Воскресный вечер подходил в концу. Все выходные Александра мучительно размышляла над заданием, которое получила от коллег: что подарить начальнице на юбилей. Людмила Алексеевна, или, как за глаза называли ее в отделе, Люся, на следующей неделе должна была отметить тридцатилетие.
Девчонки очень хотели угодить Люсе. Всю неделю они перебирали варианты, но прийти к единому мнению так и не смогли, поэтому решили доверить выбор подарка секретарше Шуре, девушке молодой, но не слишком привлекательной. Коллеги рассчитывали, что она близка к кабинету, значит и вкус начальницы ей известен. Одного они не учли, что Александра очень завидовала Людмиле Алексеевне во всем.
А завидовать было чему! Людмила была хороша собой, даже слишком хороша: высокая, стройная брюнетка с карими глазами, с длинными от природы пушистыми ресницами, высокой грудью, что так привлекает внимание мужчин. К тому же она была умна: закончила юридический с красным дипломом, знала три иностранных языка. В свои почти тридцать она занимала просторный кабинет с массивной мебелью, начальник фирмы очень ценил ее как работника и просто красивую женщину, оказывал ей знаки внимания. Да и не он один! У Шурочки было такое ощущение, что все мужчины, входящие в этот кабинет, приходили просто полюбоваться красотой его хозяйки. Проходя мимо секретарши, они никогда не обращали на нее никакого внимания, чем приводили ее в состояние ступора: «А как же я? Я же моложе и не хуже!» Конечно, юридический она пока еще не окончила, красотой не отличалась, но ведь это совсем не главное в отношениях! Кавалера у Шурочки не было, да, похоже, его появление на горизонте даже не маячило.
Именно над этим Шурочка мучительно размышляла все выходные вместо того, чтобы думать о подарке. «Зачем ей косметика? Она совсем ей не пользуется… Духи? Так мужики итак, как мухи, летят к ней. Корзину цветов? Тогда уж точно – лилий: у нее аллергия на них! Вот здорово: глаза будут красные, слезы, сопли и все такое…»
Голова готова была лопнуть от злости, накопившейся в душе Александры. «Подарить книгу «О вкусной и здоровой пище»? Да ей это ни к чему: и готовит-то она вкусно!»
С этими непростыми мыслями Шурочка заснула неспокойным сном.
Во вторник утром девушки пришли на работу раньше обычного, чем удивили Людмилу Алексеевну, вошедшую в приемную в хорошем настроении. Шурочке показалось, что Люся что-то мурлыкала себе под нос. «И поет-то она хорошо!» - со злостью подумала она, но изобразила дружелюбную улыбку.
Через некоторое время, когда Люся уже допивала свой традиционный утренний кофе, сотрудницы, постучавшись, вошли в ее кабинет. Людмила Алексеевна, держа в руке кофейную чашечку, встала со своего удобного кресла.
- Дорогая Людмила Алексеевна! От лица всего коллектива разрешите поздравить вас с вашим небольшим юбилеем и пожелать…
- Шурочка! Ну, зачем такие пафосные речи! – Люся улыбнулась, обнажая два ряда белоснежных зубов.
Тут же одна из коллег передала начальнице красивый конверт. В тот самый момент, когда Людмила Алексеевна достала из него красочно оформленную туристическую путевку, Шурочка как будто случайно толкнула ее под локоть, и остатки кофе, вылившись из чашечки, образовали небольшую безобразную кляксу на листочке.
- Ой, я не хотела, - очень убедительно воскликнула секретарша. – Я сейчас вытру!
- Александра! Не переживай! Вот видишь: все хорошо читается!
Действительно, видно было все замечательно: после слов «Путевка на Остров» на листе была маленькая кофейная клякса, а затем следовало «везения».
- Девочки! Спасибо большое! Какая же я счастливая, а еще и на Остров Везения попаду, – веселилась начальница, уверенная в том, что везти ей просто больше не в чем: все у нее в жизни в шоколаде.
Сотрудницы, довольные тем, что угодили Людмиле Алексеевне, вышли из кабинета, радостно обсуждая подарок.
- Шура! Ты просто молодец! И как тебе в голову пришла такая замечательная идея?
Шурочка, смущенно улыбнувшись, ответила:
- Все выходные думала. Так хотелось приятное Люсе сделать!
В выходные Людмила в легких ярких брючках и облегающей футболке, удачно подчеркивающей красивую грудь, в соломенной шляпке с красной ленточкой на голове поднималась на борт авиалайнера.
Соседом Люси оказался симпатичный седовласый мужчина, уступивший ей место рядом с иллюминатором. За время полета он ни разу не взглянул на попутчицу и не проронил ни слова. «Ну, и ничего страшного, пусть молчит. Меня ждет что-то необыкновенно хорошее в эти выходные!» - не обращая внимания на молчаливого соседа, мыслями как будто ушедшего в себя, подумала юбилярша.
Людмила закрыла глаза и представила голубое море, яркое солнце, одинокий парус на горизонте, красавца-мулата, лежащего рядом с ней на берегу. Он нежно гладит ее волосы и шепчет что-то ласковое.
- Гражданка! Вам выходить! Самолет должен продолжить полет уже без вас!
Людмила открыла глаза: кто помешал ей наслаждаться морской негой?
В проходе стояла стюардесса и раздраженно жестикулировала:
- Гражданка! Поторопитесь! Самолет нельзя задерживать: у людей путевки, время идет!
Только сейчас Люся поняла, что обращаются именно к ней. Удивленно взглянув на нервную сотрудницу Аэрофлота, она взяла в руки соломенную шляпку с красной ленточкой и направилась к выходу. Удивиться, что к выходу больше никто не идет, она не успела, так как стюардесса вытолкнула ее из самолета так, что юбилярша скатилась с трапа, сломав каблуки.
Дверь очень быстро захлопнулась. На земле валялся ее новый чемодан с оторванной ручкой. Присев на него, Людмила сняла ненужные теперь туфли со сломанными каблуками и огляделась: вокруг ни души! Она закрыла глаза, ущипнула себя за руку, тихонько вскрикнула, боясь испугать своим криком людей, которых она надеялась увидеть рядом. Просчитав до трех, медленно разомкнула веки – никого!
Захотелось заплакать – слезы не выдавливались! Неожиданно до нее донесся противный скрип. Людмила огляделась – никого! Прислушалась – скрип стал громче. И тут метрах в тридцати от себя она увидела нечто небольшое, приближающееся к ней на прямоугольных колесах. Двигалось это нечто само. Поравнявшись с женщиной, железная конструкция остановилась. Люся внимательно рассмотрела странное сооружение: место для сидения было маленькое, но она смогла пристроить на нем свое стройное тело, а вот чемодан пришлось держать над головой. Но Людмила была рада и этому: лучше плохо ехать, чем хорошо сидеть на земле в одиночестве.
Странная машина медленно катилась по бездорожью; каждая ямка или бугорок отзывались ноющей раной где-то в груди.
Наконец железное чудовище остановилось. Прямо перед собой уставшая женщина увидела убогую лачужку, над дверью которой красовалась кривая вывеска: «Добро пожаловать на Остров Невезения!»
«Какой Невезения! У меня путевка совершенно на другой остров», - успела подумать Людмила перед тем, как увидела выходящую из лачужки женщину, одетую, видимо, в национальную одежду, когда-то новую. Весь ее наряд состоял из платья, похожего на мешок, на ногах у нее были тапки, отдаленно напоминающие лапти.
- Простите! Здесь какое-то недоразумение: у меня путевка на Остров Везения, а здесь… - Люся оборвала себя на полуслове, увидев злой оскал женщины.
- Туда-туда, голубушка! Все правильно! – женщина была почти беззуба, отчего своим видом она напомнила Людмиле Бабу-Ягу из русской сказки.
Да и говорила она, как Милляр, игравший эту героиню в старых фильмах. Еще удивило то, что говорила женщина на неизвестном языке, но Люся почему-то понимала все слова.
- А вы посмотрите: вот моя путевка! – не унималась она, протягивая «Бабе-Яге» драгоценный листок, который должен был все прояснить.
- Смотрю: «Путевка на Остров Невезения», - прочитала беззубая.
- Не может быть! – вырвав из грязных рук путевку, почти прокричала юбилярша.
На месте кляксы от кофе ясно были видны две небольшие, но такие важные сейчас буквы: «Не». Людмила заплакала от безысходности.
- Вот и славно, дорогуша! Да ты не переживай: два дня пролетят – не заметишь, еще и уезжать не захочешь, - почти ласково, но шепотом прошипела женщина.
Комната, куда аборигенка привела Людмилу, была тесной, неуютной. Около стены стояла железная кровать на кривых ногах, причем одна из них была короче остальных, отчего кровать была наклонена в одну сторону. «Спать на ней, похоже, нельзя», - подумала Люся, опуская чемодан без ручки на грязный пол. Сесть в комнате было не на что. Из мебели, кроме колченогой кровати, было только зеркало со стертой амальгамой, в котором Людмила не смогла увидеть свое отражение.
- Через час жду тебя у выхода, пойду показывать тебе остров перед конкурсом красоты! – гордо прошамкала беззубая.
- Конкурсом чего? – Людмила подумала, что ослышалась.
- Да ты еще и глухая! – хохотнула аборигенка. – И кто тебя прислал на конкурс красоты? Тоже мне – красотка! Где только откопали такую?
Отвечать Люся не собиралась. Все, что происходило сейчас, казалось ей кошмарным сном, только вот проснуться никак не получалось. «Ладно, сейчас успокоюсь, отдохну, а потом решу, что делать!» - подумала она.
- Ага, проснешься ты! И не надейся, два дня никуда не денешься! – как будто прочитала мысли беззубая. – Не ты первая, не ты последняя. Только те-то были покрасивее тебя!
Последние слова убили! Из уст этой «Бабы-Яги» они звучали обвинением. Людмила всегда была уверена, что красива от природы. Да что там уверена! Ей постоянно об этом напоминали многочисленные кавалеры.
Перечить не стала: нужно все-таки отдохнуть и собраться с мыслями.
Через час, босая, она стояла около лачужки. Беззубая еще раз внимательно оглядела юбиляршу с ног до головы, хмыкнула, крякнула и рукой показала направление движения.
Весь остров они обошли за полчаса. Такие же убогие домишки, как и «гостиница», в которой поселили Людмилу, стояли тут и там. Местные жители то и дело попадались на пути. Все они чем-то напоминали беззубую: то ли платьями, похожими на мешки, то ли лохматыми волосинками, торчавшими во все стороны. А может, тем, что были такими же грязными. Все они показывали на юбиляршу кривыми указательными пальцами, а «Баба-Яга» каждому сообщала, что вот такую прислали на конкурс красоты!
Удивительно было то, что Люся не видела ни одного мужчины, который мог бы поддержать ее или хотя бы восхититься ее красотой. Это было странно!
Когда прогулка подошла к концу, беззубая привела юбиляршу в комнату, сказав, что той не нужно спать, а то никакой надежды на победу у нее не будет.
Ни о каком конкурсе Людмила и слышать не хотела. Единственное, о чем она мечтала, - это есть и спать. А потом проснуться и оказаться у себя в просторном чистом кабинете с чашечкой ароматного кофе. Она была уверена, что, проснувшись, окажется именно там. Потом войдет Шурочка, и день пойдет своим чередом.
Разбудил ее громкий крик беззубой:
- Кто тебе спать разрешил? Теперь точно проиграешь, тогда останешься еще на два дня! А у меня нет лишнего места для тебя: завтра приедет другая юбилярша из какой-то крутой фирмы.
