График отпусков составляли ежегодно в начале января и старались равномерно распределить отдых сотрудников предприятия по всему году. Это распределение вызывало у многих переживания – все хотели отдыхать летом, по крайней мере, поздней весной. Прибалтийский климат и так не баловал хорошей погодой, теплом и солнышком, а туры в экзотические края в те времена не были доступны. Ну очень обидно уходить в отпуск в студёном январе или в слякотном ноябре, поэтому, конечно, народ приспособился, появились различные обходные пути и схемы обхода графика, так что, в принципе, все по взаимной договорённости с непосредственным начальством отдыхали тогда, когда хотели.
А вот Виктор не возражал против отпуска зимой – наоборот, его тянуло в горы, на лыжные курорты. Замечательное это дело – отдых в горах, просто красота, только это удовольствие не для каждого. А он, Виктор, пристрастился к зимнему отдыху и каждый год отправлялся то на Северный Кавказ, то в Карпаты кататься на лыжах. Это пришло не сразу, сначала он, как все, тоже просился в отпуск летом, добивался профсоюзной путёвки в Палангу или отправлялся дикарём к Чёрному морю. Но один раз побывал в Домбае, и после этого его предпочтения изменились к радости начальства, которому не приходилось заморачиваться из-за его графика. К отпуску он готовился загодя, доставал путевки, покупал амуницию и вообще пребывал в состоянии эйфории. Однако его преследовали неудачи – почти всякий раз лыжная эпопея заканчивалась различными травмами то рук, то ног, а, следовательно, длительной нетрудоспособностью. Закованный в гипс Виктор обкладывался различными анатомическими справочниками и прочей медицинской литературой, подробно изучал свою травму, перспективы исцеления и возможные последствия. По всему выходило, что всё будет хорошо, поэтому он не терял оптимизма. Поправившись, дожидался отпуска, и всё повторялось снова.
Последний раз с Кавказа его привезли с особо сложным переломом ноги, надолго выведшим его из строя. Главный инженер, хороший знакомый со студенческих лет, узнав что «невезунчик Витька опять поломался» , навещая больного со всей строгостью заявил:
- Всё, Виктор, отпуск зимой теперь тебе видать, как своих ушей. Больше никаких гор, поедешь, как и все, в Палангу, хватит по полгода в гипсе валяться.
Выздоровление на этот раз было тяжёлым, летом прихрамывающий ещё Виктор по профсоюзной путёвке поехал в ведомственный дом отдыха около Паланги.
Сверкающее радостное море, лёгкие волнишки, свежий ветерок, шёлковый белый песок. Белый флаг на спасательной станции – купание безопасно. Вокруг, куда ни глянь, и у воды, и в воде, и в дюнах масса народу, в основном семьи с детьми. Виктор с веером карт в руке, устроившийся на подстилке в компании таких же, как он, отдыхающих, иронически подумал:
-А всё же хорошее дело – пляжный отдых. Ни тебе на подъемнике на гору лезь, ни тебе опасайся, что сам врежешься, куда не надо, или в тебя врежутся. Полная безопасность – дно ровное, почти штиль… Тут даже если захочешь, не поломаешься, - вспомнил он упрёки главного инженера.
Раздумья его прервал радостный громкий возглас:
- Витька, друг, сколько лет, сколько зим! Это ты, чертяка?
Здоровенный, даже излишне полный, высокий мужик, широко раскинув руки, направлялся прямо к нему. Какая встреча! Надо ж, лет двадцать они не встречались после того, как разошлись пути бывших приятелей. А ведь когда-то не разлей вода были, сколько вместе пройдено-выпито. Виктор, бросив карты, поднялся навстречу.
- Что смотришь удивлённо, постарел-потолстел, что ли? Это всё пиво, брат…
А ты, я вижу, такой же жилистый, только не говори, что вообще не употребляешь, - старый приятель со смехом похлопал по плечу, на радостях обхватил Виктора и в шутку стиснул его могучими лапами. Виктор мгновенно почувствовал сильную боль в боку, которая, впрочем, вскоре отлегла.
- Этого ещё не хватало, - пронеслось в его голове, точно, как перед падением в горах.
…
На этот раз рентгеновский снимок показал перелом ребра…
