Пропажа

      В  тот  день  в  детском  саду  объявили карантин,  и внучку  пришлось
взять  с  собой.  Работа  дочери  этого  не  позволяет.  Косметолог.  Некогда
отвлекаться  на  ребенка  в  соседней  комнате.   Мне,  ведущему  преподавателю
института  начинающих  литераторов,  обеспечить  присмотр  в  ходе  работы
гораздо  легче.  
      Кто бы  мог  подумать  три  года  назад,  что  буду  учить  литературе  в
институте.   Был  интернет-автором,  на  нескольких  сайтах  публикуя  повести,
рассказы  и  стихотворения.  Делал  это  по  влечению  души  и  с  тайной
надеждой,  что  кто-нибудь  заметит  и  заинтересуется.  Неожиданно
такой  человек  нашелся.   Причем,  из  власть  придержащих.  Настолько,
что  имя  свое  хранил  в  тайне.  
       Мои  произведения  настолько  понравились  ему,  что  подвигли  
к  созданию  системы,  допускающей  возможность  свободного  высказывания
о  жизни  большого  числа  людей.   Интернет  заполнен  произведениями  на  
сто  лет  вперед  и  стал   способом  выхода  человеческой  энергии.  Большей  
частью  она  негативная,  пронизанная  агрессией  к  окружающему  миру.
Но  лучше  спустить  ее  в  творчестве,  чем  в  насилии  и  вандализме.  Сделать
из  литературного  творчества    клапан  выхода   пара  в  свисток,  чем
ослабить  общественное  напряжение  с  недовольством  и  оздоровить  ситуацию.
       Предложение  было  столь  щедрым  и  значимым,  что  принял  я  его  
мгновенно.   Оставил  прежнюю  работу,  несовместимую  со  значимостью
и  достатком   нынешней,  окунувшись  в  литературно-педагогическую
деятельность.  
        Система  доступной  литературной  деятельности  привлекла  немало
людей  разного  возраста,  одержимых  зудом   творчества.  Обучать  их
было  легко  и  приятно.  А  как  льстили  восторженные  глаза,  направленные
прямо  в сердце.   Которое,  кстати,  свободно.
       Десять  лет  назад  отпустил  жену  на  волю.  Дочь  решила жить  со  
мной,  честно  признав  правоту  в  семейных  делах.
       Сама  она  в  личной  жизни  была  еще  то  сокровище.  Мужчины  рядом
с  ней  быстро  сгорали.  Не  могла  их  любовь  устоять перед  ее  вредностью,
постоянной  требовательностью,  вспыльчивостью  и  скандальностью.
      Внучка,  к  пяти  годам  видевшая  отца  лишь  пару  раз,  переживала  этап
вредности  второй  степени.    Первый  этап – лялька,  до  одного  года.
Второй – милашка,   до  двух  с  половиной  лет.  Третий – вредность  первой  
степени,    до  пяти  лет.  Четвертый – вредность  второй  степени,  до   семи
лет.  И  так  далее  с  возрастанием  лет  и  вредности  пропорционально.
     Сейчас  она  сидит  на  углу  кафедры,  с  интересом  разглядывая  
аудиторию.  Я  заливаюсь  соловьем.  Люблю  поговорить.  От  темы,
довольно  расплывчатой,  ушел  давно,  безбожно  пиаря  свои  произведения.
Слушают  с  интересом.  Иногда  делают  пометки.  Конспектов  не  требую,
желаю  знаний  и  понимания.  От  одной  пары  глаз  исходит  не  только
понимание,  но  и  тепло.
    Ася,  Асенька.  После  жены  были  разные  женщины,  но  надолго  не
задерживались.  По  разным  причинам.   Но  расставались  мы  всегда
с  симпатией.  Она  была  чем-то  особенным,  воздушным,  невиданным.
С  удивительно  светлыми,  как  у  поэтессы,  глазами.  Без  единой  мысли
здесь,   но  творя  далеко  отсюда,  выше  неба,  в  иных  мирах.
   Сейчас  взгляд  осмыслен.  Не  творчество  в  нем,  а  иное,  согревающее
мне  сердце,  распалившее  едва  ли  не  до  крика  под  конец  лекции.
   -  Деда, она  тебе  глазки  строит,  -  шепчет  внучка.  
   -  Значит,  есть,  за что,  -  невозмутимо  подтверждаю  догадку.
   -  Маме  скажу,  -  сам  нарвался.  Это  уже  нехорошо.  Несвоевременно.
Ревнует.  К  матери  и  мне.  С самых  малых  лет.  Как  посмотрит  дочь  на  
другого  ребенка,  сразу  скандал.  Прямо,  монополия  на  любовь.
    После очередной  женщины,  дочь  назвала  мое  сердце  проходным  двором.
«Дело  твое,  папа,  -  говорит,  -  Но  постарайся  познакомиться  по-серьезному.
Об  одном  прошу,  пусть  она  будет  хоть  немного,  но  старше  меня,  а  не
молодая  вертихвостка».   Ася  младше  дочери  на  пять  лет.  Дома  возможен
скандал.  Поговорить  с внучкой,  объяснить,  задарить подарками,  время
выиграть.  Велю  выйти  в  коридор  и  подождать.  Обещаю  обсудить  все
вопросы.  Жду,  когда  все  выйдут.  И  она  ждет.  Соскучилась.  Обнимаю  и
целую.  До  чего  сладко.  Очень  соскучилась.  Сегодня  не  получится.  Завтра
обязательно.  Жди.  Готова  ждать,  сколько  нужно.
     Запереться бы  изнутри,  да  внучка  в коридоре  догадается.  Завтра.
     Выхожу,  пропуская  Асю  вперед,  а  возле  двери  пусто.   Вида  не  подаю.
Тихо  уточняю.   Маленькая  девочка  быстро  прошла  вниз,  к  выходу.
    Спешу.  Говорят,  уже  вышла.  Приревновала  и  побежала  к  маме.
Догнать,  пока  дров  не  наломала.  От  института  до  салона  дочки  пол  часа
хода.    Скорее.   Не  вижу.   Нужно  сократить  путь.
    Дворами.  Никогда  не  ходил.  Заплутал.  Время  идет,  часы  тикают,
сердце  сильно  бьется.  
  Она  дороги  не  знает,  внезапно  пронзает  мысль.   Мы  никогда  из
института  до  салона  не  ходили.  Обратно  тоже.  Значит,  домой.  Видно,
во  дворе  дожидается.  Прикидывает  материальные  выгоды  от  
временного  соглашения.   Дорого  молчание  стоит.  
    Не  могу  выйти  из  дворов.  Везде  тупик.  Становится  жарко.
Внезапно,  оказываюсь на  речной  набережной.
   - Павел  Алексеевич,  -  слышу  за  спиной.
   Оборачиваюсь.  Подходит  наряд  полиции.
   -  Трудно  за  Вами  угнаться,  -  говорит  старший. -  Что  же  Вы  в  одной
рубашке,  февраль  все-таки.
   Не  заметил  в  горячке,  как  скинул  куртку  и  пиджак,  где  ключи,
деньги,  платежные  карты.  Холодно  становится,  знобит.
   -  Пиджак  лежит  за  углом  того  дома,  -  показывает  старший. –
Может,  Ваш, - сочувственно  разводит  руками.
   -  Нашли  уже?  -  задаю  единственный  мучающий  вопрос.
   -  Кого? – откровенное  недоумение.
   -  Внучка  по  дороге  домой  пропала,  -  чувствую  себя  идиотом.
   -  Так  рано  еще  искать,  -  облегченно  вздыхает  полицейский.  -  Если
за  три  дня  не  объявится,  тогда пишите  заявление  о  пропаже.   Примите
постановление  органов  дознания  о  прекращении  в  отношении Вас  
уголовного  дела,  по  обвинению  в оушизме,  за  примирением  сторон.
    Принимаю,  расписываюсь.  Оушизм. Было,  что  греха  таить.  Позарился
на  халяву.   Деньги  на  карту  внезапно  пришли,  неизвестно  откуда.
Банк  требует  об  этих  случаях  немедленно  сообщать,  а  я  быстро  деньги
с  карты снял  и  оприходовал.  Думал,  подарок  судьбы.  Оказалось,
испытание  алчностью,  от  Творца,  которое  не  выдержал.  Ошибку  быстро
выявили,  и  отдать  пришлось  свои  под  угрозой  суда.  Опозорился.
     Холодно.  Пиджак  мой  оказался.  Деньги,  карты,  ключи  на  месте.
С  курткой,  похоже,  попрощался.  Жаль,  хорошая.
    Да  что  куртка?  Внучка  пропала.  Смеется  сегодня  надо мной  родной
город.  На  стене  дома,  возле  которого  нашел  пиджак  странный  план.
В  центре  детская  фигурка.  Внучка.  Сидит.  Плачет.  Заблудилась.
    Лабиринт.  Вход,  там,  где  стою.  Подожди  немного.  Сейчас  вытащу.
А  дальше  будь,  что  будет.  Вперед.
    В  ужасе  вскакиваю  с  постели.  Раннее  хмурое  утро.  Дочь  с  внучкой
спят  в  соседней  комнате.  Сегодня  выходной.   Дочери  вставать  через  два  
часа.  В  ее  деле  работать  нужно  ежедневно.  Конкуренция.  Просто,  сегодня  
немного  позже  выйдет  и  раньше  уйдет.
    Ну,  фантазер.  Институт,  преподаватель.   Выдумал.  Завтра  на привычную  
работу.  Сегодня  сидеть  с  внучкой.  Но  Ася.  Эх, Ася.
    Прилягу.  Вряд  ли  заснуть  получится.  
    Знакомый  дом.  Жму  кнопку домофона.  С  веселой  мелодией  отворяется
дверь.  Возносит  лифт. Вот  и  я,  милая.