Вечером...

Сидим на завалинке. Пьем самогон, песни орем. Лето, благодать, соленые огурцы… Баба Тоня:
- Ешьте, касатики, у нас ех до жопы…
Пьяные все уже.
Колька Лосев, худой, как тростинка. С трех стопок с копыт валится. Качается, глаза закисли, рассуждает:
- Слыхали? В Карамышеве самолет упал? Вот падлы!
Дядя Вася сбоку сидит, смотрит брезгливо:
- И что? Тебе-то что?
- Кого? А чего у нас самолеты не падают?
- Ты чего говоришь-то?
- Кого? Я говорю, почему над нами самолеты не падают?
Колька смотрит куда-то в небо и хрипит.
- Я говорю, чего они, падлы, только в Карамышеве падают?
Дядю Васю зацепило:
- И что? Тебе-то, змей, что с этого? Ну и пусть в Карамышеве падают, тебе-то что, а?
- Как что? Ты, Василя, представь, что они у нас падать будут.
- Кого? У нас?
- Ага, прямо вот сюда, на восьмигектарник!
- Зачем это?
- Зачем, зачем… Представь, ходим мы с тобой по лесу, кошальки собираем, портманеты…
Дядя Вася встает и сплеча хлещет Кольку по уху. Колька с высоким криком летит с завалинки в бурьян.
Сидим, пьем самогон. Дядя Вася злой, долбит отверткой фундамент…
Баба Тоня поднимает голову, заводит неземным голосом:

Да в чистом полюшке на нивушке,
Да на широкой на долинушке
Да широкие посати гонит,
Да что часто снопы становит,
Да велики она скирды кладит…