Петр Иванович сидел за столом с недовольным видом. Он пожалел, что год назад искал встречи с Милой, она показалась ему талантливой художницей, и как собеседница была ему интересна, ну и слегка приударил.
- Да, думал никто не заметит, а вот и заметили.
Он достал мобильник и набрал номер сына.
- Сергей можешь говорить?
- Да, еще десять минут до пары. Что случилось, голос чего такой напряженный?
- Сейчас у тебя еще напряжённой будет,- грубо сказал отец. - Ко мне приходил художник этот - Макарский и передал, что Лера твоя беременная, что плохо выглядит, просил, чтобы я прояснил ситуацию,- Петр Иванович замолчал и Сергей тоже. - Ну, чего молчишь? – не выдержал отец.
- Смотрю расписание на самолет и прикидываю, хватит ли денег на билет, - сухо ответил Сергей.
- Я куплю тебе билет. Ты с учебой вопрос уладь, напиши на неделю по семейным обстоятельствам.
- Па, зайди к ней посмотри, как она. На учет ее поставь, она как ребенок, не понимает много,- тараторил Сергей от волнения. Было понятно, что Лера ему не безразлична.
- Хорошо зайду,- отрезал Петр Иванович и сбросил вызов.
Он хорошо знал, что Сергей встречал Леру вечером, после работы и раньше идти к ней не было смысла. – Купить что-то надо, как-то неудобно с пустыми руками,- раздумывал Петр Иванович и, посмотрев на часы, решил заехать на рынок. Накупив полную сумку фруктов, вечером был у дверей Леры.
- Кто? - спросил голос за дверью.
- Врач,- ответил Петр Иванович. Голос его был так похож на голос Сергея, что Лера чуть не бросилась на шею Петру Ивановичу, но увидав седого и располневшего Сергея, от испуга отшатнулась назад.
- Не беспокойтесь. Я не бандит. Я отец Сергея.
- Проходите,- тихо сказала Лера, опустив голову.
- Куда прикажите пройти?
Лера открыла двери в комнату. Петр Иванович прошел медленно, осматривая на ходу комнату. Она подвинула к нему стул, что стоял у мольберта. На мольберте стоял холст на подрамнике. Лера только начала работать, на кофейном столике был постелен клетчатый платок, на котором лежали тюбики с красками, банка с кистями и старенькая палитра.
- Работаете?
- Это так, халтурка,- ответила Лера, пытаясь оттереть краску с руки.
Петр Иванович повесил пакет с покупками на уголок спинки стула.
- Представлять друг друга думаю не надо. Живем окна в окна и не один год. Давайте рассказывайте мне всё как врачу, сколько недель задержка и когда были последние регулы,- совершенно спокойно говорил Петр Иванович, чего нельзя было сказать о Лере, которая просто вросла в диван.
- У меня все хорошо. Мне помощь не нужна,- наконец промямлила она.
Петр Иванович пересел на диван и взял ее руку, считая пульс. Потом внимательно посмотрел ей в глаза и произнес:
- Рвота сколько раз в день.
- У меня рвоты нет. - У меня все хорошо,- пыталась говорить уверенно Лера, стараясь не встречаться взглядом с Петром Ивановичем, который как специально искал его.
- У меня был разговор с Макарским, он все мне рассказал. И я вижу, что он правильно сделал, что поставил меня в известность. - Тебе надо на сохранение ложиться. - У тебя токсикоз, вес уходит. - Ребенка можешь потерять, если в больницу не ляжешь, - сказал Петр Иванович повернувшись к Лере спиной и глядя на свой балкон. Потом резко повернулся.
- Может у тебя есть другое предложение, - он смотрел на Леру и понимал, что окончательное решение еще не принято.
Все было написано в ее глазах и страх, и нерешительность. Лера совестливо опустила глаза.
- Я не знаю,- тихо произнесла она. Было видно, как на ее джинсах появляются мокрые пятна от слез.
- Валерия. Скажи мне честно. Кто отец ребенка?
Петр Иванович опять сел рядом с Лерой, и она понимала, что ему все известно про нее и Макарского.
- Сергей? - опять спросил он.
Лера, молча, кивнула.
- Почему же ты его в известность не поставила? Ну даже это мне как гинекологу понятно, еще не решила сохранить или нет. Я так понимаю, - он обнял Леру за плечи. - Девочка, первая беременность- это как повезет. У одних потом еще куча детей будет и абортов, а другим останется только мечтать о ребеночке. Так, что ты подумай, а Сергей завтра прилетит. Поговорите, а пока кушай фрукты и если решишь сохранить ребенка, то надо лечь в больницу. Это я тебе как врач говорю. Женский врач, кстати. Вот тебе моя визитка. Звони в любое время, я сразу подойду, - он улыбнулся, но в глазах его радости не было.
Петр Иванович попрощался и вышел. Лера видела через окно, как он медленно пошел к своему подъезду. Лера взяла телефон и набрала номер Макса, внутри ее все клокотало.
- Вот, кто его просил. Ну кто, спрашивается. Все время лезет в мою жизнь. Мешает мне жить. Зараза,- бесилась Лера, ожидая, когда Макс снимет трубку.
Макс стоял у холста и, вытерев руки об большую тряпку, убрал ее сзади за ремень. Он смотрел на экран, где была фотография Леры в венке из васильков, где она улыбалась и выглядела такой счастливой, чего не скажешь об их последней встрече. Макс довольно улыбнулся, но на вызов не ответил. – Значит Петр Иванович к ней заходил. Это хорошо,- решил он и, выдавив из тюбика на палитру краски и взяв мастихин, замурлыкал себе под нос какую-то мелодию.
Весь вечер Лера опять провела в туалете в обнимку с унитазом. Ей было так нехорошо, что даже не было сил снять пакет с фруктами, который принес отец Сергея.
Утром, собрав все силы, она стала собираться на работу. На улице лил дождь. Лера подошла к окну и увидала в окне напротив Петра Ивановича, он стоял и смотрел на ее окна. Она сначала хотела помахать ему рукой, но потом передумала.
Лера смотрела сквозь мокрое стекло на свой двор и вспоминала как вчера выгнала Макса, и ей стало стыдно за свой поступок.
- Макс, прости меня,- тихо прошептала она, и в этот самый момент раздался звонок в двери.
Лера поспешила открыть. На пороге стоял Сергей, вода просто ручьями стекала с него.
- Сережа,- Лера стояла, замерев дыхание, и смотрела на него. Сергей стоял и улыбался.
- Я тебя сейчас обнимать не буду, я весь мокрый. Он снял с себя свитер и остался в одной майке и сильно прижал к себе Леру. - Лера, ну почему ты молчала, ты хотела, чтобы я ничего не узнал? Ты не хочешь ребенка?
Лера подняла на него глаза и не могла произнести ни слова. Волосы и лицо Сергея были мокрые от дождя, и ей даже показалось, что это не только дождь. Он так смотрел ей в глаза, казалось, он хочет заглянуть в её душу и прочитать все то сокровенное, что лежит на самом её дне.
- Я буду рожать,- тихо сказала Лера и поняла, что это решение она приняла именно сейчас, когда увидела глаза Сергея. Она обняла его за талию, прижимаясь к нему. - Пожалуйста не оставляй меня одну, ты мне нужен. Я теперь это чувствую, без тебя я совершаю одни глупости.
- Лера, ты должна для себя решить и определиться или я, или твой художник,- грустно сказал Сергей. – Мне кажется в этом все дело. Ты просто не хочешь его отпустить, и сама невольно привязываешь его к себе. Ведь чувства рождают чувства. Он может быть и не приехал к тебе, если бы ты ему не звонила. – Он поднял Лерино лицо за подбородок и опять посмотрел ей в глаза. - Ведь, звонила ему, я вижу, звонила.
Лера опять уткнулась в грудь Сергея.
- Наверно ты прав. Это я от одиночества, прости меня.
- Да, ладно,- сам виноват. Вот правильно говорят, с любимыми не расставайтесь, а я уехал, а ты не поверила, что приеду. Решила, что я такой как он. Решила – бросил. Да?
Лера кивнула в ответ. Ведь, все было действительно так, как говорил Сергей, и ей, как любой женщине, хотелось определенности и стабильности. Ей даже стало легче от такого откровенного разговора, ведь Сергей сразу определил причину всего того, что происходило с ней. Неожиданно ей опять стало нехорошо, и она побежала в туалет.
Сергей сел на стул и задумался. Он так хотел этого, чтобы она была беременная, думая, что это привяжет ее к нему, а теперь он понимал, что слишком торопил время.
Лера еле выползла из туалета и, отдышавшись, стала набирать номер такси.
- Лера, какое такси, какая работа. Сейчас мы едем к отцу, и ты ложишься в больницу, все остальное потом, - решительно сказал Сергей.
Она хотела, что-то сказать, но Сергей опередил ее: - Будет так как сказал я. Ты сейчас сделала свой выбор, документально мы его подкрепим в ЗАГСе.
В голосе Сергея была сила, уверенность, он словно стал старше своих лет.
Теперь она почувствовала себя защищенной, и ей действительно захотелось выйти замуж за Сергея и подарить ему ребенка. Какое-то время они так и сидели Сергей и Лера, обняв друг друга. Она слушала, как бьется его сердце, ощущала его тепло и ей не хотелось разжимать свои объятия, и он, крепко прижимая Леру и ощущая её теплое дыхание на своей груди и сырую майку от ее слез.
На работу в этот день Лера не пошла, сообщив, что заболела. Почти весь день они провели с Петром Ивановичем, проходя обследования, и к обеду было принято решение положить Леру на сохранение. Она тогда и не подозревала насколько было серьезно ее положение. После всех процедур и капельниц, Лера уснула.
Сергей сидел в кабинете у отца, и они разговаривали.
- Что будешь делать дальше? - спросил Петр Иванович у сына.
- Пока неделю буду здесь. Надо расписаться, если ты поможешь ускорить это.
Потом заберу ее с собой и сниму квартиру в Питере, и сам буду наблюдать за ней. Я тоже врач. Справлюсь,- уверенно сказал Сергей.
- Сережа. На моем веку было много таких случаев, хочу сказать, если бы не этот художник со своим звонком, то и вопрос бы о сохранении отпал. Спасибо, что позвонил и предупредил. Вопрос в другом. Почему он был в курсе, а не ты. Почему она даже тебе не сказала, что ждет ребенка, а сказала ему.
- Па, это мой ребенок. Я уверен,- тихо сказал Сергей, опустив голову. - Макс этот только приехал. Он ей помогал по учебе и так вообще поддерживал…
- Ой, сын. Наломал ты дров. Даже не знаю, как матери об этот сказать. Она кроме Нины никого рядом с тобой и не видит. Ладно, решим и это. Брать ее с собой в Питер не надо, я присмотрю за ней. Ты учись, получай диплом – это сейчас тоже важно. – Давай иди домой пока, у меня в предродовой одна красавица лежит, тоже случай неординарный - тройня. Боюсь, придется ночевать в больнице.
Сергей пробыл дома целую неделю и, конечно, Елена Васильевна узнала причину скорого возвращения сына. Целую неделю она плакала и не желала разговаривать с ним, как ни пытался Петр Иванович, она ни в какую не соглашалась увидеть Леру в качестве своей невестки.
Лера с Сергеем были последней парой, которая перед закрытием вошла в здание ЗАГСа. Благодаря Петру Ивановичу было выделено дополнительное время и уже через полчаса, они выходили из этого здания мужем и женой. Лица их светились от счастья.
Теперь Лера не сомневалась в Сергее. Все были рады, кроме Елены Васильевны, которая пыталась бороться со своими чувствами, что ей не всегда удавалось. Она не выпускала из рук носовой платок, и периодически подносила его к глазам. Елена Васильевна, внимательно смотрела на Лерин животик в кремовом шифоновом платье, которое они с Максом и Милой купили когда-то для неё в Париже.
Отмечать торжество было решено дома у жениха. Петр Иванович договорился с завотделением,
