Симферополе ее должны были встречать родители. При выходе из самолета я впервые услышал ее голос. Он был именно таким, как я и представлял: негромкий и низкий, зовущий и волнующий. Мне удалось преодолеть волнение и назначить ей свидание.
Потом я стоял на летном поле и видел ее встречу с дочерью и родителями. Милое дитя плакало от радости, и в руках у нее были цветы. Материнское изящество передалось и ей. А мне хотелось быть членом этой семьи.
Я задержался в Ялте, потому что наше свидание было назначено именно здесь. Неделю спустя, задолго до часу дня я уже стоял на морском вокзале. Она не появилась. Мы договорились, что я буду приходить три дня в назначенное время. Я приходил неделю. Она не приехала.
Если бы не это несостоявшееся свидание, я был бы счастливейшим человеком, ведь мне выпала честь общаться с богиней. Лучше бы я его не назначал.
Я приехал к своей Маринке. Но даже ей с трудом удавалось разогнать мою горечь.
Была еще ничтожная надежда узнать что-либо у подруги, Алена дала мне ее телефон. Я вернулся домой в начале осени и сразу же позвонил этой подруге, ее звали Галина.
«Да, она знает Алену, Алена иногда приезжает в гости. Не знаю, когда приедет. Позвонить нельзя, телефон засекречен, закрытая зона. Да, мне можете звонить. До свидания».
Я звонил раз в неделю. Никаких сведений.
У Тамары я забрал ключ от своего дома. Все же она иногда приходила под различными предлогами, иногда даже умудрялась остаться на ночь.
Всю осень у меня было противно на душе, временами накатывала полная депрессия.
Как-то в октябре мой племянник Олег пригнал ко мне свой мотоцикл для ремонта. И вот, когда я, весь перепачканный, возился в его проклятых цилиндрах, я вдруг заметил на лице Олега знакомое выражение. Я обернулся, и гаечный ключ выпал из моих вспотевших рук. К дому подходили Алена и Галина.
Моему изумлению и радости не было предела, я был растерян, но я был счастлив! Алена тоже мило улыбалась, и была явно рада встрече.
-Ваш дом не так-то просто найти, нам помог таксист.
Это было невероятно! Она меня искала! Я проводил их в дом, быстро умылся, накрыл на стол, потом на минуту вышел, чтобы спровадить Олега с его мотоциклом. Когда я вернулся, они были уже на пороге.
-Извините, мы уходим.
-Почему?!
-Просто торопимся.
Я не знал, что сказать, не знал, что подумать.
Они ушли. Я был в шоке, я был в растерянности, я был в ярости. Прозрел я только к ночи. Тамаркина косметика! Эти ничтожные пузырьки стояли на полочке, стояли на камине.
Дозвонился я до Галины только несколько дней спустя. Она сказала, что Алене не нужны никакие объяснения, а ей и подавно.
Потом я написал длинное письмо, но отправлять его было бессмысленно. Так и не отправил. А начиналось оно так: «Богине подобает жить на небесах. На небесах я Вас и встретил. Но живу я, увы, на земле…»
