью же?
— Меня охватила ностальгия по моим старым друзьям, — усмехнулся Блад.
— Неужто испанцам? — подозрительно буркнул Волверстон.
— Боже упаси. Я имею в виду голландцев и их принца Вильгельма.
— Ты в своем уме? Они приветят тебя пушечными залпами! — взревел Нед. — И надо еще добраться до голландских колоний!
— Не только французам понадобятся каперы. И думаю, мне не составит труда набрать команду из добровольцев.
Старый волк побагровел и насупился. В кают-компании повисло молчание, которое вдруг нарушил Хагторп:
— Погоди. Я по-тихому побеседую с нашими людьми и выясню их настроения.
— Ну, тогда здесь двое спятивших! — раздраженно рявкнул Волверстон.
Он поднялся, яростно сверкая единственным глазом, и вышел из каюты.
— Нат, — проговорил Блад, — я ничего не могу гарантировать ни тебе, ни тем, с кем ты будешь разговаривать.
— А разве три года назад было иначе? — широко ухмыльнулся Хагторп.
