ЛЮБВИ ПРИЧУДЫ

Опыт  общения  с  дамами  полусвета  у  Батурина отсутствовал, коммерция — вот его  поприще.  А между тем в просторном зале  ресторана «Пекин», где  он столовался последний год, ежедневно  присутствовало  немало  женщин очень соблазнительного  вида.  Но  взгляд и думы Батурина были  теперь  обращены  только  к  одной  из  постоянных клиенток.  Последние  дни Батурин уже  толком не  знал,ходит ли он в «Пекин» по-прежнему ради экзотических блюд  или  ради  прекрасной  незнакомки.    «Хорошо  быузнать ее  поближе», — думал Батурин, наслаждаясь супом из акульих плавников.  Но  как?  Она всегда не  одна — в окружении каких-то  амбициозных подруг.Однажды  за  стол  к  Батурину  подсел  приятель.Батурин  пожаловался  ему  на  то,  что  опять  проиграл  в казино  десять  тысяч  и  на  то,  что,  кажется,  страстно влюбился.    И  страдалец  указал  ему  на  объект  своих возжеланий.    «Я  не    пожалел  бы  никаких  денег  за  знакомство  с  такой  красотой».    «Это  не  проблема,  —утершись салфеткой, утешил его  знакомый.  — Я знаком с бандершей  этой  команды».  «Неужели  она  из  этих?»  —удивился  Батурин.  «А  ты  думал,  они  сюда  не  только коктейли  сосать  ходят»,  —  ухмыльнулся  знакомый.                                              Помахав  кому-то  рукой,  он  жестом  пригласил  к  столу представительного  вида даму.  «Знакомьтесь, Лидочка, это Батурин.    Жаждет  ознакомиться  поближе  с  одной  из ваших  подопечных.    Батурин,  покажи  какую».    «У  вас хороший вкус, — комплиментом ответила дама.  — Это лучшая девушка в моей команде, а может быть, и во  всей  Москве.    А,  стало  быть,  сами  понимаете,  цена  высока».«Сколько?» — решительно  спросил Батурин, настроив себя выплатить аж двести баксов — если на то  пошло.  «Триста
долларов  за  час,  пятьсот  за  ночь.    —  Дама  закурила сигарету.    —  И  это    только    для  вас,  поскольку  вас рекомендует наш постоянный клиент».  «Охренеть можно,— искренне  возмутился Батурин.  — Да за такие  деньги можно  в Турции отдохнуть.  Сотня, ну сто  пятьдесят, это еще  куда  ни  шло».  «Извините,  мне  надо  идти»,  —  не желая торговаться, дама откланялась.  Батурин еще  долго возмущался,  ища  поддержки  у  знакомого,  доедающего китайские  пельмени.  Тот только  пожимал плечами: «Да,брат, дорожает не  только  жизнь, но  и чувства».                                                                                                                На следующий день Батурин шел обедать в «Пекин»,точно  зная, зачем он туда идет — все  его  мысли опять были посвящены супу из акульих плавников и утке  по-пекински.