Туманное утро дышало свежестью. Дул бодрящий ветерок, то
приподнимая, то опуская полы плаща стоящего на крыше человека.
Эту крышу Дмитрий знал ещё с детства. Тайком от отцов и матерей
тогдашние дворовые пацаны карабкались на неё и гуляли почти по самому краю,
наслаждаясь адреналином и близостью смерти. Вадик однажды поскользнулся и чуть
не упал вниз. Хорошо, пацаны успели схватить его за руки и вытащить обратно.
Как молоды и безрассудны они были тогда! А теперь дворовые друзья половина
превратились в добропорядочных мужей и строгих отцов, которые теперь запрещают
своим детям лазать где не надо, половина спились от суровой жизни. Костика уже
и вовсе нет в живых – убили во Вторую чеченскую. Илюху, как и Дмитрия, посадили
в тюрьму. Только Дмитрию дали срок за участие в несогласованном митинге против
коррупции. И за то, что оттаскивал озверевшего росгвардейца с дубинкой от пожилой
женщины. В нынешнем судопроизводстве это называется нападением на сотрудника
при исполнении. Дали четыре года, только позавчера освободили. Илюху же закрыли
лет на десять за бытовое убийство – по пьяной лавочке собутыльника зарезал.
Думали ли тогдашние мальчишки, что с ними случится потом?
Приблизившись к краю крыши, Дмитрий раскинул руки в стороны,
представляя, будто он летит по воздуху. Навстречу туману и солнцу, которое за
ним скрывается. Если бы кто-то увидел его сейчас, решил бы, наверное, что это
самоубийца решил свести счёты с надоевшей жизнью. Но нет, суицид не входил в
планы Дмитрия. Не для того он выдержал пытки в СИЗО, где из него пытались
выбить чистосердечные признания в участии в массовых беспорядках, а также
периодические помещения в ШИЗО под надуманными предлогами, а то и без таковых,
и когда выносить страдания становилось особенно тяжело, вспоминал Ганса и Софию
Шолль, которых за стремление к правде и справедливости и вовсе расстреляли. Но
даже когда их приговаривали, эти отважные люди ни в чём не раскаялись. Не
каялся ни в чём и Дмитрий. И сейчас просто радовался, что оказался счастливее,
чем Шолли, ибо может лицезреть покрытое туманом небо и знакомые с детства
улицы. Созерцая их с высоты птичьего полёта, Дмитрий едва мог совладать с каким-то
непонятным волнением, которое им вдруг овладело.
Неожиданно его мысли прервало что-то мягкое и пушистое, что
потёрлось у его ног.
- Барсик, привет!
Полосатый кот всех оттенков серого мяукнул, узнавая давнего
знакомого. Дмитрий подкармливал его, ещё когда тот был котёнком.
- Уж извини, братец, что так долго не приносил тебе вкусненького.
Просто был немного занят.
Тот понимающе мяукнул, словно хотел сказать: «Да я не обижаюсь.
Обстоятельства бывают всякие. Добро пожаловать на мою крышу». Затем по-хозяйски
прошёлся вокруг, словно показывая, что это его владения, и Дмитрий здесь
желанный гость. А после лёг, подставляя пушистый белоснежный живот. Дмитрий
опустился на корточки и погладил старого друга, отчего тот довольно заурчал.
Когда он уходил, туман уже начал понемногу рассеиваться, и первые
лучики солнца робко выглядывали из-за дымки. Своим светом они словно намекали
на то, что серость и туман не вечны, что наступит время, когда над страной
взойдёт солнце и откроет всю правду: кто честный человек, а кто подлец
продажный. И доброе имя всех безвинно осуждённых будет восстановлено.
