- Ты звал меня, мой юный друг?
- Нет, - ответил я, смутившись.
- Так зачем же ты разбудил меня?
- Я никого не будил!
- Врунишка! Я же точно знаю, что ты заглядывал в будущее. Говори, чего хочешь. И побыстрее! Я устал и хочу спать.
- Простите, пожалуйста... - пролепетал я. - Даже не знаю, как так получилось. Я просто делал уроки и задумался...
- Это понятно, что задумался. По другому и не бывает при вызове. Формулируй мысль быстрее и отключайся!
Пораженный и испуганный, я вжался в большое, серое и протертое от моих частых посиделок кресло. Синяя шариковая ручка мгновенно превратилась в оружие самообороны, утонув в маленьком, но крепком кулачке, из которого опасно выглядывало металлическое "жало" стержня. Я выставил перед собой согнутые колени и был готов в любую минуту отразить ногой атаку непрошенного гостя. От страха меня трясло и будто разрывало на части.
Передо мной, конечно, никого не было, я находился в квартире совершенно один, как это обычно и бывало после школы. Пока родители работали, я с последним звонком, означающим конец замечательного учебного дня начинающего школьника, за пару минут добегал до дома, сбрасывал ранец, чего-нибудь съедал и торопился делать письменные уроки, мои любимые, чтобы потом вдоволь нагуляться под радужным весенним солнцем под запах расцветающей и благоухающей природы.
В этот раз все было, как всегда. И тут этот голос, откуда-то изнутри головы, словно запертый в черепной коробке. Надо сказать, меня пугали ночные кошмары, и поэтому я жутко заволновался, что один из них пробрался в мой день.
- Эй-эй, дружок, ты чего испугался-то? - заволновался голос. - Я же тебя не съем. Опять что ли кошмарики снились?
- А вы кто? - трусливо поинтересовался я. Мне показалось, что чем уважительней разговаривать, тем меньше вероятность, что голос на меня набросится.
- Кто я? - расхохотался голос. - Вот всегда одно и то же. - Кто-кто! Я - это ты. Ты, только в будущем. Усек? После этого ты обычно говоришь: "Чево?". - голос снова стал сотрясать мой череп своим хохотом.
- Чево? - не понял я.
- Ну вот, я же говорил! Всегда одно и то же! Ой, парень, с тобой не соскучишься! - голос явно взбодрился.
- А мы что, уже встречались? - все так же осторожно подбирал я слова.
- Ну, встречами это явно не назовешь. Скорее беседами. Да, мы с тобой много раз беседовали. И давай начистоту, пока ничего вразумительного из них не вышло.
- А я не помню... - я стал ловить себя на мысли, что, наверное, схожу с ума. Теперь меня отдадут в "Кащенко" и начнут пытать. В воображении закрутились картинки с белыми палатами и замотанными в простыни людьми. Всё как в кино.
- Ну это и не удивительно, малыш. Если бы твой мозг это помнил, ты точно бы свихнулся. Представляешь, как признаешься родителям, что беседовал сам с собой? Ну, то-то же.
- А я не сумасшедший? - волна воображения с врачами и шприцами меня так захлестнула, что просто жизненно необходимо было убедиться в своей нормальности.
- Успокойся, не сумасшедший - голос стал серьёзным и воспитательным. - Просто так устроена схема вызова. Ты обращаешься ко мне, ну, то есть к себе, когда слишком погружаешься в мечтания.
- Какие мечтания?
- О будущем, в основном. Ты же наверняка замечал, что иногда так задумаешься, словно выпадаешь из этого мира. Ничего не слышишь и не видишь вокруг. Вот в этот момент ты и вызываешь меня. А потом память, тебе же во благо, все стирает.
- А о чем мы беседуем? - мне казалось, что я снова стал возвращаться в реальность. Точнее эта нереальная ситуация приобрела очертания реальности, и самообладание почти вернулось. Я свесил ноги с кресла и распрямил спину. Ручку, на всякий случай, все же оставил в руке.
- Да как тебе сказать, о всякой ерунде. Начинаем, как правило, с того, о чем ты думал, когда вызывал меня, а потом скатываемся на банальности: как у тебя дела и все такое, - тут голос несколько поник.
- А о чем я думаю обычно, когда тебя вызываю?
- О, это не слишком оригинально. Думаешь, кем стать, или почему ты такой слабак, или почему эта красивая девочка не обращает на тебя внимания. Иногда думаешь о родителях и о том, какой ты, видишь ли, несчастный. Ругают тебя, гулять не дают. Науку заставляют учить, бедняжку, уроки делать. Но больше всего мне нравится, когда ты воображаешь себя супергероем и все ждёшь, когда же к тебе уже придут эти самые суперспособности: сила, неуловимость, паучья сетка или левитация. Этим ты возвращаешь меня в детство, мой друг. Это то, что в моей действительности называется ностальгия. Удивительно тёплые ощущения!
- Ух ты! А о чем я подумал сегодня?
- А ты разве не знаешь? Ведь это ещё не стерто из памяти.
Я изо всей силы напряг детские извилины, но никак не получалось вспомнить что-то конкретное. Футбол, друзья, школа, сестра, собака... Ни-че-го.
- Подскажешь? - робко спросил я.
- Вспомни вчерашний день. И позавчерашний. Все ли было, как обычно?
Молчание.
- Все ли было, как обычно? - твёрже повторил голос.
- Нет...
- А что не так?
- М-м-м... - мне стало стыдно.
- Что, не очень хочешь говорить?
- Да.
- Меня можешь не стесняться, это же разговор самим с собой.
- Я обиделся на родителей за то, что меня сильно отругали.
- И...?
- И не стал ужинать.
- И...?
- И перестал с ними разговаривать.
- Дальше... - вытягивал из меня признания голос.
- Я ушёл гулять и хотел не возвращаться домой.
Хотел перестать есть и потеряться им назло. Хотел даже умереть.
Тут мой голос дрогнул.
Я замолчал, и звенящая тишина повисла в нашей небольшой, на шестнадцать квадратных метров, комнате. Комнате, рассчитанной на семью из четырёх человек, собаку и кошку... Комнате в коммунальной квартире кирпичной "сталинки" в центре Москвы. Моей любимой и бессменной комнате... Рассчитанной на меня и мою самую лучшую на свете семью.
Стало холодно и нестерпимо стыдно. Глаза наполнились слезами, и я разрыдался. Долго, пока я не выжал из себя все слезы, как долгожданный ливень высушивает облака, и не измазал, пытаясь вытереть тыльной стороной ладони, красное лицо, голос молчал.
- Я не буду тебя спрашивать, правильно ли ты поступил. Ты и сам все уже понял. - по-отечески зазвучал голос. - Сегодня я горжусь тобой.
- Я больше никогда так не поступлю! Не буду думать плохо о родителях и делать глупости, - затараторил я.
- Всё повторится, мой друг. И не один раз, поверь. - Мне показалось что где-то там, в моей голове, владелец голоса заулыбался.
- Но как же? Я ведь...
- Всё быстро забудется и повторится.
- Неужели я такой плохой человек? - не верил я своим ушам.
- Не в этом дело. Ты обычный человек. Со своими слабостями, обидами, характером и другими, как бы это сказать... бяками. Ты вырастешь и много поймёшь. Ты во многом станешь лучше и изменишься.
Я слушал его, впитывая каждое слово. Я хотел узнать всё. Боялся, что могу, что-то упустить. Затем не выдержал:
- Если всё это правда, то скажи, как мне там, у тебя? Сколько мне сейчас лет, где я живу, где мои родители?
- Ох, как много вопросов, мой славный мальчик! Впрочем, как и всегда. Для тебя будет лучше, если я промолчу.
- Но ведь я все равно все забуду, как ты сам говоришь! Так какая разница?
- Есть вещи, которые нужно узнавать в свое время. Как говорил студентам один мой (а однажды и твой) преподаватель: "Не торопитесь жить!". Единственное, что могу тебе сказать - это то, что живу я сейчас в другом месте, так что со временем с твоей любимой комнатой придётся расстаться. Но не переживай, я не очень далеко перебрался, а новое место намного уютнее. Нужно уметь вовремя и без сожаления прощаться с некоторыми вещами. Ведь это только предметы. А уют создаём мы сами, люди. Остальное давай оставим до лучших моментов. Да и пора мне уже. Все-таки прилягу.
Я очень рад, что мы сегодня поговорили.
- И я тоже очень рад. Спасибо тебе! Очень буду ждать новых встреч!
Голос в голове сладко и протяжно зевнул.
- А можно ещё один вопрос? - вдруг осенило меня.
- Конечно.
- Скажи, пожалуйста, ты счастлив?
- Более чем, мой юный друг. И за это я благодарен именно тебе и Господу Богу!
Я почувствовал необыкновенный прилив радости и новых сил. Но внезапно стало клонить в сон, и тяжелеющие веки медленно опустили занавес этой удивительной беседы.
Последней беглой мыслю перед тем, как уснуть, было: неужели я правда буду счастлив? И кто такой этот Господь Бог?
