После неожиданной встречи в жизни Райна снова настали серые дни, тянувшиеся однообразной и скучной чередой. Он ждал телефонного звонка, однако та, чей голос Райн так хотел услышать вновь, не звонила, и он больше нигде не встречал её, а снова прийти в гости не решался. На дворе же была настоящая весна, почки на деревьях давно распустились. Молодая и нежная, салатового цвета листва радовала глаз, а воздух днём прогревался уже до двадцати градусов - самое время бродить тёплыми вечерами и ночами по улицам, встречаться, любить и мечтать...
Однажды субботним вечером, когда Райн сидел на кухне и пил чёрный чай с кусочками апельсиновых корок, в доме вдруг раздался телефонный звонок.
- Алло, здравствуйте! Позовите, пожалуйста, Райна, - услышал он на другом конце провода.
- Георг, это же я, - ответил Райн, - Привет. Не узнал?
- Надо же, у тебя голос прямо как у твоего отца! Значит, взрослеешь, - рассмеялся Георг, который вообще любил смеяться в тех местах, которые многим другим смешными совсем не казались. Должно быть, они и правда были не очень смешны, но у Георга было несколько своеобразное чувство юмора.
- Ну, какой есть. Что я могу поделать? - ответил Райн.
- Не обижайся! Шучу я.
- Да я и не обиделся. Говорят, что смех продлевает жизнь.
- Как ты думаешь, зачем я звоню?
- Если честно, понятия не имею.
- Между прочим, завтра вечером у меня дома будет вечеринка. Имей в виду, что ты тоже приглашён.
- Спасибо за приглашение. Конечно, я приду. А по какому поводу вечеринка?
- А зачем нам повод? - снова расхохотался Георг. - Разве новоселье не повод?
- Прости. Как я мог забыть?
- Эх, не думал я, что этот переезд доставит мне столько головной боли. Но эти усилия того стоили. Вот увидишь, какой там блеск!
- Здорово. Рад, что ты уже успел устроиться.
- Кстати, я тебя кое с кем познакомлю, - весело произнёс Георг. - Встречаемся завтра в восемь вечера у меня дома. Записывай мой новый адрес: улица Вокзальная 4, квартира номер 10. Там ещё рядом часовой магазин внизу. Знаешь?
- Улица Вокзальная 4, квартира 10, - повторил Райн. –Да, знаю.
- Кстати, я сказал всем, чтобы по поводу еды не беспокоились, а об остальном каждый думает сам!
- Понятное дело.
- Отлично. Завтра в восемь у меня дома. Не забудь!
- Не забуду, - заверил Райн, после чего они, обменявшись ещё несколькими шутками, попрощались.
Георг жил вместе с двумя своими товарищами в центре города. Молодой человек достаточно рано начал самостоятельную жизнь. После школы он сразу пошёл работать, а проработав год (сначала на стройке, а потом в антикварном магазине) Георг всё-таки решил получить университетское образование – скорее всего, просто из любопытства.
Георг, как и Райн, родился в Тремонте. Матери своей он почти не помнил, а отец Георга работал за границей и каждый месяц присылал оттуда сыну кое-какие деньги. Работа в антикварном магазине и присылаемые деньги позволяли Георгу обеспечивать себя, а также снимать с двумя друзьями достаточно просторную, хотя и давно не знавшую ремонта четырёхкомнатную квартиру в центре Тремонта.
Райн надеялся, что вечер у Георга поможет как-то развеять весеннюю тоску. «Зачем всё время сидеть дома, смотря то в окно, то в какие-то старые книги? Зачем рыться в этом древнем барахле? Всё это ерунда. Лучше веселиться, пока ты молод, как это делает Георг», думал он.
На следующий день, перед тем как направиться к остановке, Райн свернул на Весеннюю улицу, где стоял дом Келли, дремавший среди весенних яблонь, широко раскинувших свои старые ветви, которые вот-вот должны были покрыться бело-розовыми бабочками цветов. Райн взглянул на дом и сквозь ветви деревьев не увидел света ни в одном окне. Деревянный, с металлической кровлей, двухэтажный дом, стены которого были выкрашены в жёлтый цвет, окна которого слепо чернели, был похож на призрак, вдруг возникший из тьмы в прохладной глубине весеннего вечернего сада, прячущего голые руки деревьев в светло-зелёной молодой листве. «Интересно, где она теперь, если не дома?» думал он. «А впрочем, какая разница?»
Доехав на трамвае до центра города и найдя нужный дом на Вокзальной улице, которая была для воскресного вечера ещё достаточно оживлена, Райн открыл высокую и тяжёлую, коричневого цвета и с окошками, старинную дверь подъезда, поднялся на четвёртый этаж и позвонил в дверь квартиры номер десять. Через несколько секунд Георг сам, с дымящейся сигаретой в зубах, открыл Райну металлическую тяжёлую дверь, радостно поприветствовал его и пригласил внутрь. Оказалось, что он пришёл первым. Друзей Георга, с которыми вместе он снимал квартиру, не было дома. «Они скоро придут. Пойдём, я покажу тебе свою новую квартиру», произнёс Георг, приглашая Райна пройти в гостиную.
Квартира Георга была просторной, но казалась при этом несколько пустоватой. В комнатах были высокие потолки, с которых, правда, кое-где отваливалась штукатурка. Окна со старыми потрескавшимися рамами выходили во двор и на центральный вокзал. В гостиной был паркетный пол и стояло фортепиано, на котором Георг совершенно не умел играть. Мебель в квартире была старая, и это придавало жилищу определённый шарм. В комнатах висело несколько картин, изображавших какие-то синие и красные цветы, и почему-то казалось, что здесь живут художники.
Едва Георг успел показать Райну квартиру, в дверь позвонили. Это были Джеймс и Дэн, друзья Георга, с которыми он делил эту просторную квартиру. В руках у Джеймса была бутылка красного вина, а Дэн принёс с собой виски. «Это Райн, мой однокурсник и товарищ, талантливый поэт, надежда нашего университета и всей страны!» сказал Георг, представляя им своего товарища, «Райн, это мои друзья - Джеймс и Дэн». Вскоре после Джеймса и Дэна явились девушки, которых Георг представил как Кристину, Джулию, Анну и Элеонору. Георг пригласил всех пройти в гостиную, которая сразу же оживилась, наполнившись шутками и смехом.
Дома у Георга была старая акустическая семиструнная гитара без одной струны, и вскоре все стали просить его что-нибудь исполнить. Поначалу Георг наотрез отказывался, предлагая лучше включить магнитофон, но в конце концов сдался настойчивым просьбам гостей. Георг нигде не учился музыке и в его вокальных данных можно было небезосновательно усомниться, но пение молодого человека под гитару почему-то пользовалось у гостей неизменным успехом. Так было и в этот раз. И теперь, как и всегда до этого, пение под гитару сопровождалось неизбежными возлияниями, а сами песни становились постепенно всё развязнее. Кульминацией домашнего концерта стала вызвавшая бурный восторг публики композиция «В первый раз», слова которой иного человека заставили бы густо покраснеть…
Наконец, устав играть, воодушевлённый своим успехом Георг отложил в сторону музыкальный инструмент и торжественно произнёс: «Дамы и господа! Давайте уберём со стола всё лишнее и сыграем в карты!» Дома у Георга было несколько карточных колод - вполне достаточно для того, чтобы компания из восьми человек могла сыграть в «дурака» или какую-нибудь другую незамысловатую игру, правила которой были известны всем. Предложение было встречено с одобрением, и через несколько минут турнир начался. Незатейливость народной карточной игры превращала её в весёлое времяпровождение. Райн, не любивший карточные игры и мало игравший раньше, тоже играл с остальными, но в этот вечер ему явно не везло. Несколько раз подряд за вечер пришлось ему проигрывать и оставаться «дураком», даже несмотря на то, что в руки ему шли далеко не самые плохие карты. Но мысли Райна были где-то далеко, где-то за пределами овеянного сигаретным дымом жилища беззаботных прожигателей жизни, и вскоре все это заметили и начали подшучивать над Райном, который, забыв, что должен ходить, вдруг спохватывался, вызывая смех, и начинал искать нужную масть в павлиньем хвосте карт.
Из присутствовавших девушек Георгу больше всех нравилась Кристина. Райн тоже обратил на неё внимание. Однако, останавливая иногда на мгновение взгляд на ней, он снова начинал думать о Келли. Райн заметил, что стал невольно сравнивать всех встречавшихся ему девушек именно с ней. Поймав себя на этом, он с грустью осознал, что зря пришёл в гости.
Когда часы в гостиной уже показывали полночь, попойка ещё продолжалась, но уже были спеты под гитару все знакомые Георгу пристойные и менее пристойные песни, а карты были отложены в сторону. Райн вместе с остальными парнями курил на кухне. Георг сидел на подоконнике, выпуская густой сигаретный дым в открытое окно. Он обычно покупал какие-то дешёвые сигареты, а когда его спрашивали, почему он курит такую дрянь, Георг отвечал, что с детства любит именно такие сигареты. Впрочем, никто доподлинно не знал, говорил Георг правду или, как это часто бывало, просто шутил с многозначительным и важным видом.
Выпустив в густую тьму последний дым, Георг выбросил окурок в окно. Джеймс и Дэн отправились в гостиную. Георг пошёл следом за ними. «А ты, Райн?» - обернулся он на пороге. «Сейчас», ответил Райн, державший в руке полупустой бокал и смотревший в темноту двора. «Смотри там, а то замёрзнешь у окна», весело добавил Георг, и вышел, оставив дверь в кухню открытой. Но Райн остался сидеть в кухне. Допив своё вино, он налил ещё. Так он сидел и пил, глядя в открытое окно, смотревшее на двор и окна дома напротив. Тем временем голоса в гостиной затихли. Приятное волнение давно куда-то исчезло. Вместо него появилась тоска. На дворе была безлунная и безветренная ночь. Ветви деревьев, выхватываемые из густой тьмы уличными фонарями, были неподвижны. Оставшись наедине с собой, Райн снова возвращался в мыслях к неприветливому деревянному дому, стоявшему теперь в густой тьме среди яблонь, не успевших ещё зацвести.
