Это невесть что, особь совсем малопонятной породы и ещё более запутанное в определении пола. Так себе, головоногое
о двух косолапых ногах. Одетое до того неопределённо и с ярко вызывающим вкусом, что казалось, и обувка была
сама по себе, и одёжка неизвестно какого сезона. Одним словом ультра-урбанизированный фасон, времён то ли позднейшей
неолитической революции, а может и устанавливающейся сейчас эпохи современного предпаралитического полиомиелита.
Мозг уж больно отчётливо просматривается жиденькими псевдоуниполярными нейронами.
Эти эфферентные нейроны случайно отовсюду лезли из головы. Нестройными, куцыми, а местами даже выцветшими до
корней пучками, просовывались в районе висков и темени. Прилизанные на затылке, они совсем не хотели слушаться за
ушами, сильно закручивались и вились крупными кольцами. Как впрочем, и на всём остальном брюхе, спине, и тех же
предплечьях, до самых, свисающих почти до земли кистей и средних фаланг пальцев. Торчали из мочек ушей, в носу
гадко чернели, а спускаясь с бескрайних разросшихся бровей вниз, свисали затем отдельными хворостинами и безвольно
спадали прямо на немигающие, довольно не глупые, в общем-то, глаза. По-видимому, пытаясь заслониться этим от всех
окружающих любопытством свой мозг, который и не без этого злостно злоупотреблял и неукротимо буйствовал.
И было хорошо видно, как давно уже не стареющая бритва местами брала свою жатву. От её долгой, в настырном
принуждении настойчивой эксплуатации, с завязшими между стальными лезвиями разноцветных остатков мыла и
разнокалиберных фрагментов витой щетины, оставались на щеках целые цветущие рощи.
И вот эти, оставленные на пару живописные, чередующие яровыми клочья смотрелись просто виртуозно, создавая слегка
потрёпанный, но далеко неукротимый вид не до ощипанной в крутом кипятке курицы.
Со скромной алюминиевой серьгой, нацепленной на слегка оттопыренном набок ухе….
