Тот, который убил в себе время

Я его увидел сразу. Он стоял возле набитого всякой дрянью маркета и лицо его светилось приятием. Странно, но другие люди ничего не замечали. Проходили мимо без всякого внимания. И только я.... вперился в него и не мог оторвать взгляд. Это и не удивительно. Прямо передо мной стоял и улыбался Тот, кто убил в себе время.

Я понял это сразу. Все говорило об этом. И его странная манера улыбаться и нелепый устаревший костюм, но, самое главное - как он стоял. Ровно, не шевелясь, словно ракета, готовая к старту.

Откуда знаю? Я и сам ничего по этому поводу сказать не могу. До того, как подошел к маркету, я о нем и слыхом не слыхивал. А тут... только увидел - Он! В голове так и бахнуло - Тот, который убил в себе время. И все. Не было о нем никакого ведения, а тут вдруг - знаю и готово!

Я долго, словно малец какой-то, смотрел на него, разинув рот. Мне показалось, что ему это даже понравилось. Но, это просто мои рассуждения. Может, это и не так. Как бы то ни было, он подмигнул мне и я подошел ближе. Присмотрелся к его глазам. Что в них было? До сих пор не пойму. Спирали, а не глаза. Вот видели вы вертящуюся монету? Что-то подобное происходило в его глазах. Но, подчеркну, это только приблизительное сравнение. За неимением лучшего.

Так вот. Стоит он, значит, как изваяние, в глазах у него круговерть какая-то, рядом люди ходят, нас, вообще, не замечая, а невдалеке маркет этот дурацкий, раздутый товарами для тупого шествования хрен знает куда. Одним словом, картина, я вам скажу.

Наконец, он говорит мне:

- Ладно, покидаю я тебя и мир сей распутный. Нечего мне в нем больше делать. Я и так уже убил в себе время. Но на прощание - запомни, что весь Мир есть Путник.

А больше ничего не сказал. Совсем ничего. Только весь как-то ушел в себя, что-ли, и стал подниматься. Стоял, а потом, так потихоньку... потихоньку, не спеша и - туда, вверх. Непривычно это было видеть. Я ведь никогда раньше не наблюдал, чтобы человек, так запросто - и в небо полетел. Вернее, даже не полетел. А вроде, как сила какая-то стала настойчиво его толкать. Такого ровно стоящего и радостного.

Вскоре он превратился в точку, а потом и вовсе исчез. И тут мне стало совсем не по себе. Грустно, что-ли. Люди эти...  все мельтешат, делать им нечего, спешат куда-то, а тут такое событие произошло. Никто и не заметил. Обидно даже. Но, и это не главное. Главное - мне его стало не хватать. Ну... этого, улетевшего. Мир весь как-то посерел. Совсем стал неинтересным.

Тогда я и плюнул на все. Думаю - иду-ка я в таверну свою. Иначе голова не выдержит. От перенапряжения такого. Взорвется и все тут. Зашел и сразу три стопочки подряд выпил. А потом пиво темное заказал. Фрэд, который за стойкой и у которого четверо детей - все девочки между прочим, аж глазами заморгал.

- Ты чего? - говорит - Что случилось?

Я бы трезвым никогда не стал ему рассказывать. Я, вообще, молчун по жизни. Но тут уже градус в голову ударил. Да и расстроен сильно был. Надо было хоть кому-то душу излить. Вот и выложил ему, мол, что да как. А он, зараза, смотрит на меня так странно и спрашивает:

- Ты сегодня, кроме как у меня, где-то еще заливал?

Я прямо обиделся. Говорю:

- Фрэд. Ты же знаешь, что я иногда пропускаю стаканчик, но только у тебя. Я вовсе не по этой части. Пью совсем умеренно. Ради приличия больше, чем для замутнения мысли. Не с минералкой же у тебя в пабе сидеть.

А он тогда и отвечает:

- Да, знаю-знаю, брат... не бери в голову. Бури - сегодня сильные, магнитные. На солнце. По ящику целый день говорят.  Вот и колотит нынче. У самого башка побаливает. И ты - не увлекайся. Плохой сегодня день для взбалтывания мысли.

Но я его не послушал. Страшно неприятно мне стало за человечество. Сидит оно, значит, по барах этих и ничего не ведает. Завалился я в уголок и стал накачивать сознание ирландским. Чтобы голову от ненужных чехарды уберечь. Последнее, что помню: мысль такая во мне промелькнула. Я ее тогда сразу и озвучил. Встал при всем честном народе да во всю мочь и заорал:

- Весь Мир есть Человек. А Человек есть Путник.

Больше ничего не помню. Разве что смех посетителей этого злачного места. Не дошло до них, до засранцев этих, что пока они веселятся, Тот, что убил в себе время покинул нашу грешную землю...