в сторону

    реальность - это результат очень древних (настолько, что их тотальная деконструкция уже невозможна) манипуляций с сознанием, основанных на массированных, сложных и повторяющихся действиях. в результате возникли мы; восприятие стало нашим и обратилось вовне - на константный, управляемый законами материальный мир. движок нашего повседневного работает на энергии, сфокусированной в векторе эгоизма, корневой стимуляцией которого выступает идея конечности существования. и, хотя это всего лишь рабочий концепт, он основоположен в онтологический каркас всех возможных (без запрещенных или не поощряемых наркотических вариантов) событий и ощущений. осознающее усилие замедляет и останавливает от растечения живую насущную экзистенцию. ей придается упрощенный формат: эволюции, стабилизации и коллапса на искусственной шкале скорости, кристаллизующихся во временной универсум. из зерна или зародыша где-то в тумане будущего - через вспышку свершения в неуловимой абстракции настоящего - в прошлое, тускло освещаемое пластичной иллюзией памяти. направленное осознавание излучается из фундаментально идентичных точек, под симулированным многообразием которых лежит тоталитарная, жесткая и не допускающая свободы структура, состоящая из семи с половиной миллиардов единиц, воспринимающих, при суммирующем частную информацию отключении, одно и то же. эти пиксели погружены в микроскопические коммуницирующие вселенные и осуществляют - каждая свою - бессмысленные, тупиковые и безнадежно хаотические программы. таким образом, то сознание, которое сформировалось в режиме многократных, необратимых замкнутых циклов, девальвировано до рефлексивных плоских рядов и заморожено - вплоть до финального обнуления всей ветки - в анестезирующем растворе культуры

    "И рыбка плавает, глядя в сторону,
    Чтоб увеличить себе пространство."
    Иосиф Бродский

    а может, все вообще иначе. если, конечно, по простоте внутреннего аквариума, допустить единственную возможность всего одной, выпавшей из дешевого пианино, ноты. и вот, под этот тренькающий варган, Вселенная все-таки взорвалась из буквального ничего тринадцать и семь десятых миллиардов так называемых лет тому, в перпендикулярной проекции на предельные световые рамки. здесь и там, по укромным углам, на немного провинциальных каменных шариках, вдали от взрывающихся сверхновых, сознание сохраняется, как культура бактерий в холодильнике стерильной лаборатории. чернила набираются в стержень для сбережения до истечения срока годности. ведь эти чернила - сказочное сокровище, совершенный цветок на узловатом, корявом и ветхом стволе материи. для нее, состоящей из непонятно чего и где, так что несчастный зверек имени австрийского физика никак не может определиться с выходом из парадокса, расплывчатой и, по большей части, пустой - восхитительная интрига видеть саму себя на неровной доске искусства оказывается обетованным залогом надежд на бессмертие за чертой расширения и тепловой смерти. и, как в аквариуме несколько небрежных камней, какие-то плоские листья и подозрительный пенопластовый грот вдохновляют плененных хордовых на пожизненные блуждания по полуметровой зеленоватой призме, наши исследования человеческих странностей, плюсов, минусов, скобок и запятых запинающейся, хромой, колченогой походки вдоль одного и того же исторического маршрута заполняют убогие и сухие досуги разума, запертого в трехмерный биомолекулярный капкан. и становится менее диссонирующим вакуумное безмолвие внешнего, по отношению к разделительному стеклу, помещения: мы на самых, что ни на есть, задворках, за шкафом, чтобы дети не уронили. или вот кот, неравнодушный к рыбалке, не устроил армагеддон. пока взрослые на работе. а может, подзадержались в гостях, где-то за Кассиопеей. инкубатор осознанности искусственно удерживает нас от роста на узкой и энергосберегающей стадии заготовок и необязательного черновика. неудивительно, откуда тут у нас столько мусора, по всем смысловым спектрам. а мы здесь, витая в высоких, подсвеченных карликом, облаках, суетясь и состариваясь, пеняем старшему лаборанту, обрекшему нас протискиваться в иголку, терпеть осеннего патриарха и подставлять лицо