Вы ещё здесь? Я пока тоже, не очень долго, но, думаю, успею дорассказать. Сто семьдесят миллионов за мазню да Винчи, которую везут из Европы! Чезара долго не называла цену, но, в конце концов, сломалась. Я вам скажу, её сломало моё обаяние, но вы всё равно не поверите, это и хорьку понятно. Или ежу? Плевать, оба – твари бездуховные.
Движ ожидается знойный, со стрельбой и трупами. Я гарантирую. И деньги... Их будет разбросано по улицам немерено.
Вся эта вонючая кодла вначале очень жадная. Жалеет каждый цент и ждёт, когда кто-то сделает первый шаг. Плевать на то, что вылезет в конце истории. Они радуются, что кто-то, а не они, начинают сорить деньгами. И надеются проскочить на халяву. Пять-шесть трупов со своей стороны – это не дорого, можно списать на непредвиденные расходы. Так поступают все бухгалтеры в кланах. Плюс похороны. Все кичатся дорогими гробами, пышными венками... На самом деле, они попрутся к старому Пе́пе. Эта обезьяна умеет из двух досок и дешёвой простыни сделать первосортный гроб, не отличишь от того, в котором хоронили Кеннеди.
Но перед этим что-то обязательно пойдёт не так. Не пойти оно не может. Я двадцать лет жрал дерьмо в полиции, и ни разу ничего не пошло́ так, как надо, каждый раз включался вентилятор, который раздувал по всему городу баксы. Пачки баксов, тонны баксов. Потому, что наступает момент, когда они перестают их считать. Главное – наказать противника любой ценой. А таким, как я, только это и нужно. Мы стоим с веником и совочком и только и делаем, что ждём. Ждём своего часа, чтобы начать подметать, сами знаете, что. Обожаю этот бизнес... Но пока ещё рано, надо ждать. Ждать и готовиться.
Мне нужен кто-то из консильери. Так они себя называют, долбанные, раздутые от собственной значимости советники Пахерито, да и всех остальных крёстных пап и мам. Толку от них меньше, чем раздутости, но так устроен их мир и, главное, некоторые действительно в курсе планов босса. Мне нужен один, чтобы задать пару вопросов.
Такой звонок я сделал пару дней назад:
- Эй, здоро́во! Где ты пропадал? – раздалось в трубке после первого гудка.
- Привет, Сосиска! Говорят, ты похудел на кило?
Сосиска - один из моих бывших напарников, он иногда мне подкидывал кое-что нужное. А я ему.
- Врут, трёплы ослиные. Если я похудею, обо мне напишет «Эсквайер». И фото на обложке...
- Ну да. Зачем тебе слава? Налоговой не объяснишь, как у твоей жены выросла грудь на два размера.
- Такое бывает...
- Конечно, вопрос только цены. И откуда деньги...
- Заткнись, умник!
Я не заткнулся. В итоге Сосиска дал мне два адреса, где можно найти людей Пахерито. Понятно, что не консильери, но для начала сойдёт. Первый был пустым. Я проторчал всю ночь под окнами, но они так и не зажглись. Под утро, озверевший зашёл в подъезд, где дежурил какой-то латинос, и сломал ему челюсть. Потом он на пальцах объяснил, что Пахерито уже месяц, как не появлялся. Когда я прострелил латиносу колено, он согласился дать мне знать, если тот вдруг появится.
Второй адрес был в десяти кварталах отсюда. Я жутко хотел спать, но решил повременить с этим. Три кадиллака, у двух капоты ещё тёплые. Стал подниматься на четвёртый этаж. Охраны не было, ни внизу, ни на втором и третьем... Мозги уже дали ответ, почему: кроме мяса наверху ничего нет.
Опыт - привилегия возраста. И чутьё. Восемь трупов, разбросанных по трём комнатам. Неожиданная боль, к которой не готов - такие у них застыли гримасы. Адреналин не успел впрыснуться в кровь. Ты сидишь, пьёшь ром после обеда, и вдруг – бац! – тебе в кадык летит свинцовый шарик. Неприятно, издержки бизнеса, но массаж простаты хуже. Надеюсь, им было, с чем сравнивать...
В воздухе ещё висел запах раскалённого глушителя - валили из автомата. Профессионал, который вошёл, когда не ждали. Глупый профессионал, пижон. Только «Вейме» даёт такой запах при стрельбе. Финны покрывают глушители вонючей Perma Blue.Похожих игрушек три на весь город, они едва появились. Мне крупно повезло, теперь только нужно найти того из трёх.
По подоконнику забарабанили капли дождя, какая-то девица внизу, схватив в охапку старуху, пыталась оттащить её к скамейке.
- Благодарю вас! Благодарю!
Я помог дотащить старую оглоблю.
- Вам плохо? Вызвать врача?
- Да... если можно... – она держалась за грудь.
Я сунул девице десять центов и кивнул на телефонную будку. Та рванула галопом.
- Что случилось? Вы слышите меня? – я нагнулся к старухе поближе.
- Она... была какая-то синяя, с блестящими штучками. А ещё такой смешной клаксон... Как кавалерийский сигнал, - старуха водила руками по воздуху, пытаясь нарисовать машину.
- Вы видели марку?
- Не знаю, какой-то крестик...
Шевроле. С кавалерийской побудкой. Профессионал тупел на глазах. Когда девица вылезла из будки, я ещё раз набрал Сосиску:
- Привет!
- Я могу хоть раз спокойно пожрать?
- С меня пара гамбургеров, если скажешь, кто ездит на синем «Шевроле» с кавалерийским клаксоном?
- Что? Да их тут десятки...
Я огляделся, девицы простыл след, в переулок медленно вываливался патрульный «Форд». Сбитая на переходе старуха – геморрой для них. Она откинется быстрее, чем они заполнят первую тонну бумаг.
- А среди людей малыша Пахерито?
- Надо пробить.
- Пробей. Теперь кое-что для тебя... Восемь трупов. Ещё тёпленькие. Валили из автомата с глушителем. Но это не должно попасть в протокол до вскрытия. Слышишь меня, Сосиска?
- Пишу адрес... Спасибо. По «Шевроле» наберу позже.
Я назвал адрес и повесил трубку. Малыш Пахерито начал скидывать балласт. Значит, налёт на да Винчи будет минимальными силами, чтобы потом быстрее свалить. Куда? Туда, где уже его денежки. Я вдруг вспомнил Чезару, её ноги... Желание начало рвать на куски - после бойни у нормальных мужиков всегда стояк.
Билет ждал Пшедбрзджински на стойке. Девица из авиакомпании мельком скосилась на водительские права:
- Едр... Едрж... Едржей... - её зрачки навсегда остались на переносице.
Прошло ещё минут семь:
- Пшед... Пшедбр... Пшебрздж...
- Пшедбрзджински, - галантно помог он.
Она натянуто улыбнулась, протянула билет куда-то в сторону... Пшедбрзджински сделал шаг, взял его и со словами, всё будет хорошо, поспешил на посадку.
Соседом по креслу был маленький пухляк с засаленными волосами, которого распирало поговорить:
- Вы с какой целью в Амстердам? Я возвращаюсь домой. Из командировки, страхую картину. Наконец-то этот сквалыга, - перешёл на шёпот, - мой босс, поручил мне настоящее дело! И даже оплатил бизнес- класс! Вы представляете? Я несу ему такие комиссионные – с ума сойти! Нет, ну надо же!..
У Пшедбрзджински голова начинала трещать от чириканья.
- Так зачем вы летите в Амстердам?
- Гашиш, - сказал он, запивая ответ виски.
- А-ха-ха... – залился пухляк. – Какая прелесть! Я хочу долю в вашем бизнесе!
- Вообще-то, у меня похоронное бюро. Гашиш – хобби, мы забиваем его в покойников и перевозим через океан.
Пухляк захлопал в ладоши, повторяя:
- Какая прелесть! Какая прелесть! Прекрасное хобби, прекрасный бизнес... А я - в страховом! Кажется, я уже говорил... могу страховать ваших клиентов! Меня зовут Хенрик Ван дер Верф. Давайте выпьем! Но сначала, простите, схожу в туалет...
Он утомил вконец и, когда вернулся, пара таблеток фенобарбитала уже растворились в его виски. Через три минуты пухляк растёкся в кресле, пропузырил слюной большой контракт... да Винчи... и уснул.
Как-то много да Винчи в последнее время...
Пшедбрзджински сделал вид, что промокает лацкан соседа салфеткой и двумя пальцами нырнул во внутренний карман. Знакомиться с людьми – его талант...
Паспорт и вправду был на имя Ван дер Верфа. Интереснее оказалась найденная визитка. Джимми Уайт, вице-президент First Security и номера телефонов... Он приподнялся и огляделся – в полутьме салон готовился смотреть фильм, стюардессы щебетали на кухне. Настало время отлить. В компании с атташе-кейсом пухляка...
Рабочее место в туалете делается быстро - нужно только опустить крышку унитаза. Так объясняли на уроках в полицейской академии, этому я научил Пшедбрзджински. На каждом замке поблёскивал трёхзначный шифр. Он уже полез за перочинным ножом, но вспомнился страховщик - с таким лицом вряд ли можно придумать что-то, кроме 001.
Под парочкой свежих “Playboy” и заляпанной сорочкой распластался экземпляр контракта. Это уже было интересно... “First Security” принимает от “Заубер» ... принимает на хранение... обязуется... Он полез в самый конец... полотно итальянского художника, принадлежащего Дороти Бинглз... Третьей стояла её подпись.
Приоткрыв дверь, Пшедбрзджински прошипел подать ему виски прямо в сортир.
Через пару минут по радио объявили, что входят в турбулентность. Он разложил в атташе-кейсе всё по местам...
На большом экране в салоне Джеймс Бонд зверски бил злодея в пах, стюардесса салфеткой стирала слюну с лацкана спящего Ван Дер Верфа:
- Не могу понять, – она обаятельно улыбалась, - кого он напоминает?
- Ангела перед похмельем, - сочувственно вздохнул Пшедбрзджински.
