В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. А вот детей у них не было. Что они только не делали, чтобы ребенка завести: и настой из трав целебных пили, и снадобья всякие принимали, удобные дни для зачатия вычисляли. Все без толку! Не давал их Бог детей.
И вот прослышали они, что недалеко от дворца пруд есть, а там ерш златоперый плавает, и если царица его скушает, то и забеременеет тут же. Обрадовалась царица. Посылает за тем ершом витязя верного.
А витязем тем славным оказался Жора из славного рода Вашакидзе. Высокий, статный, с кривыми ногами, рыжекудрый, обут в сапожки мягкие, кафтан парчовый складно на нем сидит, одним словом - красавец!
На царицу Жора смотрел страстно, глазки строил, ножками притоптывал, в зурну дудел. Вот и говорит он царице:
- Может, я за ерша сгожусь?
- Может, и сгодишься, - ответила та, зардевшись.
И правда, сгодился. Забрюхатела царица, а потом и принесла трех молодцов, одного за другим, - все как на подбор рыжие, очень даже на верного витязя похожие. Ну, и дураки вестимо. Младшего Иваном назвали. По этому поводу Жора долго в зурну дудел, отчего у царицы голова разболелась, а царь в ярость пришел.
- Вано, - нежно произносил Жора, и ласково теребил его рыжие волосики.
Но скоро Жора уже ничего не произносил, поскольку отрубленные головы говорят очень мало, а в большинстве случаев не говорят совсем. И, как правило, эти головы очень печальны и в обществе чувствуют себя неловко.
Во дворце же Вано звали Ваней. Так оно и сподручней, и привычней было.
Подрастали царевичи.
Старший только и знал, что лезгинку танцевал, и даже хотел уйти бродяжничать со скоморохами. Но получив от матери нагоняй и кучу подзатыльников, одумался и затею оставил.
Средний поначалу все больше вальсировал, но и венгерку плясал, и в полонезе ходил, и другими танцами заграничными увлекался. А потом не утерпел, и тоже лезгинку заплясал. И этот захотел с цыганами уйти, но получил от царя по морде, и тоже остался.
Иван же не плясал, антраша с коленцами не выделывал, а только смотрел на братьев, такт ногой отбивал да в ладошки хлопал. Один раз так в раж вошел, что со скамьи почетной, специально для царевичей приспособленной, сверзился, да и нос набок свернул. С тех пор так и ходил - с кривым носом.
Еще любил Иван мух ловить, готов был целый день посвятить этому увлекательному занятию; поймает - лапки оторвет или крыло, а то и в задний проход спичку слепню засунет.
Наставник Ивана из сил выбивался, пытаясь хоть что-то вдолбить в его башку: вещал про поэтику Расина, про Рабле соловьем разливался.
Только никакого дела Ивану до поэтики не было, а уж про какого-то черта Рабле он и слышать не слыхивал, и слышать в дальнейшем не желал.
Спрашивал царь с горечью: "И в кого же они такие уродились?" При этом смотрел на царицу подозрительно, губы кривил злобно, даже что-то похожее на ненависть в его взоре проглядывалось.
Царица же, то бледнела, то алела попеременно, судорожно подол теребила да пот, обильно выступавший, тряпицей ажурной вытирала.
И вот как-то из отдаленного царства весть пришла. Тамошний царь замуж дочь выдавал. Но была одна закавыка. Страсть как любила та царская дочь загадки загадывать. Вот и говорит она отцу:
- Если, папаня, отгадает кто мои загадки, за того и замуж пойду. Не отгадает - секи голову!
Тотчас и клич сделали. Большое приданое за нее царь давал.
Желающий эрудицией блеснуть было много. Но скоро стало мало. А потом и тех не осталось. По всем шеям топор погулял. Заскучала царева дочка.
Наши же царевичи ехать к иноземной принцессе категорически отказывались. Старший и средний заявили батюшке, что им и здесь хорошо, и жену в обузу брать еще рано.
А Ивану куда как интересней было на чудиков-братьев смотреть, которые так ловко разные кренделя ногами выделывали да за дворовыми девками гонялись, чем ехать неизвестно куда, загадки от синего чулку отгадывать.
Но рассердился царь, ногами затопал, закричал громко:
- Езжай, Ивашка, немедля! Да царевну добудь с приданным великим! Заодно на мир поглядишь, на людей посмотришь, а получится, то и себя покажешь.
С царем не поспоришь. Собрался Иван нехотя, взглянул на братьев в последний раз, а те знай себе пляшут да за девками бегают - никакой государственности в голове, вздохнул, и в путь отправился.
Скоро, нет ли, но добрался он до того царства.
И самое интересное, отгадал Иван все дурацкие загадки, которые ему царевна загадывала - может и потому, что сам дураком был.
Но хитрецом большим оказался царь иноземный.
- Ты, - говорит, - Иван, проявил себя с лучшей стороны. Но неужели ты думаешь, что я тебе полцарства отдам за здорово живешь, за то, что ты загадки отгадал? Ты вот мне службу сослужи - убей змея о двенадцати головах, что наше царство разоряет, тогда и поговорим.
Победил Иван змея. Чем-чем, а силушкой он обделен не был. И рать разгромил вражескую без числа и счету, и Жар-птицу изловил, коня златогривого добыл с уздой золотой.
А царь не успокаивается, говорит Ивану:
- Поди-ка ты туда - не знаю куда, да принеси то - не знаю что.
И смеется довольно. А царевна губы кусает. Замуж ей хочется, невтерпеж уже, бранится на отца, суицидом грозит.
"И загадки разгадывал каверзные, и чего только я не делал. Совсем царь одурел", - кручинится Иван.
Да делать нечего. Вот идет он лесом, видит на опушке изба стоит - из трубы дым валит. "Дай, - думает Иван, - зайду, отдохну маленько".
А в избушке той Баба-Яга жила. Рассказал ей Иван все как есть. Покачала та головой:
- С жиру царь бесится, ишь чего выдумал: послать туда - не знаю куда, принести то - не знаю что. С головой-то у него совсем плохо. Ты ему, Ванюша, врача хорошего позови, пускай он ему клистир поставит. Глядишь, и перестанет ерундой заниматься. Хотя вряд ли. Царь все-таки... Езжай-ка ты, Иван, домой, нечего тебе по чужим царствам шляться. А царевну эту брось - не пара она тебе.
Так и вернулся домой Иван, послушав бабушкиного совета. И никуда больше не ездил. Разве только на охоту. И жил счастливо. За девками бегал умеренно. В отличии от своих братцев дурной болезни не нажил. А скоро и женился.
Жена подарила ему многочисленное рыжее потомство - в количестве трех дочерей, дур естественно. А как те подросли - быстренько их сбагрил женихам: Ворону, Орлу да Соколу. Что их при себе держать! Одни расходы на побрякушки всякие. А женихи и приданного не требовали - у них свои царства богатые.
А когда года давить на Вано стали, уехал он в Тифлис. Там, в покое и мире, окруженный рыжими родственниками, и окончил свой жизненный путь.
И такое случается.
