Наступил выходной. Но мне не удалось понежиться под одеялом. Рано утром, не было еще и двенадцати, ко мне пришел Витька Меднис.
- Вставай, лентяй, пора решать задачи!
Я еще не совсем проснулся, а потому туго соображал.
- Какие задачи?
- Арифметические! Ты забыл, что тебя взяли на буксир? А вытаскивать тебя из болота, кишащего двойками и колами, поручено мне.
- Но я еще не завтракал!
- Вот и хорошо.
- Чего же здесь хорошего?
- Вместе позавтракаем, я уже успел проголодаться.
Позавтракаем-то мы обязательно, но вот заниматься мне совсем не хотелось.
- Отличное утро, Витька! - я попытался заехать с другой стороны.
- Да, неплохое, - согласился он. - В такое утро хорошо работается и все располагает к решению арифметических задач. Впрочем, сейчас не утро, а день.
- Правда? - удивился я. - Может быть, тогда прогуляемся, пока не стемнело, а то глядишь и погода испортится.
- А как же занятия?
- Да брось ты, Витька, пойдем воздухом подышим, полюбуемся природой.
- Никуда мы не пойдем! Вон - на фикус любуйся. Я пришел для того, чтобы подтянуть тебя в арифметике, и приложу для этого все силы!
- Я еле на ногах стою! Вчера в футбол играл...
- Ничего, ничего... Тебе и не надо стоять на ногах, садись на стул, выпей укрепляющие организм витамины - и в путь!
- В какой еще путь?
- В путь познания истины!
- А что есть истина, Витька?
- Это вопрос философский.
- Философия - это здорово, особенно логика.
- Не увиливай, Просиков. В конце концов - прояви силу воли!
- Не получается. Вот хочу выучить урок: воля есть - только давай учи. А силушки нет!
- У тебя все силы уходят на то, чтобы до темноты мяч гонять. Двоечник!
- Ну, не всем же троечниками быть, - пробормотал я.
Витька наполовину с сожалением, наполовину с презрением посмотрел на меня.
- И на что ты только, Просиков, тратишь молодые годы!
- На футбол! Надо же готовиться к будущим международным соревнованиям. А без усиленных тренировок, сам понимаешь, ничего не добьешься.
Витька тяжело вздохнул.
После завтрака я попытался еще раз его уговорить. Но бесполезно. "Гулять только после занятий!" - твердо сказал Витька, и, наверное, целый час мы решали эти проклятые задачи.
- Все, больше не могу, - сказал я слабым голосом, отодвигая задачник.
- Можешь, можешь! Сейчас немного отдохнешь и...
Я бессильно сполз на пол.
- Ну-ну, Просиков, бодрись, чего это ты... Ладно, полежи минут десять. У нас целый день впереди.
Я застонал, негромко, но с отчаянием.
- А я пока решу одну интересную задачку.
"Годы пройдут, и я завяну за учебником арифметики, - с тоской думал я. - Нет, надо бежать отсюда. Бежать немедленно!"
В комнату заглянула Дикая Гаврила, радостно гавкнула и подбежала к нам.
- Убери собаку, Борька! Мне не нравится, как она на меня смотрит, а мои нервы и так расшатаны!
- Отчего?
- Такие как ты расшатали. Да и другие двоечники руки приложили.
Это так, это Витька верно сказал. Многие из нас прикладывали к нему руки, и не раз... Я бы и сейчас охотно приложил, если бы он меня не "буксирил".
- Мне бы к математической олимпиаде готовиться, а тут с вами возись. - Витька скорбно посмотрел на нас с Гаврилой.
У меня появилась идея.
- Надо Гаврю покормить. Пойдем, моя хорошая. - Я погладил собаку, поднялся и вышел вместе с ней в коридор, а там уже дунул к входной двери и выбежал на лестничную площадку. Я не стал вызывать лифт. Скорее, скорее вниз!
Но видно Витька почувствовал что-то неладное; позади раздался топот, вдогонку мне полетел крик:
- Остановись, Просиков! Нам осталось всего восемнадцать задач! Ну, пятнадцать... Стой, тебе говорят!
Как же, держи карман шире! Каждая клеточка моего тела пела от радости. Я летел как резвый парусник. Впереди была свобода!
Но напрасно я ликовал. Побег мой был предусмотрен и меры приняты. На выходе меня ждали... двое отличников из параллельного класса. А тут и Витька подоспел.
- Как волка обложили! - закричал я. - Разве только флажки не расставили!
- Нет, это просто в действии договор между отличниками о взаимопомощи на случай... Вот именно, на такой случай, - говорили они, заворачивая мне руки за спину, и заталкивая обратно в подъезд.
Численный перевес был на их стороне. Ничего не скажешь: крепкими ребятами оказались эти двое. Наверное, отличники не только по арифметике, но и по физкультуре.
И вот я опять у себя в комнате. Отличники, словно двое часовых, встали по краям двери.
"Эх, Гавря, Гавря, - я с неодобрением поглядел на собаку. - Твоего хозяина истязают отличники, а ты... У! Иуда собачья!"
"Иуда" подбежала ко мне, стала на задние лапы, и попыталась лизнуть меня в лицо.
- Ну что же, отнесусь к этому, как настоящий философ, - сказал я, покорно усаживаясь за стол, заваленный задачниками по арифметике, которые принес с собой Витька.
- Это как? - спросил один из отличников.
- А так! Как будто вас здесь нет. Вы просто мое воображение.
- Значит, выходит ты - воображала?
- Называйте как хотите. Но я закрываю глаза - и весь мир для меня перестает существовать. Нет никого: ни тебя, Меднис, ни твоих наемников. Никого!
- Мы не наемники, мы отличники! - возмутились опричники.
- Здесь я! Здесь! - вдруг рявкнул мне в ухо Витька. - Я существую!
Я вздрогнул.
- Дурак! Ты меня напугал!
- А что за чушь ты несешь! Как это я не существую?
- Я говорю, что ты не существуешь, когда я закрываю глаза. Вот я их закрываю... И все! Ты исчез!
И тут же я получил болезненный тычок в грудь. Мой философский покой был грубо нарушен, а дыхание сбилось.
- Ты чего? - ловя воздух ртом и кривясь от боли, простонал я.
- Ну, так существую я, или нет? Если я не существую, то кто тебя тогда приложил? А? Может, ты сомневаешься и в существовании моих друзей-отличников?
- Нет, нет! - Надо признаться, что они являли собой жуткую реальность.
- То-то! Главное для тебя сейчас, что я существую! И ты в этом немедленно убедишься. Хватит философствовать, вернее, валять дурака! Ну-ка, открой задачник на странице сто сорок четыре!
Скрипя стулом и мозгами, я попытался сосредоточиться, но мне это плохо удавалось.
И тут мне в голову пришла блестящая мысль - подсунуть Витьке старый задачник, которым пользовался еще мой папа.
- Это удивительно! - воскликнул Витька, листая книгу. - Ничего не понимаю... Как же к этому подступиться?
Заинтригованные отличники обступили Витьку, и они склонились над задачником.
И пока они охали и ахали, что-то увлеченно обсуждая, я дал деру.
...А вчера у меня был день рождения. Я его ждал долго - целый год. И вот он наступил. На входной двери я повесил плакат:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ С ПОДАРКАМИ!
Потом, подумав, я повесил еще один:
БЕЗ ПОДАРКОВ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!
И уже не думая, ниже второго:
КАТЕГОРИЧЕСКИ!
Первым пришел Славка, заметил, что вкусно пахнет, и вручил мне отличный набор-конструктор. Я одобрительно покачал головой.
Вовка принес домик с башенками, сделанный из спичек, и милицейский свисток. Очень хорошие подарки.
Сережка подарил мне модель парусного корабля. Я очень люблю модели.
Приятно удивил Игоряха. Он принес большой торт-мороженое. Нельзя пожелать лучшего.
А потом меня ожидал сюрприз. Пришел Петька Костров! Он переехал в другой район, и мы давно не виделись. Вспомнили песочницу на нашей детской площадке, где мы провели столько замечательных часов... А однажды мы нашли маленького щенка и долго пытались его разделить, а он не делился и только испуганно взвизгивал. А потом пришел хозяин щенка и дележ закончился. Когда же шел дождь - как здорово было забрызгать девчонок грязью и растоптать песочные куличики!
Воспоминания очень нас растрогали. Это здорово, что Петька пришел!
Следующий гость меня не обрадовал. Им оказался Витька Меднис, и он попытался всучить мне толстенную книгу, название которой меня ужаснуло: "Основы арифметики". Я представил свой книжный шкаф, забитый задачниками по арифметике... и содрогнулся. Вежливо, но твердо, я сказал Меднису, что не могу принять такой ценный подарок. Он настаивал. Я отказывался.
Наверное, мы бы долго продолжали в подобном духе, но тут появился Женька Лисицкий - и я своим глазам не поверил - он пришел без подарка!!!
Меня это очень расстроило. Я даже за сердце схватился, но как человек культурный и хорошо воспитанный, виду не подал и сразу не выгнал, а завел с ним философскую беседу.
- Знаешь ли ты, Лисицкий, что я существую вне зависимости от того - закрыл ты глаза, или нет?
- Это как? - спросил он немного ошарашенно.
- Неважно. Я существую - и все тут! И мне глубоко неинтересно, думаешь ли ты обо мне в этот момент!
Женька помолчал, обдумывая мои слова.
- А Сережка, он что, тоже существует?
- И он тоже.
- И Славка?
- Конечно.
- А Вовка Брусникин?
- И Вовка.
- Надо же... Значит и я...
- А вот ты для меня вообще не существуешь! - Я больше не мог сдерживаться. - Ты что же, стручок гороховый, без подарка пришел! Мог хотя бы пирожок с повидлом купить.
- Я думал, что резусы сладкого не едят, - задиристо ответил Лисицкий.
Но это уже ни в какие ворота не лезло. Каково такое услышать на своем дне рождения!
Я метнул на Женьку грозный взгляд, совсем не обещавший ему теплого приема, но тут пришел Юрка Баларев и пополнил список подарков отличным водяным пистолетом.
Трах-ба-бах! Я навел пистолет на Юрку.
- Все! Ты - тяжко раненный в ногу солдат. К тому же с двумя "н"!
- Почему же с двумя? Вот если бы в две ноги, тогда было бы два "н", а так - одно, - уверенно сказал Юрка.
Я задумался.
- А если бы у тебя было три ноги, получается... три "н"?
- Трех ног у человека не бывает. Вот у зайца, или там у хряка какого, тогда да... тогда четыре.
- У осьминога восемь ног...
- Значит - восемь "н"!
- А у гусеницы...
- У гусеницы надо считать.
- А вот акула... У нее нет ног.
Тут мы оба задумались. Да, задачка...
Давай у Медниса спросим, - предложил я, - он все знает.
Витька, внимательно изучавший "Основы арифметики", оторвался от книги и сказал, что мы дураки.
Лисицкий дико заржал.
Нет, я долго терпел, но всякому терпению приходит конец.
И мы подрались.
Отличный получился день рождения!
А вечером позвонила мама Лисицкого и спросила, почему Женя пришел домой с лицом, вымазанным салатом "Оливье". Я ответил, что вообще-то все нормальные люди едят салаты, помогая себе вилкой.