Что ни говори, а годы берут своё. Начинаю впадать в детство. Слава богу, с памятью у меня всё в порядке. Но, если много лет назад, пребывая в детсаде N44, я всячески игнорировал «тихий час», то нынче стоит ярким днём взять в руки газету или книгу - и Морфей тут как тут.
— Дед! Опять на местных новостях уснул! - Это внук Тимофей бесцеремонно возвращает меня из «сладкого царства» в наш бренный мир.
— Ты ведь про Византию всё знаешь!
— Ну, допустим, далеко не... - сонным голосом возражаю я.
— Меня интересует только один, но конкретный вопрос! Куда подевался их последний император Константин Палеолог? Доклад горит по поздней Византии, к завтрашнему дню!
Я уже прогнал сон, поднялся с любимого дивана и делаю шаг в сторону книжной полки. - Твой предок, конечно, стар, но не настолько. Во времена этого самого Палеолога я не жил, поэтому...
— Дед! - Бесцеремонно перебивает меня потомок. - Наши книжки я уже пересмотрел, в инете погуглил. - И что ты сейчас хочешь сказать, — догадываюсь я. Кто из нас двоих - писатель? Вот и помоги мне выдать на уроке что-нибудь интересненькое. Так?
Я уже набрал в лёгкие воздуха, дабы прочесть отроку лекцию, о том, что перебивать старших неприлично, но в кабинет заглянула супруга, то бишь любимая бабушка Тимофея.
— Мужчины, марш на кухню! Чай стынет. И кстати, мне тоже не безразлична судьба последнего византийского владыки.
***
Две пары родных глаз синхронно оторвали взгляд от чашек и уставились на меня, безмолвно требуя ответа на вопрос: куда же подевался последний Палеолог?
Мне, как и ему, пути к отступлению не было. А посему я открыл заранее принесённую папку и начал читать вслух наброски будущей повести.
***
Император стоял у окна и смотрел на заброшенный сад. Слуги, следившие за ним, давно разбежались. Но природа брала своё. Молоденькие листья на деревьях уже вовсю шелестели на весеннем ветру. Первые цветы кивали головками, как бы приветствуя правителя.
Этим созданиям божьим неведомо, что от могущественной империи берущей начало от Шотландских гор и раскинувшейся до самой Палестины, нынче остался только этот город. Колыбель новой цивилизации, детище равноапостольного Константина Великого, может исчезнуть под натиском орд турок-османов. Властелин громко хлопнул в ладоши. Велел вошедшему слуге позвать командующего обороной города.
— Подмога прибыла? Сколько?- Император не мигая смотрел на украшенный драгоценными камнями эфес сабли воеводы.
— Мой повелитель, добрались к нам воины из Шотландии и Генуи. Отряд из Венеции, а также люди из Германии, Франции. Общей численностью около семи тысяч.
Император помрачнел. Вчера лазутчики доложили, о том, что султан Мехмед второй привёл под стены Константинополя войско, состоящее из ста пятидесяти тысяч человек.
— Хорошо хоть светлую Пасху успели достойно отпраздновать, - еле слышно молвил Константин.
Стражник приложил руку к уху, стараясь расслышать каждое слово повелителя. Без уверенности в голосе произнёс. - Мы ведь разбили передовые отряды османов аккурат после праздника. С божьей помощью отобьёмся и от всего войска.
***
На пятый день турки пошли на штурм.
Артиллерия разрушила часть стены. Однако ночью горожане смогли восстановить её.
Неделю спустя враги прикатили тяжёлые пушки. Стреляли эти «монстры» редко, ибо каждый их залп требовал большой подготовки, но разрушения от их ядер в одночасье заделать было уже невозможно. К тому же грохот от пушек стоял такой, что горожане в панике покидали свои дома. Со всех ног бежали к храмам. Молились неистово. «Господи! За что? Или мы ослушались воли твоей? Дай знак! Настал день суда за грехи константинопольцев!»
— А что же царь? То есть, я хотела сказать, император? - Прервала мой монолог супруга, подливая в цветастую пиалу ароматного чая.
— Палеолог распорядился беспрестанно звонить во все колокола, дабы хоть как-то заглушить грохот пушек. Сутки напролёт над великим городом звучал «малиновый» звон сотен больших и малых колоколов, изредка прерываемый рёвом мощных вражеских орудий.
Горожане спускали со стен тюки с кожей и шерстью, пытаясь столь нехитрым способом как-то смягчать удары ядер. Проку было немного. По ночам, когда обстрелы стихали, стар и млад, чем могли, заделывали трещины и проёмы в крепостной стене. Кидали туда камни, землю и спиленные стволы деревьев.
Неудачи огромной армии привели Мехмеда в ярость. Он отдал приказ войску с потерями не считаться и более не отступать! Ибо покинувших поле боя будут встречать только палачи великого султана!
***
Ранним утром измученных горожан разбудил грохот. На этот раз били не орудия, а тысячи труб и барабанов. Византийцы из последних сил взобрались на стены и обрушили на лавину неприятелей огонь из пушек и пищалей. Трупы убитых захватчиков быстро заполнили крепостной ров, но атака не захлебнулась, а переросла в рукопашный бой.
***
Внук, словно на уроке, тянул руку, размахивая ею от нетерпения: - Дед, скажи, выстояли наши? То есть, я хотел сказать, христиане?
— В этот день - да. Смогли, ценой невероятных усилий сбросить османов с крепостных стен. Потери врагов были ужасны. Без передышки на новую атаку они не решились! Перешли к осаде. И эта тактика имела успех.
***
В Константинополе начался голод. Император распорядился создать специальный фонд для закупки продовольствия. Деньги давали высокопоставленные сановники, простые люди и, конечно же, храмы.
***
Царю не раз намекали о необходимости эвакуации. Народ считал, что Константин обязан покинуть столицу. Добраться до христианских стран и просить у них помощи. Но властелин оставался непреклонен. — У меня с византийцами единая судьба! О другой я и слышать не желаю!
***
В одну из последних ночей мая неприятельский лагерь ожил. Тысячи турок бросились к стенам измученного Константинополя. Начался ливень, но османы его не замечали. Подгоняемые грохотом своих барабанов упорно лезли вверх. Горожане, молящиеся в храме Святой Софии, в едином порыве бросились на помощь защитникам.
Воюющие стороны закидывали друг друга тучами стрел, метали копья.
Мехмед отправил в бой лучших воинов — башибузуков. За спинами атакующих выстроил отряды янычар. Те своими кривыми мечами гнали вперёд отстающих и нерешительных.
Турецкое ядро пробило широкую брешь в стене. В неё устремились озверевшие от постоянных неудач враги. Но конница Константина смогла уничтожить всех до одного.
Византийцы решили, что штурм захлебнётся. И это стало их роковой ошибкой.
У завоевателей ещё был резерв - янычары.
Вероятно, защитники города смогли бы отбить и их атаку, но на этот раз высшие силы отвернулись от них. В башне крепости имелась скрытая дверь для вылазок из города. Неведомо почему, она оказалась незапертой. Туда просочились вражеские воины. Султан, наблюдавший за боем, приказал послать им значительное подкрепление. Спустя некоторое время над одной из башен взвился турецкий флаг. Сотни охрипших глоток в едином порыве заорали: «Город взят!» И с утроенной энергией рванулись вперёд.
***
Константин, видя это, сбросив с себя царское одеяние, примкнул к простым защитникам крепостных стен, крикнув напоследок: -Город не захватят, пока жив я!
Более императора не видел никто. Ни среди живых, ни среди мёртвых.
Я перевернул исписанный листок и закрыл папку.
***
— Дед! А враги его не разыскивали? Просто вошли в город и всё?
— Султан не входил в побеждённый Константинополь до вечера. Ждал, когда ему привезут тело поверженного царя. Не дождался! Одни летописцы утверждали, что было найдено тело, на латах которого просматривался окровавленный герб Палеологов. Другие писали, что раненый царь приказал умертвить себя, и просьба была исполнена. Увы, за давностью лет, мы эту тайну теперь уже не разгадаем.
— А нам учительница рассказывала, что племянница императора — Софья, после падения Константинополя, смогла добраться до Рима. И затем стала женой русского царя Ивана третьего. Привезла на Русь богатое приданое, византийский «костяной трон», старинные христианские иконы, а также уникальную библиотеку. Её потом ещё назовут в честь Ивана Грозного и будут искать до сих пор.
— Так и было. Но понимаешь, внук, как говорится в одном известном телесериале, «это уже совсем другая история».
