Дурдом в жилом доме

Почему этот дом до сих пор называют "дурдомом"?
Как бы тебе рассказать так,  чтобы стало всё понятно? 
Двор дома сто четырнадцать был населен особыми людьми, шестнадцать квартир,  
и не зря в городе  его  назвали  "Дурдомом  на Ленина, 114." Так сказать,  с точным адресом.
Здесь почти в каждой квартире пили горькую, дрались. Сюда  слишком часто выезжала скорая помощь и милиция - 
но всех перещеголяла одна знаменитая в городе история. 
Год тысяча девятьсот восемьдесят первый.
В квартире  номер девять этого дома жила женщина по имени Дуся.
Она была высокая, сухощавая. И, как потом сама увидишь - себе на уме.

Дружила она  с соседкой из квартиры одиннадцать, Зиной Капустиной.
Семья Капустиных была полной, даже слишком полной:  папа, мама и трое  сыновей.  
Три сына - это же  отлично!  И так  и было бы,  если бы  подростки - все! - не  страдали энкапрезом.  
После мочи простыни постирать не так трудно,  как после  кала, да еще  сразу три штуки. А  матрасы?  Запах?
Бедная Зина  не знала,  что ей делать, делилась бедой своей   с  Дусей, конечно,  за бутылкой  самогоночки.
И  вот как-то раз они вместе "надумали"  наказать детей- погодков. Утром Зина позвала Дусю -  чтобы помогла  
накормить детей "ночными подарками" .
Вечно пьяные женщины не понимали,  что  дети больны  и  их надо лечить.
Вместо : правильного питания и определенной диеты  с употреблением легкоусвояемых продуктов на ужин, 
мятного чая для  спокойного сна 
и физических упражнений  утром и вечером,  две великовозрастные дамы вручили  отрокам столовые  ложки  и  
заставили их есть собственные ночные испражнения.
Младший плакал и просил  дать запить водички,  но ему  было отказано.
Этот рассказ звучал из уст самой   Дуси - ужасно, жестоко.
В этом виновата и участковая врач детской консультации по  фамилии Круть (ведь как оправдывала свою фамилию, крутнулась  как Фигаро, увильнула от детей) - она пренебрегала  своими обязанностями,  она  
видела не страдающих детей, в чем была её прямая обязанность,  а  мать-алкоголичку,  надоедавшую ей 
в работе с приятными детьми. 
Так или иначе,  но жизнь текла во дворе дома  сто четырнадцать.
Дуся  была противоречивой  по своему характеру -   участвовала в этой драме, но  в рассказе  о Зине  осуждала  измученную мать.
Дуся  была  практичной -  она  сама   гнала самогонку,  потому что её муж любил приложиться  к  стопке, а в магазин не набегаешься. 
Не в  смысле   беготни, а  в смысле  денежек -  сахар стоит восемьдесят копеек за килограмм,  а  заводская водка -  три шестьдесят. 
Цену дрожжей во внимание  вообще  брать не станем -  что считать пустяки.
Пил её  муж всегда  с соседом из  второй квартиры, Пампухой - папой. 
Пампуха-мама тоже гнала самогонку,  но была женщиной неприветливой. Её крик  
раздавался  по всему двору,  когда  она  была в летней кухне  и летел из окон их трехкомнатной
квартиры.
Поэтому  у Дуси часто было застолье - сидели мужики,  можно сказать,  два друга,  попивали 
горькую,  закусывали .
Однажды Пампуха в винном пылу размахнулся вилкой и выколол глаз Дусиному мужу.
Слава богу,  что второй глаз сохранился,  и он не ослеп полностью.
Но как бы то не было,  в  милицию раненный не обратился  и  соседа  простил.
Это было удивительно, это обсуждали во дворе, об этом говорили в городе. Существовало общественное  
мнение,  что Пампуху надо было посадить в тюрьму,  но  у всех на глазах  во дворе дома   сто четырнадцать 
процветала  необычная, непонятная дружба.

Через небольшое время после травмы глаза  посиделки с бутылкой на столе   возобновились,  и -  снова 
в квартире  номер девять.

Только теперь во время пьяных сор Пампуха  величал  соседа никак не иначе,  как "Одноглазый Циклоп",
и зло смеялся над ним.
Увещания,  типа -  я тебя  ментам не сдал, - не помогали,  а  попойки всё продолжались.

Однажды  Дусин муж не вытерпел летящего в лицо " Циклопа", схватил лежащий у печки топор и бросился  за  Пампухой.
Сосед позорно бежал,  но до своей  второй квартиры не добежал.

Одноглазый Циклоп свалил его на крыльце первого подъезда  и отсек ему голову.
Мария Пампуха выбежала  и закричала  и впервые в жизни крик её  был обоснован. Она не была слабой женщиной, но увидев,
как из раны хлещет кровища ,  а голова висит на лоскутах кожи,  верещала,  как сумасшедшая.

Дусиного мужа, закрывшегося в своей квартире,  забрала милиция. Его осудили на четырнадцать лет.
Двор бурлил -  все абсолютно были настроены против Дуси.
Самого виновника нет -  увезли и не достать его,  а  вот жена его -  тут, как на ладони перед обществом.
Предводителем общества была Мария Пампуха, жена убиенного, то есть зарубленного топором.
Она, Пампуха- мама , не брала во внимание то,  что сама гнала  самогонку  и поила  ею мужа  и сына  Виктора  двадцати восьми лет.
Она не собиралась рассказывать об истории с  выбитым глазом  и последующем прозвищем соседа - Одноглазый Циклоп.
Зачем?
Совесть её не мучила,  она потеряла  её  еще  в  сорок втором году в немецком концлагере,  когда  отдала на смерть первого мужа, 
гуляя с немецким офицером.
Сейчас она была потерпевшей. Она хотела наказать Дусю,  извести со свету. Первым пунктом было -  лишить Дусю квартиры.

Дом сто четырнадцать был ведомственным, он принадлежал  Дорожному Строительному Управлению №45  в  Феодосии.
Поскольку  частной собственности на квартиры тогда не было и приватизация  настигнет  людей только  в  девяносто пятом году -  
план выгнать Дусю и забрать квартиру  для сына  казался вполне осуществим.
Но Дуся  вывернулась. 
Она нашла  тройной обмен -  Из Красноперекопска  из 2-комнатной квартиры со всеми удобствами едет семья в Старый Крым.
Дуся из Старого Крыма едет в однокомнатную с удобствами  в Кировское,  и из Кировского  семья  едет  в Красноперекопск.
Потерю несла  только семья из Красноперекопска,  потому  что взамен двухкомнатной квартиры со всеми удобствами  она 
брала квартиру без удобств.
Или, как говорится,  здесь были все удобства во дворе.
Колонка с водой  -  во дворе,  туалет,  четыре кабинки на шестнадцатиквартирный  дом,  две печки - топить , заготавливая уголь и дрова на зиму.
В девятую квартиру  по обмену ехала Тома  с дочерью и мамой, но она ничего не знала  тогда об этой истории  с  отрубленной головой.
У неё  болела дочь. Танюшке было четыре года,  её  привезли в Старый Крым  для лечения целебным воздухом. 
Потом уже  соседи Томе объявили,  что очень хотели изжить с  белого света Дусю,  и ведь изжили бы, да переезд Томы им помешал.
Итак, началась новая  жизнь, Танюшка пошла на поправку. Знакомство с Капустиными и Пампухами совсем не радовало.

С остальными обитателями двора  Томе  предстояло познакомиться.